Ш.Х».

Сложив листок и сунув его в тот же конверт, он снова примотал его к лапе совы ниткой и приоткрыл окно. Птица ухнула, взмахнула крыльями, сбросив на пол несколько книг, и улетела.

Шерлок остался ждать.

Письмо пришло вечером следующего дня, когда он уже начал сходить с ума от нетерпения. На этот раз сова принесла не только письмо, но и сверток, в котором обнаружился черный теплый шарф, очень приятный наощупь. Впрочем, подарок Шерлока не слишком интересовал — он быстро открыл конверт и разочарованно стукнул кулаком по кровати. Вместо подробного письма — короткая записка с (что за глупость!) поздравлениями с Рождеством. Кого волнует дурацкое Рождество, когда происходят настолько интересные события?

Он едва не выгнал сову прочь, но потом все-таки сумел взять себя в руки, достал из ящика стола подарок для Гермионы — книгу про чтение мыслей людей по их жестам, — а потом улыбнулся, написал короткое слово на клочке бумаги и вложил в книгу. Обернув подарок бумагой и привязав его к лапе совы, он выпустил ее в окно.

Если Гермиона не желает обсуждать с ним преступление — что ж, пусть сама поищет разгадку. Рано или поздно она обязательно засядет за подаренную книгу, в которой и найдет подсказку.

Рождество в этом году получилось не просто скучным, а ужасным и невыносимым. Майкрофт, довольный тем, что к ним в гости приехал дядя Руди, не уставал упражняться в остроумии. И (вот так сюрприз!) объектом его шуток стабильно становился Шерлок. В обычные дни ему легко удавалось достойно отвечать брату, а то и одерживать над ним победу, но в этот раз занятый мыслями о преступлениях в волшебной школе Шерлок стал легкой жертвой.

— Ты слишком печален, дорогой брат, — заметил Майкрофт за праздничным ужином.

— Действительно, Шерлок, — поддержал его папа, — у тебя все в порядке?

Не успел Шерлок ответить утвердительно, как Майкрофт предположил:

— Мне кажется, Шерлок грустит из-за отсутствия в соседнем доме мисс Гермионы Грейнджер.

Дядя Руди, услышав это, рассмеялся:

— Неплохое начало!

Шерлок почувствовал, как к щекам приливает краска, и выдавил из себя:

— Ничуть.

— Не пытайся меня обмануть, — хмыкнул Майкрофт, — у тебя все на лице написано. Кто бы мог подумать, что мой брат в столь юном возрасте будет сражен…

Это было уже чересчур. Этот тон Майкрофта, басовитый смешок дяди, снисходительные улыбки родителей… Слишком.

Шерлок выскочил из-за стола и опрометью бросился в свою комнату, с грохотом закрыл за собой дверь. О, как он ненавидел Майкрофта в эту минуту! И дядю Руди! И даже родителей! Видеть их не желал. Сердце отчаянно колотилось в его груди, губы дрожали, в глазах стояли слезы гнева и обиды.

Сделав несколько вдохов и выдохов, он осмотрелся вокруг и понял, что не может находиться в своей комнате. Только не сейчас. Решение было принято в одно мгновение. С привычной легкостью он вылез через окно на крышу, спустился на землю и быстро добрался до дома Грейнджеров. И только оказавшись в комнате Гермионы и затворив за собой окно, он подумал, что совершил очень странный поступок.

Он проник в чужой дом без приглашения, в отсутствие хозяев — конечно, старшие Грейнджеры были внизу, но хозяйка комнаты находилась далеко и едва ли обрадовалась бы такому вторжению. С другой стороны, он не раз вот так приходил к ней, и она никогда не была против.

Подумав так, Шерлок опустился на ковер и прикрыл глаза. В комнате Гермионы все было идеально. И хотя на полках лежал слой пыли — доказательство того, что она давно не была дома — здесь было хорошо. Наверное, дело в порядке — все на своих местах, все выровнено, как по линейке. Или в пушистом ковре. Или во всем сразу. Во всяком случае, постепенно его злость утихла, хотя обида на Майкрофта и остальных осталась. В тишине и прохладе комнаты он задремал.

Разбудила его очередная сова — на этот раз темно-серая. Она принесла короткое письмо:

«Ты не представляешь, какая я глупая!

Чтобы проверить одну из версий, я решила сварить Оборотное зелье, превратиться вместе с Гарри и Роном в хороших знакомых моего подозреваемого и расспросить его. И что же? Зелье я сварила идеально, но перепутала волос девочки, в которую хотела превратиться, с кошачьим! Не спрашивай о подробностях, главное итог. Я лежу в Больничном крыле, у меня кошачьи уши, шерсть и хвост. Шерлок, я не смогу больше смотреть в глаза ни Гарри, ни Рону. Мне очень стыдно! Пока не решила, хочу ли я навсегда сбежать в мир магглов или провести остаток дней в Больничном крыле за ширмой.

P.S. Спасибо за подарок, он замечательный! Крепко обнимаю и желаю веселого Рождества и счастливого Нового года.

Гер(мяу)она».

Шерлок улыбнулся, а потом тихо, чтобы его не услышали Грейнджеры, рассмеялся, вообразив себе Гермиону с кошачьей шерстью на морде. Впрочем, шерсть и хвост на ее ум никак не повлияли, а значит, не были слишком уж существенными. Карандашом на обороте ее письма он накарябал: «Забудь про хвост. Что с подозреваемым?».

Конечно, той ночью он не получил ответа, а на рассвете осторожно вернулся в свою комнату, ухитрившись остаться незамеченным. Почти все каникулы он делал вид, что страшно обижен на Майкрофта и на весь свет, и под этим предлогом почти не выходил из комнаты, а потому мог спокойно переписываться с Гермионой, не опасаясь, что сова прилетит в какое-нибудь людное место. Они обсудили несколько версий происходящего, но Шерлок специально не упоминал о той, о которой подумал сразу, написав на клочке бумаги. Он ждал, когда же Гермиона найдет в подаренной книге этот листик. Но до конца каникул этого не случилось.

Гермиона сидела на траве возле озера и жевала травинку. Гарри и Рон собирали вещи в гриффиндорской башне, а она решила подышать воздухом. Они все-таки справились. Гарри и Рон одолели и наследника Слизерина, и жуткого монстра в Тайной комнате, спасли Джинни Уизли и всю школу. Она же в это время лежала бесполезной куклой в Больничном крыле. Для нее словно и не было этих месяцев. Вот она заглядывает через зеркальце за угол коридора, а вот приходит в себя на больничной койке. Конечно, все ее сейчас поздравляли — и с возвращением (открыто), и с помощью в поимке злодея (тайно — все делают вид, будто произошедшие в Тайной комнате события — большой секрет). Но она отнюдь не чувствовала ликования и радости. В этом году она была глупой. Как можно было не догадаться про василиска еще в первый же день? Или, в конце концов, тогда, когда Гарри заговорил на парселтанге и его начали подозревать все вокруг? Разумеется, найти местоположение комнаты было бы непросто, но знай она, что ищет лазы василиска, непременно рано или поздно догадалась бы о трубах, а потом и о неработающем туалете.

Удивительно, но паззл сложился в ее голове, только когда она, совсем отчаявшись, засела за подаренную Шерлоком книгу и нашла в ней клочок бумаги, на котором было написано: «Змея».

Шерлоку хватило одного сбивчивого письма, чтобы найти правильный ответ на эту загадку. Прочитав слово раз двадцать, Гермиона бросилась в библиотеку и, разумеется, почти сразу нашла информацию о короле змей василиске, убивающем взглядом и обращающем в бегство пауков. Увы, она догадалась слишком поздно.

На самом деле, ей бы очень хотелось разозлиться на Шерлока. Как знать, напиши он про змей в письме, она смогла бы прийти к тем же выводам на два месяца раньше. Но она понимала, что он вовсе не должен был ничего отгадывать. Она не обращалась к нему за помощью, не предоставила все факты.

— Гермиона! — раздался позади нее жизнерадостный голос. Она повернулась и, увидев спешащего к ней Рона, почему-то смутилась.

Выйдя из Больничного крыла, она тут же побежала к друзьям, бросилась на шею Гарри, пытаясь передать хотя бы каплю радости от того, что все закончилось, а потом замерла, так и не сумев обнять Рона.

— О, — сказала она, — привет.

— Мы ждем только тебя. Давай скорее, пора занимать место в карете.