«Кто на Кавказе не был ещё…» Кто на Кавказе не был ещё, Тот, вероятно, не знает, Что всё влюблённо, радостно всё — Сердце в горах расцветает. Горы Кавказа – дивны места! Где, наслаждаясь покоем, Мной познавалась вновь красота Под утомительным зноем. Кто на Кавказе был – и тогда Воздух вдохнул обожжённый, Тот, вероятно, будет всегда Воздухом тем восхищённый. Я на Кавказе сердце своё Добрым деяньем оставил, Горное в небе гостю жильё Мирно Кавказ предоставил. Если Кавказа чувства тебе Станут и близки и живы, Значит, в твоей счастливой судьбе Страсти, порывы не лживы. «Если б радости земные…»
Если б радости земные Лишь спокойствие давали, То и хлопоты пустые Разум, верно, угнетали. Если б радости земные Лишь волнения давали, То и хлопоты живые Жизнь духовно украшали. Если б радости земные Были так однообразны, То и мысли добро-злые Были б, верно, несуразны. «Уж не боюсь людского мненья…» Уж не боюсь людского мненья, Куда страшней непонятым остаться, Но жить боюсь, не ведая сомненья, Когда охота восторгаться. Боюсь исчезнуть прочь бездельным, Но не боюсь забвения людского. Прикрывшись гордо крестиком нательным, Живу, не делая дурного. «Пью красное вино —…» Пью красное вино — Оно – как кровь Христа. Вино, как кровь, – оно Мной пьётся неспроста. Вся суетность сует Теряется в вине, И потому с ним нет Печали всей во мне. И в сердце пустота — Пустое в сердце дно… Так вот, как кровь Христа, Пью красное вино. «Любовь отверженную примет…» Любовь отверженную примет И гордый дух в конце концов, Он целомудренно отнимет И глупость даже у юнцов. Лишь только в старости плаксивой Не будет ничего уж жаль. Лишь в юности, что суетливой Была отчасти, светла даль. Как скоротечны жизни годы! Не знает время гордый дух. И все превратные невзгоды — Пустая жизнь, как лёгкий пух. В летнюю ночь В летнюю ночь тишина Звуками тайными дышит, Только немая луна Тайные звуки не слышит. Тайный свой взор я к луне Молча порой поднимаю, В тайной ночной глубине Мысли её понимаю. Весь я теряюсь в ночи — Ночи меня забавляют, Лунного света лучи Душу мою оживляют. В летнюю ночь небеса Слышат тревожные звуки: Все на земле голоса — Это и радость и муки. Отверженной Что ты знаешь о любви, Деточка моя? Плачем ты её зови, Гнев в себе тая. Впрочем, даже и тогда Может не прийти. Нервно-злая суета Жмётся взаперти. Так и быть, жалей себя, Только не грусти. И ревнуя, и любя, Гневом не шути. Что ты знаешь о любви, Деточка моя? Не текут в твоей крови Страсти бытия. Мало лет ещё тебе — Мало знаешь ты. Если не везёт в судьбе — Знать, из суеты. Знаю, что тебе, дитя, Грустно и смешно. В грусти радуйся шутя: Счастье всем дано. «Чёрт везде…» Чёрт везде, Бог повсюду… Рад звезде, Точно чуду, Если та В выси звёздной, Как мечта, Стоит слёзной И тоски, И разлуки. Но руки Лишь из скуки Не тяни Вверх высоко. В наши дни Мир жестоко И со злом Всё играет, И добром Попрекает… Чёрт везде, Бог повсюду — И в беде Верю чуду. Горный источник
В горах Дагестана, в жару – вот тогда Я с трепетом воду пил долго и жадно. Холодный источник студил всю нещадно Горячую жадность, струёю вода Иссохшую грудь освежала – и мне Всё больше и больше хотелось напиться, И с жадностью думал я вновь оживиться. Но нервные чувства в живой стороне Увяли под зноем средь южного дня. Любимое место в горах Дагестана! Где живо остыла душевная рана, Где струи воды усладили меня. |
