После первых двух затяжек ум прояснился, Шерлок довольно улыбнулся и сказал:

— Как я думал, дело интересное. Как вышло, что вы сбежали?

— Как только я услышал о смерти мамы, я понял, что нужно вырваться на свободу любой ценой, — ответил Малфой, — правда, героизмом кузена Сириуса и бесшабашностью тети Беллы я не отличаюсь, так что просто подкупил одного из охранников тюрьмы — он вывез меня с острова. Я знал, где достать палочку, пусть и не слишком подходящую, а дальше…

Шерлок прикрыл глаза и произнес:

— В доме с кондитерской раньше жил ваш знакомый, который хорошо ориентировался в обоих мирах. Вы пошли к нему за советом — боялись обращаться к кому-то из волшебников, — но обнаружили, что он там больше не живет. Верно?

Малфой кивнул:

— Именно. Там жил месье Олив, сквиб, дальний родственник. Я… был у него несколько раз с отцом.

Шерлок мотнул головой — месье Олив его не интересовал. Главной сейчас была Нарицсса Малфой. Гермиона никогда не говорила о ней, так что у Шерлока не было даже примерного ее словесного портрета. Но даже не зная ее совершенно, Шерлок мог быть уверен — у нее не было причин совершать самоубийство, только не сейчас. Полгода назад, когда муж умер, а сын оказался в тюрьме — да, безусловно, но сейчас — нет. Она едва наладила быт, оправилась от потери, начала ходатайствовать о досрочном (всего через год) освобождении сына. Зачем ей убивать себя?

Этот вопрос Шерлок задал вслух. Малфой вздохнул и сказал:

— Этот вопрос меня и мучает. Мама была не из тех, кто опускает руки. Тем более, что ей удалось многого достичь. Она смогла восстановить хотя бы часть отцовского бизнеса, уговорила Паркинсонов не разрывать с нами отношения…

Шерлок насторожился:

— Отношения?

— Пэнси Паркинсон — моя невеста, мы заключили помолвку несколько лет назад. После того, как меня арестовали, мистер Паркинсон планировал разорвать контракты, но мама убедила его этого не делать. Пусть через три года, но я окажусь на свободе, восстановленным в правах, и буду по-прежнему владеть неплохим капиталом.

Сигарета закончилась — похоже, на это дело не хватит и трех. Было мало сведений и слишком много версий. Сходу Шерлок мог предложить четырнадцать, а если покопаться, то легко можно было бы добавить еще штук шесть. Ему нужно было больше конкретики.

— Ты все такой же непоследовательный, каким был в детстве, Шерлок, — заметил Майкрофт у него в голове. — Заткнись, — мысленно посоветовал воображаемому брату Шерлок, но тот покачал головой и продолжил:

— Скачешь с места на место, дорогой брат. А ведь я говорил тебе — всегда стоит начинать сначала.

— Сначала… — уже вслух повторил Шерлок. — Малфой, начните сначала. Как вы оказались в Азкабане?

— Это не имеет отношения к делу, — отрезал Малфой, — и я попросил бы вас…

— Я спросил, — повторил Шерлок твердо, — как вы оказались в Азкабане. Я уже сказал, что мне нужна вся информация, и вы согласились быть откровенным.

— У меня мало вариантов, учитывая, что у вас моя палочка.

На это Шерлок только пожал плечами — в конце концов, какая разница, как именно он нашел себе дело?

— Азкабан, — напомнил он и взглянул Малфою в глаза. Тот прищурился, выражение лица стало упрямым. Он выглядел бы даже грозно, не будь он таким голодным и уставшим. Но, в любом случае, Шерлок его не боялся — он хотел знать правду. Если человек не хочет о чем-то говорить, можно предположить, что он скрывает что-то важное.

Наконец Малфой не выдержал и моргнул, отвел взгляд и ответил:

— У меня не было шансов. Я поспособствовал убийству Дамблдора, совершил несколько покушений и служил Темному лорду. Суд был даже мягок, ограничившись тремя годами заключения с последующим восстановлением всех прав.

— И ваша мать на время вашего отсутствия вела все дела. У вас большое состояние? Можете не отвечать. И все-таки в этом нет логики…

Шерлок замолчал. Вторая сигарета закончилась, а версий было все так же много, как и в начале. Возможно, стоит пока оставить в стороне мотив и перейти к орудию?

— Вскрытие делали? — спросил он.

— Вскрытие? — переспросил Малфой. — Что это?

— Процедура, труп разрезают, чтобы определить точную причину смерти.

— Никто не позволит резать тела Малфоев и что-то в них смотреть! — резко произнес Малфой. — Лекари провели диагностику…

— И как обычно все пропустили. Мне нужно увидеть тело. И наведаться в ваш дом, осмотреть место ее смерти.

Малфой невесело улыбнулся:

— Вот только я вам не помощник. Я — беглый преступник, меня ищут. Я не могу просто прийти в мэнор.

— Это я уже понял, — кивнул Шерлок. — А кто может?

Малфой задумался и произнес:

— Не так уж много народу. Родственники, невеста с родителями и те, кого я лично впущу в дом. Я бы мог пойти сам под обороткой, но у меня ее нет. И я не могу просто пойти в Лютный и купить ее, а вы…

— Я не вижу Косого переулка, так что — нет. Но, — он задумчиво поднял глаза к потолку, — кажется, я знаю человека, который может это сделать. Ты ведь знаком с Гермионой Грейнджер?

Малфой отлично владел собой, но в несколько секунд его лицо переменилось несколько раз. Шерлок скривился и поинтересовался:

— Она в курсе?

— Не понимаю, о чем вы, — мрачно сказал Малфой.

— У меня и раньше были подозрения, но теперь я совершенно убежден в своей правоте. Итак, можете посидеть здесь, в холодильнике, возможно, есть еще какая-то еда. Кровать в вашем распоряжении. Микроскоп на столе не трогать.

— Стойте! — Малфой подскочил с кровати. — Не стоит впутывать в это дело Грейнджер, откуда бы вы ее не знали. Это может быть опасно. И…

— Опасно, — фыркнул Шерлок, поднимаясь с табуретки и поправляя пальто и шарф, — это позволять себе руководствоваться нелепыми чувствами и сантиментами. А поучаствовать в раскрытии преступления — ничуть.

Не дожидаясь реакции Малфоя, он вышел из квартиры и запер дверь на ключ.

Эта квартира в трущобах не слишком ему нравилась, но тех денег, которые родители присылали ему, не хватило бы ни на что получше. А иметь собственный угол и лабораторию Шерлоку было необходимо. Идя к метро, он искренне надеялся, что Малфой не разнесет единственную жилую комнату.

План действий казался ему достаточно простым — с помощью Гермионы они изменят внешность Малфоя и втроем отправятся на место преступления. Втроем? Разумеется, ведь Малфой пока не получит назад свой инструмент, а сам Шерлок перемещаться в пространстве не умеет. Его, правда, несколько беспокоило то, что Гермионы может не оказаться дома — у нее появилась привычка гулять вечером, — но, выйдя из подземки, он сразу же понял, что опасения беспочвенны. Гермиона терпеть не может туман — она готова гулять под дождем, но в сильный туман ни за что без дела не выйдет из дома. И он оказался прав.

— Тебе Драко Малфой не нужен? — спросил он, когда она впустила его в дом.

— И тебе привет, — сказала она удивленно. — А у тебя есть?

— Да, подвернулся один под руку. Так нужен?

— Рассказывай, — вместо ответа сказала она.

— Вкратце, он узнал о смерти своей матери и сбежал из Азкабана. Я расследую убийство.

— Нарцисса Малфой покончила с собой, — произнесла Гермиона, — я читала. А вот о побеге Драко там ни слова. И… — она нахмурилась, — как ты вообще оказался в этом замешан?

Шерлок предположил, что история о том, как он отобрал у волшебника палочку, Гермионе не понравится, поэтому намеренно ответил только на первую часть ее фразы, сказав:

— Ее убили, и я хочу знать, как. Помнишь квартиру, где я ставил на себе эксперимент? Перенеси нас туда.

Гермиона колебалась меньше минуты, потом взмахом палочки превратила свой домашний костюм в черную мантию, взяла Шерлока за руку, и после нескольких секунд неприятных ощущений они оказались посреди комнаты, в которой их ждал Малфой.

— Я говорил не трогать микроскоп, — недовольно заметил Шерлок. Малфой вместо ответа посмотрел на Гермиону и произнес:

— Не думал, что скажу это, но рад тебя видеть, Грейнджер.