Шерлок улыбнулся и произнес пароль. Письмо появилось.

«Дорогой Шерлок! — начиналось оно, — я написала тебе столько писем, что и сосчитать нельзя, но это дается мне труднее всего. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за мое решение. Даже если нет — я поступаю так с точным осознанием своей правоты. Знаешь, я никогда не любила военные истории и никогда не воображала себя героиней. Но я не могу сбежать. Если Волдеморта не остановить, он не просто поработит волшебную Британию, он уничтожит весь мир. Единственный, кто может помешать ему, это Гарри, но без меня он не справится. Я писала тебе о крестражах — если мы найдем и уничтожим их, Волдеморт падет и война закончится.

Шерлок, ты не представляешь, как мне хочется дождаться твоего возвращения, посоветоваться. Я не сомневаюсь, ты отыщешь крестражы и два счета, если будешь знать только, сколько знаю я. Пишу это письмо и малодушно ищу варианты задержаться на пару дней. Я ведь смогу поговорить с тобой, а потом убедить тебя уехать в Лондон, где ты будешь в безопасности?

Конечно, нет. Ты никогда не откажешься от участия в веселом приключении и от решения такой интересной задачки. Поэтому, прости, я покину дом задолго до твоего приезда в Кроули. И, пожалуйста, не надо меня пытаться найти! Уезжай в Лондон, а лучше — куда-нибудь подальше. Может, в путешествие? Ты ведь закончил школу, самое время посмотреть мир. А после войны я тебя найду, и ты обязательно скажешь мне, как подло и низко я поступила. И я даже не буду спорить. Честное слово! Береги себя, Шерлок. Обнимаю, Гермиона».

Шерлок дочитал письмо и плотно сжал губы. Его трясло — наверное, от злости. Потом он перевернул лист и дочитал приписку: «Не сомневаюсь, ты угадаешь пароль. Хочу, чтобы ты знал — ты прав всегда, но в этот раз ошибаешься. И то, как я поступаю, лучшее доказательство твоей неправоты. Еще раз крепко тебя обнимаю!».

Он дотронулся рукой до дергающейся щеки — нервный тик, от которого он, казалось бы, избавился, вернулся. Гермиона приняла решение и весьма изящно воплотила его в жизнь, во всяком случае, его она провела, да и своих родителей — тоже. И ради чего? Ради истины? Нет, ради этих идиотский сантиментов, чувств. Ради так называемой дружбы!

Шерлок сунул письмо в карман и вылез из окна, мягко спрыгнул на землю и зашагал в сторону автобусной остановки. Она пишет, что он ошибался, но ее поступок доказывает, что он всегда был прав. Она очень точно подобрала пароль к своему прощальному письму. «Дружбы не существует».

Шерлок сидел на широком каменном ограждении на набережной и бесцельно разглядывал грязноватую мутную воду. Накрапывал мелкий дождь, но он не обращал на него внимания и не предпринимал никаких попыток закрыться от него. Он сидел не шевелясь уже несколько часов, его волосы намокли и повисли длинными сосульками, пальцы рук закоченели и подрагивали, зубы то и дело начинали выбивать дробь.

Все это время он думал.

Пять месяцев, как сказали бы обычные люди. Пять месяцев, восемь дней, шестнадцать… нет, уже восемнадцать часов и двадцать три минуты, как говорил сам себе любящий точность Шерлок. И с тех пор — ничего. Ни единой строчки, принесенной совой (да хоть попугаем!). Ни единого сигнала.

Пять месяцев и восемь дней назад Шерлок дал себе слово, что не будет влезать в это дело. Гермиона выбрала свою дорогу и весьма откровенно намекнула (даже Шерлок, чаще всего игнорирующий намеки, понял), что не желает его помощи. Но пять месяцев спустя он взял свое слово назад. Не в его правилах слушать чьи-то запреты или советы. «Сиди в Лондоне и не высовывайся, Шерлок», — так было сказано? И он (вот уж точно, волшебство!) пять месяцев выполнял эту просьбу! Но с него довольно. Ему не нужно ничье позволение, чтобы разгадать очередную загадку. Да, это просто упражнение для ума. Давай-ка, Шерлок, покажи, на что ты способен. Найди Гермиону Грейнджер.

Сидя на ограждении, он не видел перед собой ни Темзу, ни проходящий мимо людей, ни дождь — он стоял посреди главного зала Чертогов разума перед картой Великобритании и почти в отчаянии водил по ней пальцем. Невозможно. Найти невидимый дом в Лондоне — одно дело, но отыскать человека, способного перемещаться мгновенно на любые расстояния, который не использует мобильную связь и интернет и, к тому же, прячется — совсем другое. Это была даже не иголка в стоге сена. Шерлок раздраженно сорвал со стены карту, смял ее и отбросил в сторону.

— Возможно, ты ищешь не то? — предположил Майкрофт, уютно устраиваясь за кафедрой и облокачиваясь на локти. — Если ты не можешь найти то, что нужно, найди того, кто может это сделать, братец. Разве это не очевидное решение?

Шерлок замер. А ведь действительно. Сам он не в состоянии найти Гермиону, но это может сделать кто-то другой. Волшебник.

Какой?

Шерлок знал по именам и описаниям немало волшебников, но все они не подходили — либо были слишком трусливы, либо безрассудны, либо прямолинейны… А главное, ни у кого из них не было подходящего мотива для поиска. А волшебник, который был нужен Шерлоку, должен очень хотеть найти Гермиону и ее друзей. Шерлок хмыкнул, отвлекаясь от сосредоточенных размышлений. Пока лучшей кандидатурой на роль помощника был Волдеморт. Пункт «а» — не глупый (во всяком случае, не совсем уж идиот), пункт «бэ» — отлично владеет магией, пункт «цэ» — страстно желает отыскать Гарри Поттера.

Но почему-то разыскивать Волдеморта Шерлоку не хотелось, зато… Он замер на одной ноге, не закончив делать шаг. В голову ему пришла просто блестящая идея, но она была опасной. Из одной из комнат Чертогов на свет была извлечена относительно достоверная копия профессора зельеварения Хогвартса (а в прошлом году — профессора защиты от темных сил), убийцы Дамблдора и просто на редкость неприятного человека — Северуса Снейпа. Не считая своих друзей, о нем Гермиона писала больше всего. То о несправедливых наказаниях рассказывала, то о придирках, то о том, как он учил Гарри Поттер окклюменции. А в одном из последних писем — как он предал всех и подло убил Дамблдора. Рядом с чучелом Снейпа появились тексты писем, все, где упоминался этот человек. Шерлок жадно в них вчитался. Он искал подтверждение (или опровержение) своей версии. Ошибиться было нельзя. Но дело в том, что он был Шерлоком Холмсом. Он почти никогда не ошибался.

— Сэр, у вас все в порядке? — вдруг выдернул его из размышлений голос. Он вздрогнул и вернулся в реальный мир, тут же чувствуя, как занемели от холода руки. Перед ним стояла девочка лет девяти, в сиреневой теплой куртке и в шапке, прикрывающей густую копну рыжих волос.

— Простите, — повторила она, — у вас все в порядке? Вы как будто превратились в статую.

— Твоя тетя будет беспокоиться, что ты ушла так далеко, — сказал Шерлок машинально, пытаясь поймать ту мысль, которая проскользнула в его мозгу при виде этой девочки.

— Да, точно! Хорошего дня, сэр!

Девочка улыбнулась, помахала ему рукой и убежала, а Шерлок все продолжал смотреть на то место, где она сейчас находилась.

«Знаю, тебе это не интересно, но я расскажу. Гарри теперь встречается с Джинни Уизли, сестрой Рона. Они очень красивая пара, и кстати, все говорят, что со стороны они похожи на Лили Эванс и Джеймса Поттера: она такая же рыжая и задорная, а он — лохматый и немножко неловкий рядом с ней».

«Его отец сильно унизил профессора Снейпа».

«Профессор Снейп возненавидел Гарри с первого взгляда. На первом же занятии устроил ему сумасшедший допрос, надеясь не то завалить, не то выявить задатки гениального зельевара».

«Профессор Слизнорт думает, Гарри — гений, все твердит, что он пошел в маму, но это не так — в прошлом году он с трудом котлы не взрывал».

Шерлок тогда еще подумал, что старое оскорбление, нанесенное отцом ребенка, — слишком мелочный повод для ненависти. Обида не слишком действенный мотив, особенно в долгосрочной перспективе. Любовь — другое дело. Та самая глупая химическая реакция, которая отравляет жизнь и превращает людей в их жалкие смешные подобия. Для того, чтобы паззл сошелся, не хватало всего одной детали, вернее, всего одна деталь была лишней. Смерть Дамблдора. Зачем Снейп убил его? Служит Волдеморту? Ерунда, в этом Шерлок был уверен. Будь Снейп на стороне Волдеморта, Гарри уже был бы мертв, ведь Дамблдор Снейпу доверял. Тогда что?