– Пойдём на следующую пару? – спросила она.

– А что там? – я забыла сегодняшнее расписание.

– Сонина, – напомнил мне Дэн. – Лаба за компами.

– Можно и сходить, – высказался Марк, – она всё равно только даёт задание и уходит к себе.

– Тогда нужно выдвигаться, ещё до пятого переться.

– Ты в порядке? – спросил меня Марк, когда я стала подниматься на ноги.

– Да, я сейчас семечками отъемся, и всё норм будет.

– Ну нет, – сказал на это Марк, – давай зайдём в буфет, и ты чего-нибудь нормального съешь. Ты ведь опять не завтракала?

Я кивнула, не в силах сопротивляться такой заботе. Мы дошли до буфета возле общежития, и я взяла себе салат с яйцом. Пока я ела, уже наступила перемена, и в буфете появилось больше студентов. Не знаю, на самом ли деле или мне так только показалось, но все странно косились на нас. Должно быть, от нас несло алкоголем.

– А у вас бахилы есть? – спросил Марк. Для занятий в компьютерных классах пятого корпуса нужны были бахилы.

– Блин, нет, – ответила Саша.

– Давайте мы сходим, – предложил мой парень, подразумевая меня и его.

– Ну ок.

Саша и Дэн отдали нам по пять рублей. Я доела салат и мы пошли в ближайшую аптеку в соседнем доме.

– Так ты правда выйдешь за меня? – спросил Марк, пока мы перебегали дорогу на красный свет.

– Да, – улыбаясь во весь рот ответила я.

Мне всё же пришлось присутствовать на похоронах отчима. Его мать настояла на том, чтобы там был его сын – Тёма, а кроме меня некому было его везти. Похороны проходили в Верхней Пышме – пригороде Екатеринбурга, где живёт мать отчима. Она организовала отпевание в церкви, в которой сама работала, и обед в местной столовой. Отпевание мы с братом честно отстояли, но от семейного застолья отказались. Мы всё равно почти никого не знали из тех людей, которые там были. Отпевание происходило в воскресенье утром. Сразу после него я дал Тёме время попрощаться с его бабушкой и отвёз его домой к нашей бабушке, после чего поехал к Алесе.

Она жила в Академическом – новом районе на окраине города. Чтобы доехать туда приходилось делать пересадку, обычно кое-как влезая в маленькие переполненные маршрутки. Я сел на 61-й автобус, доехал до улицы Токарей, перешёл дорогу и стал дожидаться нужной маршрутки. Небо было затянуто белёсыми облаками. В воздухе кружился мелкий редкий снег. У меня начали подмерзать ноги, так что я стал ходить взад-вперёд по остановке, чтобы согреться. Март всегда казался мне самым плохим месяцем за весь год. Будучи номинально первым месяцем весны, он совсем не ощущался таковым. Всё ещё лежал снег, температура воздуха была низкой, только солнце бестолково светило, и световой день увеличивался, но ни о каком тепле не могло быть и речи. На Урале снег можно было ожидать и на 1 мая. Может быть, мне было и легче вытерпеть зиму здесь, если бы все признали, что она длится гораздо дольше трёх месяцев. Если бы все взяли и договорились о введении чрезвычайного положения на время этих нелепых холодов. Чтобы люди выходили из дома только по необходимости. Ведь смогли же люди организовать учёбу и работу в удалённом формате, когда такая надобность появилась. Почему после снятия карантина всё вернулось на круги своя, и нам снова стало нужно ездить в офисы и институты?

Наконец, пришла 012-я маршрутка, в которую я даже смог втиснуться. Сунув кондуктору проездную карточку, я с трудом нашёл поручень и схватился за него, чтобы не падать на людей на поворотах. Одним пальцем я набрал сообщение Алесе. Предупредил её, что уже сел в маршрутку, и она может начать собираться. Обычно она встречала меня на остановке, и мы шли покупать что-нибудь вкусное к чаю. Сама она выбор вкусняшек мне не доверяла, потому что я обычно покупал что-то вроде простых пряников, баранок или сухариков, а Алеся любила что-нибудь послаще и помягче. Единственное, что я запомнил, – она любила чоко-пай, но когда я стал покупать его каждый раз, приезжая к ней в гости, ей это тоже не нравилось. Поэтому было проще сходить в магазин вдвоём.

Большая часть людей вышла из маршрутки на первой же остановке при въезде в Академический, мне же нужно было проехать чуть дальше. Когда я вышел на улицу и огляделся, Алеси ещё не было. Я не стал дожидаться её на остановке, а решил встретиться с ней по пути, так что пошёл ей на встречу.

– Марк Марсович? – низкий голос прозвучал прямо передо мной. Я поднял глаза и увидел грузного мужчину в кожаной куртке.

– Да, – сомневаясь, ответил я. Я сразу подумал, что что-то случилось с Алесей, и ей нужна моя помощь. Что ещё могло кому-то понадобится от меня здесь?

– Пройдёмте со мной, – он жестом пригласил меня в машину, припаркованную у остановки. Это был обычный седан, цвет которого сливался со слоем грязи. Не какая-то навороченная тачка. Глядя на неё, на ум приходило только одно слово: безобидная.

– Зачем? – спросил я, не желая садиться в машину к первому встречному.

– Это на счёт Алеси Новиковой. Она вам знакома?

– Что случилось?

– Пожалуйста, пройдите в машину. Мой начальник хочет с вами поговорить.

Я ещё раз огляделся в поисках Алеси, после чего сделал шаг к машине и открыл заднюю дверцу. В салоне пахло новым пластиком и дорогим парфюмом. На заднем сиденье расположился ещё один мужчина. На нём была лёгкая серая куртка и такого же цвета брюки, на коленях лежал тоненький ноутбук.

– Удивительный район, – сразу начал он, – абсолютно из ничего выросло несколько жилых кварталов для десятков тысяч людей.

– Вы хотели что-то сказать мне об Алесе? – поторопил я.

– Знаешь ли ты, что здесь очень развитая система камер видеонаблюдения?

Я вспомнил, как Алеся рассказывала мне об этом, указывая это в преимуществах нового района. Если ты возвращался домой один и не чувствовал себя в безопасности, ты мог набрать специальный номер телефона, послав тем самым сигнал в охранную компанию района. Тогда тебя провожали до дома, отслеживая твоё перемещение по камерам. Если тебе угрожала какая-либо опасность, охранник вызывал наряд полиции. Я вспомнил всё это и кивнул.

– Можно проследить передвижение кого угодно, – с этими словами он открыл ноутбук и повернул его ко мне. Экран был разбит на восемь небольших прямоугольников, показывающих чёрно-белую картинку. Изображение с камер видеонаблюдения было довольно чётким, но прерывистым, кадры сменялись не часто. Однако это не помешало мне узнать на одном из экранов Алесю. Её длинный пуховик и полосатый шарф. Я достал телефон, чтобы написать ей, но было слишком поздно: я уже попался на крючок, и связи в машине не было совершенно.

– Можешь сам убедиться в эффективности этого метода, – продолжил мужчина с ноутбуком. – Сейчас мы можем наблюдать перемещение твоей подруги. Но давайте поговорим не о ней. Давайте поговорим о Викторе Олеговиче.

Это был мой отчим.

– Он мёртв, – сказал я. – Его похоронили сегодня утром.

– Мы знаем об этом. Мы так же знаем, что за ним остался небольшой долг, который не перекрывается тем фактом, что он умер. Долг этот передаётся по наследству. А так как Артём ещё слишком юн для его выплаты нам, обязанность эта ложится на твои плечи.

– Что за долг?

– Это не твоё дело. Твоё дело – выплатить его.

На экране Алеся выходила из подъезда.

– Шестьсот пятьдесят тысяч рублей. Долг должен быть уплачен до конца лета, – мужчина говорил твёрдо и уверено, в его формулировке это был неоспоримый факт.

– Я не работаю, у меня нет таких денег, я…

– Ты найдёшь способ, – перебил он. – Иначе вероятность того, что твои близкие пострадают, будет стремиться к единице.

Я понимал, что такое вероятное событие, потому что был хорош в математике. Я неотрывно следил за экраном ноутбука и видел, как за Алесей увязался какой-то мужик. Он шёл всего в шаге от неё, на расстоянии вытянутой руки. Мужчина в машине скомандовал что-то по сотовому телефону, то ли не по-русски, то ли просто какой-то специальной фразой, и на экране, прямо перед Алесей, появился ещё один мужик. Она оказалась зажата между ними в арке дома.