«То, что другому, возможно, простится…» То, что другому, возможно, простится, Хаму, невежде – едва ли когда, Так как другой тот, как пьяный, проспится, Этот же дремлет – ну просто беда. В дремлющем нет ничего дорогого, Чтобы его и любить, и прощать. Нет в нём, однако, и чувства живого — Стало быть, он не умеет страдать. Значит, другому, возможно, простится Только за то, что прощает он сам, — Стало быть, добрым в нём чувствам не спится… Каждого любят согласно делам. «Любой из нас убит быть может —…»
Любой из нас убит быть может — Солдат иль генерал, Смерть равно каждого тревожит — И тех, кто смерть избрал. Хочу быть воином-солдатом — Уже им был я раз, Ругался, правда, больно матом, Раз выполнив приказ. Служить, как феникс, лишь России Не каждому дано; Служить в покое иль в стихии — В ней так заведено. Избрали вечные служенья Солдат и генерал. Сложилось так: без сожаленья Я в службе смерть избрал. «Ты помнишь всё, но лишь забыл…» Ты помнишь всё, но лишь забыл Одно-единственное счастье, Когда её одну любил В годину холода-ненастья. Не помнишь: годы или миг Любил, страдал ты безответно; Несчастье, к счастью, вдруг постиг — Ему служил столь беззаветно. Но помнишь время – лишь оно Способно чувства успокоить… Конечно, всем любить дано, Но счастье нужно удостоить. Небо В России не всегда бывает Ночное небо звёздно-лунным, Где мгла безликая пугает Молчаньем, звуком многострунным. Как часто к небу я ночному Свой взор смиренно поднимаю, Тяну я руки как к родному — Простор небесный обнимаю. Во мне душа – частица неба! Оно всегда бывает разно: Спокойно, грозно иль свирепо, Но уж никак не безобразно. Сирота Что так, девочка родная, Горестно грустишь? Отчего ты, так страдая, Терпишь и молчишь? Сколько нужно силы-воли, Чтоб такою быть? В безутешной скорби-доле Нужно просто жить. Как тебе, скажи, живётся? Только не молчи. Знаю, сердце болью бьётся — Болью прокричи. Силы нет, чтоб крикнуть даже, — Вместе помолчим. Неизменная, всё та же — Вместе мы грустим. Сколько грусти в ясном взгляде — Сколько счастья в нём! Вместе в траурном обряде Счастье обретём. Что так, девочка родная, Смотришь на меня? Ты давно мне не чужая: Ближе, чем родня. «Увы! Но мир не идеальный…» Увы! Но мир не идеальный, Хотя он создан быть таким. Вот только человек нахальный Явился быть ещё другим. Явился алчным и нещадным (Не каждый человек такой), Явился он и быть всеядным — Питаться мясом и травой. Не каждый человек нахальный — Явился быть ещё другим… Увы! Но мир не идеальный, Хотя задуман быть таким. «Когда на Землю Небо упадёт…» Когда на Землю Небо упадёт, Тогда другое станет мирозданье. И Сын Отца на землю вновь сойдёт В последний раз – второго созиданья, А первое разрушится, с тем знанье Великое уже на нет сойдёт. Когда другое станет мирозданье, Тогда на Землю Небо упадёт. «Придёт Спаситель – старец юный…» Придёт Спаситель – старец юный (И не младенец, как Христос) Не в ясный день, не в сумрак лунный, — Придёт когда Он? Вот вопрос! Его не ждать всем миром нужно: В Него поверьте как в себя, С открытым сердцем – не бездушно, И даже больше: возлюбя! Тогда Спаситель неизбежно Придёт-сойдёт уже ко всем — И каждый истинно прилежно В Него уверует совсем. Придёт-сойдёт не с тем, чтоб строго Карать всех-всякого судом, Но чтобы каждый долго, много Страдать мог и платить добром. «Горит свеча – огонь живой…»
Горит свеча – огонь живой! Электролампы свет холодный Всегда безжизненно-пустой, А свет огня, огонь природный, Во мне сжигает норов злой. Пишу я добрые стихи, Когда во мне тепло природы, Быть может, несколько плохи… Прочтут в них люди (иль народы?) Мои все тайные грехи. Грехи судимы уж душой, Мой разум мысленно свободный… Всегда безжизненно-пустой Электролампы свет холодный… Горит свеча – огонь живой! |
