Я не знал, кем был Гаюн Белое Копыто, но сразу понял, почему он был странствующим. С таким чувством вкуса быть творцом, сидя на одном месте, просто нельзя. Найдут и устранят, во имя добра, прямо как Мимику. Я бы точно устранил, возможно даже ногами. Пыряло, несмотря на все свои характеристики, выглядело отвратно, хоть столпившиеся вокруг девчонки так отнюдь не считали.

Можно было начать с лезвия. Если взять крупную птицу навроде совы и заставить её растопырить крыло на полную, то вот это бы и было рабочей частью инструмента, выполненной из полупрозрачного металла. Сплошные перышки и относительно острая тыкательная часть. Вторичным, но куда более ужасающим было топорище. Оно было похоже… ну, что греха таить? На вибратор оно было похоже. Длинный такой, с суровым, характерной формы, набалдашником. А еще оно, это адское топорище, имело радужную расцветку, которую медленно меняло по всей длине…

— Какава красота, — восхищенно оценила слегка продегустировавшая запасы церковного вина Саяка, цепляясь мне на наплечник навроде позумента, — Ну вы токо посмотрите!

— Да, наш Мач теперь будет настоящим Героем! — восхищенно подвякнула ей Матильда, тут же скрываясь от моего слегка посуровевшего взгляда.

Ну, делать нечего, пользоваться этим мне банально придётся, ибо штука в разы мощнее кулинарного молотка. Но и не только. Свойства у этого гейского высера ушибленного кузнеца тоже были полным отпадом. «Героическое оружие» просто запрещало использование топора кому бы то ни было, кроме Героев. Это было не очень полезно, так как артефакт, как и все высокоуровневые предметы привязывался кровью, но в качестве понта — бесценно. Вот «сокрушитель монстров» был уже ураганом, просто беря из ниоткуда и добавляя мне к урону 30 процентов против всех, кто имеет отношение к этому очень широкому понятию. Почти так же круто было и последнее свойство «родственной защиты» — в радиусе 30 метров от меня всем союзным силам добавлялись пассивные 30 процентов защиты от… добра, света и топоров.

— Роскомнадзор бы это не пропустил…, - задумчиво сообщил я свидетелям моего морального падения, вешая архипротивный топор себе на пояс, — Он бы грудью встал…

Ну повесил и повесил. Лучше вообще о нем до следующей драки забыть, потому что размышлять, каким образом наносится урон светом, добром и топором, я категорически не хочу. У меня нету столько интеллекта, чтобы это понять и простить. Надо себя беречь. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!

А вот лагерь мы грабили так, что следи за нами местные монстры — роняли бы они скупые монстрячьи слезы от удивления. В трюм довольно урчащего Веритаса грузился разный хлам из драгметаллов, бывший ранее реликвиями и прочими иконами, туда же мы пихали и прочее, в виде ковров, палаток и разных излишеств, оставив себе только комфортную зону на 5 персон. Делали это с таким прицелом, что если вдруг нужно будет бежать, роняя тапки, то хоть с какой-то прибылью. Последнее, в смысле бегство, было вполне вероятным явлением. Предпосылки у нас были.

Монстры на острове начинались от 60-го уровня, но были сплошь элитными. По словам допрашиваемых, местное население относилось к так называемым рыболюдам. Человеки-акулы, человеки-осьминоги, человеки-кальмары… ну, образно говоря, что человеки, а так они все были ближе к эльфам Туриката, но суть была не в том. Эта вот Барижулайзийу, точнее остров, есть ни что иное как тренировочный полигон для монстров. И мы на этом тренировочном полигоне в глубокой заднице, в смысле — с тылу. Здесь никого нет, потому что все самое нужное и важное — с другой стороны, там, где крепость спускается к причалам. Там эти самые монстры учатся и учат правильно штурмовать сухопутные укрепления, использовать укрытия, швыряться взрывными медузами и всё такое прочее. А еще они учатся разным-всяким штукам, от чего и носят с собой учебники навыков, весьма желанные нам.

Самым же желанным является, разумеется, книга навыка «Голос сирены», которую нам и надо выбить. Проблема только в том, что эти самые сирены — ну очень элитные монстры поддержки, живущие в самых защищенных местах крепости. И за них на острове каждый готов рубаху порвать себе, а все остальное тому, кто на этих сирен покусится.

Вот такие вот проблемочки.

Подавив трусливую мысль о том, что можно бы отсюда и дёрнуть, плюнув на штрафы, я организовал небольшой праздник по поводу победы над силами добра. И света. Хорошо, что не топора. Праздновали на борту Веритаса, чтобы корабль не чувствовал себя обделенным, да и было это стратегически разумно. Разошедшиеся девчонки начали танцевать под гитару, а затем даже петь, от чего отошла наша бардесса, перестав от меня ныкаться. После литра хорошего вина кошкодевочку растащило на спеть самой, но мы, опытной рукой поймав за хвост, настропалили её учить пению остальных. Дело шло не шатко, ни валко, но было весело, а под конец даже начало получаться. У корабля.

Убрав от греха подальше топор, я запряг гномку готовить что-нибудь свежее и мясное, а сам, опустошив инвентарь, подобрал продукты, из которых, с помощью «колдовской кулинарии», стали получаться десерты. Правда, почему-то слегка алкогольные, скорее всего потому, что в одной руке я держал здоровенную трофейную чашу с винищем, но на такие мелочи можно было не обращать внимание. Празднование набирало обороты, запах свежего шашлыка дурманил голову, пошатывающаяся Тами, бегающая с подносами еды, вечно получала штрафные от веселящегося женского коллектива, а Веритас по старой памяти начал травить морские анекдоты. Я их особо смешными не находил, даже не всегда улавливая смысл, но девчонки хохотали взахлеб. Видимо, исекайный юмор не для электриков.

Потом я, выбравшийся на палубу и пребывающий в слегка меланхоличном настроении, долго говорил с кораблем, поглаживая притомившегося Виталика, развалившегося у меня на груди, но затем был в пьяном и пассивном виде утащен назад в капитанскую каюту соскучившимися девчонками. Мы пили вино и уговаривали Матильду простить богиню (ну сколько ж можно мстить-то?), а блондинка плакала, угрожая в воздух, что сменит класс и отречется от всех этих «предателей», что раз за разом ломают её наивную детскую веру.

А утром мы проснулись все вместе. Впятером. В одной кровати. Ну, кроме Виталика.

Зато голые.

Вот же хрень!

— Я с вами не разговариваю. И не пью. И не… в общем, хватит вот этого всего!

— Ну, Маааач!

— Нечего тут «нумачить»! Как до такого вообще дошло!!

— Да брось ты, в самом-то деле. Ей 34 года. Она уже старая!

— Да не старая я!

— И что?! Мне от этого легче должно быть?!

— Ты с гоблиншей спал!

— Я много с кем спал!

— А почему мы не знаем?!

Идти на разведку, переругиваясь — такая себе идея, но мои уязвленные чувства требовали срочного выпуска пара. Коварные фемины, плетущиеся по зарослями позади, совершенно не хотели принимать моей чистой, непорочной и оптовой верности к ним как факт. Даже сейчас! Одно дело по пьянке подложить мне свинь… кошку, другое дело на почти трезвую похмельную голову! Мол, а че такова-то? Она мол взрослая и типа как с нами, так почему бы и нет?! И ведь не скажешь правду, что в плане плоскости бытия мне с головой всегда хватало Саяки. Обидятся.

Причудливо-неприличный топор в моей руке свистел, разрубая различные лианы, змей и прочую крапиву в процессе прокладки курса, а я в это время проникался мыслями, что разведка за задницей огромной полукруглой крепости нам максимум эту задницу покажет, так как никаких следов цивилизации с этой стороны острова кроме лагеря последователей Ауми не было. Правда, нормальные герои, как известно, идут в обход, а значит, оценить перспективы подъёма по стене крепости сзади нам нужно обязательно.

Женский хор имени Кащенко за моей спиной бухтел, перемывая кости. Слушать эти домыслы, грязные инсинуации и панегирики про чистую женскую дружбу и руку взаимопомощи не хотелось совершенно. Не для такого меня мама рожала, и богиня создавала, ой не для такого! Я честный человек, поэтому могу жениться… ну и любовницу завести. Максимум двух, если одна готовит плохо, но выглядит хорошо. Но этот отряд похотливых демониц, притворяющихся порядочными и честным девушками — уже выше моих душевных сил!