Что касается чисто женских чувств, то тут шероховатости были, потому как госпожа Шлиппенхофф у любого встречного мужчины вызывает вполне определенные и сильные чувства, а будучи под моим «выбором дамы» так и вообще искреннее недоумение, как прогрессивная разумная жизнь на планете терпит эту блондинку с роскошными формами в вертикальном положении, однако, стоило мне рассказать о пристрастиях жрицы, как парадоксальным образом негатив поубавился. Мол, раз предпочитает доводить всех окружающих спонтанной демонстрацией собственного тела, так и особых претензий к Мачу у нее быть не должно.

Вот так всё и устаканилось.

— Фуф, — смешно ухнула Матильда, шлепаясь на пятую точку, — Всё! Пятьдесят третий!

— Маладесь! — похвалил её я, — Сегодня на ужин будет рассыпчатая рисовая каша с луком и морковью. И мясом!

— Капибары? — обреченно простонала Саяка.

— Её, родимой!

Ну, надо же доесть, в конце концов!

Дальше мы сели держать военный совет. Впереди, на нашем пути, лежали земли двух немаленьких и процветающих королевств Туриката, на которых присутствовало видимо-невидимо городов и городков, тесно связанных между собой частой паутиной дорог. Это обещало как новые возможности, так и проблемы, связанные с нашими статусами. А именно — нелегальностью. Половина нашего отряда была преступниками, а три четверти изгнанниками из Гильдии Авантюристов, из-за чего свободное перемещение как между странами, так и внутри их, было несколько… проблематичным.

Виной всему была бюрократия. Никто свободно не шлындает там, где хочет, кроме бандюг и Авантюристов. Не то, чтобы совсем, но будь добр, предоставь бумажки: кто ты есть, где прописан и по каким-таким надобностям не сидишь дома, а вообще находишься тут. Разумеется, ни одна белка в лесу не спросит паспорта, но вот в городах стражи порядка, прекрасно видящие некоторую информацию из Статусов, спрашивать могут и хотят. А нам им и ответить нечего, кроме как ударом по голове и бегством в неизвестном направлении. Такие вот проблемочки.

…были бы. Если бы не наша прекрасная и обворожительная блондинка.

— Назначаю вас…, - я помедлил, тыкая пальцем в гному и жрицу. На язык просилось одно, но за это меня бы удушили свежеобретенной саякиной силой, поэтому пришлось всё-таки сказать по-умному, — Нашим дипломатическим отделением. Ты, Матильда, его глава, а Тами твоя телохранительница. Кодовое название будет: «Рыжая и бесстыжая».

Саяка захлебнулась хохотом, блондинка возмущением, а гнома лишь хрюкнула, индифферентно поводя плечиками.

Вскоре, спустя всего полдня пути, мы дошли до одного городка, где планировали пополнить наши припасы приличной пищей. Отправившиеся на её закупку девицы вскоре вернулись порознь — сначала молчаливая и бегающая глазами госпожа Шлиппенхофф, а затем злая и встрепанная Мотоцури, разговаривающая преимущественно нецензурными словами. По её рассказам значило следующее — Матильда, оказавшись среди эльфов, затеяла целый спектакль со спонтанным обнажением своих прелестей, чем разожгла чересчур сильный пожар в чреслах сына одного из влиятельных торговцев. Отказов тот не понял, начав хватать красну девицу за разное, от чего Матильда просто… испарилась в воздухе, оставив Тами отдуваться одну. Та же, слегка набив несколько лиц, добилась того, что ей отказались что-либо продавать.

Мы поговорили с Матильдой, поели тушеную крольчатину с дикой капустой, да легли спать.

В следующем городе жрица соблазнила своим видом аж двух братьев, работающих лейтенантами стражи. Тами чуть не угодила за решетку, но смогла спрятаться и уйти, используя воровские навыки, изученные нами в Аустоламбе. Жрица же, как обычно, просто телепортировалась.

Мы снова поговорили с Матильдой, выразительно щелкая уставшими от походной пищи челюстями. Хотелось супу и пива.

В следующий городок пошли Тами и некто в парандже, наглухо драпированный черной тканью. В результате тщательного досмотра подозрительной особы в караулке шестеро стражников получили черепно-мозговые травмы от разъяренной гномки, их капитан потерял способность заводить детей, а Матильда… удачно ушла своей случайной телепортацией, чтобы потом с самым невинным видом явиться в лагерь.

— Так, — сказал я, нехорошо глядя на вредительницу, — Ты, наверное, кое-что забыла…

— Не виноватая я, — робко прошептала блондинка, отодвигаясь, — Это рефлексы…

— Ничего, — ласково улыбнулся жаждущим супу ртом, — Мы знаем как с этим бороться! Саяка, лови её!!

— Нет!! — тут же вспомнила, о чем может идти речь эксбиционистка, но тут же была хищно схвачена мудрицей за нежное и выступающее.

За время нашего бытия в Великой Библиотеке, эта извращенка едва не довела до трагической гибели троих членов своего отряда. Один из них так вообще впал в кому, а еще двое были на грани истощения, когда туда пришёл я. Потерпев несколько эро-ударов от лучащейся удовольствием девушки, я придумал её одеть в такое, чтобы всё, чем она смущает мужские умы, оказалось спрятано. С застежками там, где не сразу и дотянешься. Сейчас мы решили воспользоваться этим полезным опытом под заполошные вопли насильно одеваемой девушки.

— Комбинезончик, — мстительно пела Тами, копаясь в своих вещах, — Да на купальничек! А что еще придумать можно, Мач?

— Подтяжечки, — ласково говорил я, придерживая дёргающуюся как под электрическим током блондинку на траве за ноги, — А застегиваться у нее это все будет с заду. А в заде будешь идти ты, Тами. Теперь у нас не Матильда будет, а совсем Фатима!

— А кто такая Фатима? — поинтересовалась Саяка, успешно воюющая с передней частью извивающейся и орущей жрицы.

— Это очень скромная девушка, — кивал я, — Одетая везде!

— Помогите! — прорвало Матильду от всех этих угроз, — Спасите!!

— Мы и помогаем! — пропыхтела Тами, пытаясь развернуть довольно большой отрез черной материи, которую носила с собой на тот случай, когда все боевые купальники кончатся, — Мы тебе сейчас так поможем!

— Неееет!

— Мач! Снимай с нее трусы! Я свои старые отдам! Они толстые и теплые!! — победно кричала Саяка, глядя в искаженное ужасом лицо жрицы.

— АЫЫЫ!! — взвыла блондинка, аки одержимая демонами при экзорцизме. Трусы, видимо, оказались последней каплей.

Происходи дело в устанавливаемом мной лагере, не миновать Матильде всех обещаемых кар, включая и толстые трусы, но мы в данный момент просто сидели на одной из солнечных полянок просто потому, что Саяке надумалось позагорать. От чего я не очень удивился, услышав из-за спины ломкий юношеский голос, задорно и гневно орущий:

— Отпусти прекрасную деву, ты, подлый мерзавец!!

Являясь без всяких сомнений подлым мерзавцем, я бы пропустил сказанное мимо ушей, если бы не несколько «но». А именно — я был в стрессе от подножной пищи, слегка разгорячен зрелищем брыкающейся и сопротивляющейся жрицы, находился в неудобной позе, был раздосадован и слегка зол как на орущую извращенку. А еще, как и все мужские люди старше 35-ти лет, я довольно негативно реагировал на молодые голоса других самцов человека. Ибо они тонкие, противные и несерьезные. Ими только «занято» с туалета кричать, если уж говорить, положа руку на сердце.

— Так…, - многозначительно вздохнул я, надевая трусы владелице назад, и вставая с травы. Попутно я переоделся в свои доспехи и даже нацепил шлем на всякий случай, чтобы проникновенная речь о офигенно тонком льде, на который сейчас вступил вмешивающийся не в свое дело крикун, прозвучала как можно более убедительнее. Я собирался объяснить слишком молодому человеку, что проявленное здравомыслие убережет его от побоев, унижений и потери самолюбия вместе со всей одеждой и доспехами, но не успел.

Мне по шлему звякнули аж две стрелы за раз. Кроме кричавшего, выглядящего как дистрофичная эльфийская посудомойка в доспехе, из кустов выглянул аж десяток лошадиных морд, на которых сидели сородичи крикуна. Половина в тех же доспехах, половина в кожаных дублетах с натянутыми и натягиваемыми луками. Сейчас я тоже кого-то натяну…