– Это огузок – он по три золотых, это голяшка. Она идет по два золотых. Это – филей! Он самый дорогой! Он продается за семь золотых! – перечисляла я, показывая на себе.

– Элли! Прекрати! – возмутился отец, пытаясь стащить меня со стула.

– Значит, папа получает все, а мне – суповой набор рука и сердце, стоимостью в один золотой! – усмехнулась я.

– Вся в мать, – оправдывался отец. – Она была очень своенравной!

– Его Светлость передал дополнение к договору, – невозмутимо продолжил поверенный. – В нем сказано, что он полностью покроет все расходы, которые вы понесете при подготовке. А еще договорился с лучшей из модисток столицы. Она ждет вас на рассвете, в своем ателье. Вас отвезет нанятый герцогом экипаж.

– Вы останетесь на ужин? – я бесцветным голосом обратилась к слуге, глядя на то, как отец ставит свою подпись на брачном договоре.

– О, не думаю, леди Эллина, – благодарно улыбнулся Реми, протягивая мне документы, – Я спешу принести хозяину радостные вести. Поставьте свою подпись рядом с отцовской, и я покину ваш дом. Дрожащей рукой, я взяла перо. Где-то слышался радостный голос сестры.

– Вот, – подписала я документ и нарисовала там перекошенную рожу рядом с отцовской подписью.

– О, да у Вас талант! – заметил Реми, разглядывая рожицу сквозь очки. – Вы просто прирожденный художник. Вы только посмотрите, как изящно она передала все эмоции… Я всегда говорил, что талантливый человек талантлив во всем. Но мне уже пора! Я спешу передать герцогу…

– Его портрет, – отвесила я реверанс. Убрав документы и попрощавшись, господин Афлер отказался от предложения отца отметить договор и скрылся в разбушевавшейся метели.

– Когда у тебя появятся свои дети – ты меня поймешь, – только и сказал отец, проходя мимо меня в комнату Лиззи.

– Нет отец, -тихо отозвалась я, поднимаясь к себе, – Я всегда буду держать обещания.

*** Рассвет встретил меня стуком в дверь. Я так и не смогла сомкнуть глаза, проплакав несколько часов подряд.

– Ничего, ничего, – успокаивала я себя.

А потом стала собирать небольшую сумку.

– Элли вставай, – послышался приглушенный голос отца из-за двери, – Госпожа Лилиан ждёт нас. Экипаж уже подъехал.

– Элли! Вставай скорее! – маленький ураган распахнул дверь и забрался на кровать. Я аккуратно, чтобы сестренка не заметила, спустила сумку на пол и затолкала под кровать. – Вставай! Папа сказал мы едем за платьями! Скорее!

– Встаю, – я вымученно улыбнулась, ласково ущипнув Лиззи за пухлую щечку.

Младшая сестренка нахмурилась. Дети всегда всё чувствуют намного острее, чем взрослые.

– Тебе жених не понравился? – испугался ребенок, заглядывая мне в глаза, – А мне показалось, что он добрый, хоть и старый. Мне вон куклу принес.

– Это не жених, – рассмеялся отец, забирая Лиззи на руки, давая мне возможность собраться, – Это его доверенный человек.

– А! – глубокомысленно изрекла сестренка и тут же переключилась на другое, – Элли, вставай! Завтрак остывает…

Мы ехали в карете молча, изредка слышались удивленные возгласы Лиззи : сначала о дорогом убранстве кареты, потом она восторгалась снежной столицей.

– Приехали, – вздохнул отец, поджав губы.

Еще в окне я заметила, что все магазины были еще закрыты, и только в ателье леди Лилианы горел свет.

Первым вышел отец, за ним скользнула Лиззи. Я выходила последней, крепко прижимая к себе сумку.

– Папа обещал потом на елку! – обрадовала меня сестренка. Отлично, как раз мне туда и нужно. – Папа смотри! Элли улыбается! А я знала! Она тоже хочет на елку! Папа с улыбкой посмотрел на меня и кивнул. Я не нашла в себе силы улыбнуться в ответ. С кислой миной я вошла в ателье.

– Господин Юрден, понимаю? – спросили откуда-то из глубины магазина.

– Да, – кратко отозвался отец, явно чувствуя себя неуютно среди всей роскоши платьев.

– И это что? Невеста? – нагло поинтересовалась полноватая женщина, выходя на середину ателье, – А что с лицом, милая? Свадьба завтра! С герцогом! Да светиться должна!

– Как новогодняя елка, – тихо отозвалась я, поднимая глаза на разнообразие платьев, и от удивления открыла рот.

Они все были такими красивыми! Такими … сказочными! Как в тех волшебных детских историях, рассказанных мамой!

Дорогие ткани, модные фасоны: одни переливались тысячами блесток, вторые давали мягкое свечение, третьи, были полупрозрачными, как невесомые вуали.

– Вот это другое дело! – обрадовалась модистка, глядя на меня, – Ну, какое нравится?

– А я хочу вот это! – ткнула пальчиком Лиззи в маленькое, но очень пышное голубое платье с нежно розовым бантиком сбоку,– Папа, можно?

– Сегодня можно всё! – хлопнула в ладоши Лилиан и внимательно посмотрела на меня, – Может последуешь примеру малышки? Как тебе вон то? Белое с голубыми искрами камней? Десять тысяч золотых! Да это целое состояние за это платье!

– Хотя-я-я-я,.. – задумчиво протянула модистка… – Это слишком бедное! Для свадьбы-то герцога! Подожди, кажется, я знаю, что тебе предложить!

– Вот это платье точно достойно свадьбы с герцогом! – подытожила модистка Лилиана, критично оценивая свою работу.

Выбор платья и примерки заняли пол дня, продлившись до самого обеда. Леди Лилиана обещала, что платье привезут завтра с рассветом. Вместе с платьем она направит и двух горничных, чтобы мне помогли с прической и косметикой. Дабы не испортить впечатление от прекрасного платья.

– Ты так похожа на маму, – расчувствовался отец, глядя на меня в свадебном наряде. На минуту я даже забыла о продаже и заключенном договоре.

Модистка предложила мне лучшее свадебное платье во всей столице. По крайней мере, она утверждала именно так. Я не была уверена, что ни у кого в столице нет платья красивее, наверное, потому что я никогда не следила за модой. Но платье, в котором мне предстояло выйти замуж, было действительно просто невероятно роскошным.

Едва уловимый голубой оттенок атласа переливался драгоценными камнями, вышитыми сложным узором по нижней части платья. Жесткий корсет казался голубым серебром.

По весу, к слову, платье, казалось сделанным из драгоценного металла и весило столько, что убежать в нем никак не получится. А если и получится, то недалеко.

Теперь, кажется, я начала понимать, почему благородные девушки частенько падают в обморок. К концу примерки у меня было такое чувство, что я катила тяжелую бочку из одного конца города в другой.

Я несколько раз говорила об этом модистке, но Лилиана только отмахивалась от меня.

– На твоей свадьбе будет сам король! – доказывала швея, поднимая указательный палец к потолку своей мастерской, – Его Величество Николас! Мы просто не можем ударить в грязь лицом перед монархом! Есть особая примета. Чем больше драгоценностей на платье невесты, тем сильнее будет любить ее муж!

– А мне кажется, – мрачно заметила я. – Что чем больше драгоценностей, тем больше шансов, что невеста не сумеет убежать со свадьбы.

В этот момент отец почему-то улыбнулся. У него всегда было такое выражение лица, когда он вспоминал маму.

Отцу она тоже подобрала костюм, из имеющихся у нее на витрине. Он был серым, с вышивкой из драгоценных камней.

Лиззи же досталось то платье, которое она хотела. На прощание, сестренка тоже попросила себе прическу.

Модистка заверила ее, что если невеста, то есть я, не будет сильно капризничать, то девушки успеют заняться и маленькой модницей.

– Ну что, на елку? – радостно выдохнул отец, выходя из ателье, глубоко вдыхая морозный воздух.

– Да! – радостно объявила Лиззи и запрыгала вокруг нас, хлопая в ладоши.

– Может, сначала перекусим? – предложила я, понимая, что утром так и не успела позавтракать. – Да и светло еще, много знатных господ сейчас на катке.

Лиззи тут же насупилась и надула губы.

– Зато мы можем перекусить возле колодца желаний, – предложила я, глядя как надутые губки расплываются в улыбке, – И обязательно загадаем желание!