– Зачем? Мы же бросили в других поселениях тех, кто желал остаться сильнее других, – Рат, как всегда, не стеснялся высказываться. И в данном случае я был с ним согласен.

– У меня насчет этого хутора особый приказ, – нехотя признался Лерс.

Рат присвистнул, остальные Стражи вполголоса переговаривались.

– И каков план? – решил поинтересоваться я, привычно жуя травинку.

– Предлагаем хозяину покинуть хутор еще раз. В случае сопротивления применяем силу.

– А мы точно с ним справимся? – голос Рата звучал насмешливо.

– Должны, – отрезал Лерс. Чувствовалось, что его и самого этот приказ беспокоит.

– Или вы можете попросить об одолжении меня, – раздалось за моей спиной.

Я обернулся, уже зная, кого увижу. Мира собственной персоной.

– Ты как здесь?..

Командир явно был удивлен. Да, появление эффектное, ничего не скажешь. Кто же ты такая?

– Я обладаю отличными дипломатическими способностями, – сверкнула улыбка, удивительно преобразившая лицо девушки, – грех этим не воспользоваться. Да и мне не очень-то хочется штопать новых раненых. А они будут, если полезете к этому великану.

Лерс не заставил себя уговаривать. Чувствовалась, что ему нужна эта протянутая соломинка.

– Хорошо, попробуй.

– Я возьму с собой Вана и Рата, – Мира поманила нас рукой и зашагала в сторону хутора.

Интересный выбор. Через несколько минут мы вновь стояли на пороге необычного дома.

Бодро постучав по двери, девушка первая перешагнула порог. Мы с Ратом, переглянувшись, одновременно решили проявить мужество и войти вслед за ней. Увы, столкнулись в дверях плечами и неловко ввалились в дом.

Мира усмехнулась, глядя на нашу возню.

– Хозяин! Я пришла поговорить! – неожиданно громко заорала девушка.

В этот раз великан появился из соседнего помещения. Судя по виднеющейся огромной печи и сковородкам, то была кухня. В этом доме все предметы мебели и утварь были просто гигантскими, под стать хозяину.

– Снова вы? – прорычал он, в ярости сжимая кулаки.

Не сговариваясь, мы с Ратом попытались аккуратно обойти девушку, оттесняя ее к двери. Мира маневр раскусила, бесцеремонно отпихнула нас обратно и, ничуть не выказывая страха, шагнула вплотную к великану. А потом последовало нечто и вовсе невозможное: она поднялась на цыпочки и, показав хозяину дома жестом, что неплохо бы наклониться, начала говорить что-то ему на ухо!

Рат внезапно весело рассмеялся:

– Пойдем, она и без нас справится.

Он оказался прав – в эту ночь Стражам пришлось ставить еще одну палатку для нового члена нашей группы.

А утром я проснулся от голосов.

– Быстро показывай, что у тебя там!

– Отстань, ты мне не мамка!

– Я ведь могу и силой!

На меня что-то упало, послышалась возня, сопение, тихие вскрики. Пришлось все-таки открыть глаза. Зрелище было забавное: Мира сидела верхом на лежащем на пузе Якове и пыталась задрать его рубашку. Сомнений в том, кто победит, у меня не было.

– Ставлю серебрушку на Миру, – голос со сна был хриплым.

– Помоги! Глянь, что творит энта кошка драная! – захлебываясь яростью заорал Яков.

– Да, помоги, – согласилась девушка, – посмотреть, что со спиной у этого охламона. Всю ночь стонал и ворочался, спать не давал!

Воспользовавшись тем, что Яков от возмущения перестал брыкаться, Мира задрала его рубашку и застыла. Потом перевела на меня стеклянный взгляд и прошептала:

– Вы что наделали?..

Всю мою сонливость как рукой сняло.

– Что мы наделали? Объясни!

– Сначала расскажите, как эта метка, – Мира ткнула пальцем в спину Якова, – оказалась на спине мальчика. И у кого вторая? Надеюсь, у тебя?

– Почему ты думаешь, что есть вторая?

Девушка устало вздохнула.

– Потому что это метка объединения двух судеб. Их всегда две. Какая конкретно – сказать не могу.

Сделал себе мысленную зарубку «поискать в библиотеке информацию о метках».

– Да, вторая у меня, – сейчас я не видел смысла скрывать от Миры эту информацию. Похоже, она знает, что с нами произошло, и может рассказать хоть какие-то подробности.

– Показывай! – не успел я осознать сказанное, как моя рубашка уже оказалась задранной до шеи.

Повисшее молчание настораживало.

– Что там?

– Полностью зажившая парная метка. Новость хорошая – вы создали не рабскую подчиняющую связь, а всего лишь наставническую. Новость плохая – теперь тебе будет сложно избавиться от этого надоедливого ребенка. Он будет таскаться за тобой вечно, – рубаха опустилась, закрывая метку.

Мне показалось, что Мира облегченно выдохнула. Интересно, что такое рабская метка? Это так же плохо, как кажется на первый взгляд?

– Зажившая? – подал голос этот самый «надоедливый», – а почему у меня она так болела еще ночью?

– Понятия не имею, почему они у вас обоих так быстро зажили, – усмехнулась Мира, – хотя догадки у меня есть.

И оба уставились на меня. Но откуда мне знать? Конечно, некоторые догадки имеются и у меня, но при девушке я ничего рассказывать не собираюсь – она уже и так слишком много о нас знает. К тому же, я еще не встречал на Ррахе человека более подозрительного, чем эта Белла-Мира.

Будто прочитав мои мысли, Мира фыркнула:

– Ладно, я пошла к раненым, а вы тут пошепчитесь всласть.

Я дождался, пока девушка выйдет из палатки и подошел к выходу. Отодвинул полог, выглянул. Действительно ушла.  Повернулся к Якову, молча протянул галету – пусть лучше жует, так хоть перебивать не будет.

– Вчера все так завертелось – метка, события на хуторе… В общем, я забыл рассказать тебе нечто очень важное. В тумане со мной произошло кое-что еще, только вот заметил я это не сразу, да и не сам.

Я прервался, чтобы дать пацану еще одну галету.

– Помнишь, я порезал руку, чтобы дать тебе клятву? – Яков усиленно закивал. – Так вот, пореза больше нет.

У мальчишки открылся рот, из него на земляной пол посыпались крошки. Я молча продемонстрировал ему ладонь.

– К тому же, вспомни, когда в последний раз хрустели мои колени?

Яков вскочил и начал бегать вокруг меня, разглядывая, будто я диковинное чудо. Первый раз вижу, чтобы у этого ребенка закончились слова.

– С тобой в тумане такого не происходило? – улучив момент, я схватил взволнованного волчонка за локоть.

– Нет! Вернее, не знаю. Я за своими порезами и ссадинами не слежу, потому что они вечно откуда-то появляются.

А серьезных травм у него, наверное, и не было.

– Ты думаешь, что из-за тумана на тебе теперь все будет заживать, как на собаке? – блеснул воспитанием Яков.

– Я не знаю точно – слишком много факторов, которые невозможно учесть. Кстати, если и есть здесь щенок, то это точно не я.

Яков не обиделся, а, возможно, даже не заметил мой дружеский укол – слишком был погружен в размышления.

– Мире мы говорить не будем! – подумав, то ли утвердительно, то ли все же вопросительно воскликнул Яков.

– Боюсь, ей может рассказать Рат. Он знает, – вздохнул я.

– Как знает? Раньше меня?!

Возмущение пацана было столь явным, что я поторопился объяснить:

– Это Рат мне и указал на зажившую руку, я сам не заметил. Зато он, судя по всему, уделяет моей персоне особое внимание.

– Не нравится мне это, – оценка Якова была лаконичной.

– Мне тоже многое не нравится. Но пока наш основной враг – Не-люди, и не стоит об этом забывать, ввязываясь в пустые человеческие дрязги.

Яков кивнул, признавая мою правоту.

Весь день мы шли, пробираясь сквозь мелкую морось. Сыро, холодно, противно. Ррах чем-то напоминал мне родной город, только в моем хотя бы иногда светило солнце.

На дневном привале к нашему с Яковом и Мирой костру неожиданно подсел великан, хозяин хутора. Девушка не выказала ни капли удивления, поэтому решил промолчать и я. А вот Яков, похоже, был напуган подобным соседством – он и так сидел со мной бок о бок, а тут практически забрался мне в подмышку.