– Марк.

Началась пара, и я погрузился в речь преподавателя. Им оказался совсем молодой человек, если бы я не знал, принял бы его за студента. Но он явно хорошо разбирался в своём предмете и рассказывал его интересно. Я внимательно слушал и старался записывать почти всё, благо писать у меня получалось быстро, а преподаватель делал паузы, чтобы мы успели списать с доски формулу или схему. Из-за того, что меня не было на первой неделе учёбы, я не улавливал некоторые моменты, да и вообще многое было непонятно. Мы писали определения терминов, словами, определение которых мы потом ещё раз записывали непонятными словами. В конце пары я подошёл к преподавателю и спросил, могу ли я как-то восполнить свой пробел в знаниях из-за отсутствия на первой лекции.

– Возьми у кого-нибудь конспект, этого будет достаточно, – ответил он.

Когда я вышел из аудитории, оказалось, что Дэн дожидается меня.

– Можно сфоткать твой конспект за прошлую пару? – спросил я его.

– Да не вопрос. Только у меня почерк ужасный, не знаю, что ты там разберёшь.

– Может, тогда поможешь переписать его?

– Давай на обеде в столовке заторчим.

Я улыбнулся, и мы вместе пошли на следующую пару. День шёл неспешно. На обеде я под диктовку списал конспект Дэна и даже успел закинуть в себя самсу. И всё шло хорошо, пока я не увидел её.

Даже не столько увидел, сколько считал движение краем глаза. Движение, которое казалось нечеловеческим, настолько плавно и мягко оно было. Эта девушка просто встала со стула, развернулась, взяла свой поднос и прошла к стойке с грязной посудой, но в моих глазах это был танец. Это был самый прекрасный вальс, который я видел. Юбка её платья оставалась чуть позади, когда она шла. Длинные тёмные волосы спускались каскадом волнистых локонов. Когда она повернулась ко мне лицом, я понял, что попал второй раз. Она заметила мой взгляд, так что мне пришлось спешно отвести его и вернуться к своей самсе уже не желая доедать её, а желая только ещё раз увидеть, как эта девушка танцует. Как блестит на солнце её септум. Как смеются её глаза.

Не знаю, каких богов я ублажил, но моё желание исполнилось. Оказалось, что мы с ней учимся в одной группе. Я заметил её зелёные колготки, пока мы толпились у дверей следующей аудитории. Она была увлечена книгой в своём телефоне и не обращала внимания на окружающих людей. Я что-то на автомате отвечал Дэну, а сам думал о том, какой же я счастливый, что проучусь рядом с ней ещё два с половиной года. На паре я вновь сосредоточился на словах преподавателя, а после была физкультура, от которой у меня было освобождение после операции, так что я поехал домой.

Освобождение от физры пришлось очень кстати, потому что я ненавидел этот предмет. Нормативы, которые нужно было на нём сдавать, были самым унизительным опытом за всю школу. И единственный способ получать хорошие оценки – родиться с хорошими физическими данными. Пока нас оценивали по бегу, прыжкам или катанию на лыжах, я ещё вывозил, но когда начались гимнастика, подтягивания и наклоны, мои оценки скатились к тройкам, за которые меня ругала мама и стыдил отчим. А я просто не мог стать более гибким за один практический урок, который нам на это давался.

Правда, когда пришла пора выставлять полусеместровые отметки, выяснилось, что я потерял документ из больницы, подтверждающий моё освобождение, поэтому у меня появилась куча пропусков, которые пришлось отрабатывать.

Если бы я знал, что судьба сведёт меня с ней именно из-за прогулов физры.

Это эксплуатация детского труда! В этой шараге принято отрабатывать прогулы по физкультуре надраиванием полов в корпусах. Как их ещё не закрыли за такое? Хотя чему я удивляюсь, это место вообще держится непонятно на чём. Большая часть учеников здесь учится на бюджете, большая часть преподавателей – аспиранты этого же института или пенсионеры, работающие на минимальной ставке. Здание проектировал какой-то безумный хомяк. Не знаю, как ещё объяснить эти извилистые коридоры и лестницы, ведущие в никуда. Новые корпуса построены так плохо, что в них невероятно холодно уже в конце октября, что же будет зимой?

Вы спросите: что я забыла в колледже, который мне не нравится? Всё просто – я неудачница. Я не набрала достаточное количество баллов на ЕГЭ, для поступления в более престижный институт на бюджет. Денег на платное обучение у нас с мамой не было. Путь к высшему образованию для меня пока был закрыт, но я всё ещё могла получить средне-специальное всего за два с половиной года. Я сдавала физику и информатику – мои любимые предметы. Однако оказалось, что тех знаний, которые давались в нашей школе, было недостаточно для получения хороших баллов. В нашем классе физику понимали только три человека, и учительница была вынуждена разжёвывать материал по несколько раз, чтобы его усвоили остальные. Всё было бесполезно. Вместо того, чтобы выпустить хотя бы трёх способных учеников, они выпустили ноль. Про информатику я вообще молчу: в десятом классе я вела урок у девятиклассников, на котором рассказывала о функциях программы GIPM – бесплатного графического редактора. Никакого программирования мы не проходили. Единственным моим учителем была тетрадь с вопросами по ЕГЭ и интернет, в котором я находила пути решения типовых задач.

Я рассчитывала, что поступить на бюджет на техническую специальность будет проще, потому что они менее популярны у абитуриентов, чем гуманитарные, но не учла, как много народу будет поступать в вузы вместе со мной в этом году. И большинство из них не учились в таких отсталых школах, как моя. В итоге мне не хватило двух баллов для поступления на бюджет, и вот я здесь.

Контингент в группе соответствовал тому образу, по которому она собиралась. Большинство людей здесь были те, кто завалил профильные экзамены, или, как я, был не способен оплатить обучение. Проще говоря, я попала в окружение быдла. Но не все ребята были плохие. В первый же день я познакомилась с Сашей – миленькой миниатюрной блондинкой, которая заценила мои цветные колготки и пирсинг. Мы сразу начали болтать, она оказалась классной. Её семья тоже не могла позволить себе платное обучение, поэтому она поступила сюда. Мы с Сашей стали ходить на пары вместе, вместе обедали, вместе сидели на лабораторных работах. Я научилась игнорировать остальных одногруппников и старалась концентрироваться на учёбе. Вот только на физру меня заставить ходить так и не смогли. Я начинаю задыхаться уже на первом круге пробежки, но врачи не могут поставить мне какой-либо диагноз и выдать освобождение. Поэтому приходится прогуливать.

И вот я иду в подсобку Института связи за ведром, тряпкой и шваброй, чтобы отработать пропуски. Ладно хоть нам ещё выдавали прочные резиновые перчатки, и всё это происходило тогда, когда большая часть студентов уже ушла домой. Завхоз открыла мне маленькую коморку в длинном тёмном коридоре, в которой были наставленные друг в друга несколько металлических вёдер, а в углу взгромоздилось с десяток швабр. Да тут арсенал на целую роту солдат. И правда, пока я тащила ведро в мужской туалет и набирала в него холодную воду, чувствовала себя каким-нибудь младшим сержантом в богом забытом городишке посреди Сибири.

Пока завхоз обозначала мне поле моей сегодняшней отработки, я убирала волосы в пучок, чтобы они не мешались.

– А вот и второй голубчик пожаловал, – звонко произнесла завхоз, глядя мне за спину.

– Извините, я на английском задержался, – еле слышно проговорил парень, который тоже принёс с собой ведро и швабру.

Я узнала его, он учился с нами в одной группе, но всегда держался особняком или зависал с Дэном. Он мельком посмотрел на меня и упёрся взглядом в пол, который мы в скором времени должны были начать мыть.

– В общем, два этажа и все лестничные пролёты, – подытожила завхоз. – Справитесь?

Мы с этим парнем нескладно покивали головами и стали натягивать жёлтые перчатки. Я заметила, что он снова смотрит на меня и протянула ему ещё голую руку: