Я неопределённо пожал плечами. Василиса отлипла от шкафа, который с облегчением опустил на пол все свои ножки, и вполоборота уселась передо мной на столешницу.

– А если серьёзно, то никто ничего не знает, – продолжала она. – Даже неинтересно. Больше того: все знают, что и ты сам ничего не знаешь, а это совсем уж на старика не похоже. Ты ему ничем в последнее время не досаждал?

– Да нет вроде, – ответил я, стараясь припомнить, когда же я в последний раз мог расстроить шефа, не считая сегодняшнего утра. – По-моему, я всё забыл.

– О!.. Стало быть, что-то серьёзное, – Василиса заговорщицки подмигнула. – Надеюсь, расчленёнки хоть не было?

– Васевна! – сказал я так укоризненно, как только мог.

– Да ладно тебе обижаться…

– Я и не обижаюсь.

Василиса показала язык.

– Так что, ты когда уезжаешь?

Я развёл руками:

– С корабля на бал… Завтра.

– И правда… Надолго?

Я развёл руки настолько широко, что едва не сбросил с подставки казённый аквариум:

– Я, что, похож на провидца?

– Иногда, когда сердишься.

– Спасибо.

– Да не за что. Значит, полдня гуляешь? Я в Язевку собиралась, компанию не составишь?

Я прижал руки к груди:

– Василиса Андревна! Простите слугу свого многогрешного, ибо негоже ему воротить нос от таких предложений, но – не могу, ибо занят по самое это вот! – я показал. – Меня завтра будут есть дикие звери, заклёвывать птицы, надо мной будут петь песни гарпии, меня будут очаровывать гоблины, моими мозгами по очереди отобедают представители не менее десяти вымирающих видов – а вы хотите обречь вашего недостойного, десятикратно отверженного героя на смерть от невежества без возможности уделить хотя бы минуточку на цели самообразования, чтоб, к примеру, узнать, какие именно твари будут мною закусывать?

Мы посмеялись опять.

– Максим, а если серьёзно? Ты ж всё равно пока ничего не знаешь, – Василиса надулась. – Будешь ждать у моря погоды?

– Василис, я бы с радостью, – начал оправдываться я. – Но у меня в самом деле целая куча работы. Мне надо создать персонажа и ещё разузнать про…

Глаза Василисы сверкнули: только что она сидела спиной ко мне, обиженно уставившись на дверь, как вдруг её локти бухнулись на столешницу с такой силой, что я едва успел выхватить из-под них свой листок, а наши глаза оказались на одном уровне.

– Персонажа? Ты что, в фэнтезятину едешь?!

– Ой, Василиса… – я покачал головой, чтобы как можно полнее изобразить, насколько опечален по этому поводу. – Я, честное слово, лучше бы в Язевке проторчал это время.

– Ты что! Там так классно!!! Везёт же тебе! – Василиса пялилась на меня так, будто бы не понимала, почему я до сих пор не взорвался от радости. – Я там была, там столько всего понаделали! Гоблины, зомби, вампиры, вервольфы, скелеты, драконы… – она осеклась. – Я тебя сейчас не очень обрадовала, да?

Я сделал мученическое лицо.

– Да ладно, расслабься! – Василиса дала мне тумака и выпрямилась во весь рост – зрелище, надо сказать, впечатляющее. – Развеешься, отдохнёшь… А что, там своих-то волшебников нету?

– Артамоныч сказал, что есть, поэтому я и поеду, – со вздохом процитировал я.

– Да-а, значит, знатно ты его разозлил, – хихикнула Василиса, так и стреляя глазами. – И что, он совсем-совсем ничего не сказал?

– Ну, почему – не сказал? Заранее посмеялся, что персонаж мой не выйдет.

– Ну, не принимай близко к сердцу, – девушка улыбнулась. – Я туда тоже эльфийкой хотела – до сих пор как вспомню, так уши болят.

Я решил не уточнять, шутит она или серьёзно.

– Ладно, ладно, не дуйся, – книжный шкаф вновь застонал, когда к нему привалилась высокая девушка в синем сарафане. – Раз так, то скажу тебе то, что должна была, верней, не должна – Артамонович у меня уточнил по секрету, чтоб я тебе не сказала, – наверное, думал, что я сразу к тебе побегу, поэтому я принципиально говорить бы не стала, но раз он это специально подстроил, то я всё ж скажу, чтоб ему же назло… – увидев панику на моём лице, она улыбнулась. – Да нет, ничего конкретного он мне не говорил, он просто спросил, не помню ли я, имел ли ты дело когда-нибудь с политеизмом, а я сказала, что лишь один раз – и то в зрелом возрасте. Вот. Только тебе я этого, конечно, не говорила! – быстро добавила она, будто её только что уличили в служебном подлоге.

Я вздохнул:

– И как это относится к делу, он, конечно же, не сказал?

– Бёдра – широкие, бюст – третий! – повторила Васевна прежнюю шутку. Я скорчил гримасу. – Ну, конечно же, нет, ты ж его знаешь!

– Угу, – кивнул я. – Спасибо на этом.

Василиса отлипла от шкафа – тот снова с кряхтением оплыл, словно став ниже – и пошла к выходу, но от двери обернулась:

– Да, кстати, тебе привет от Гертруды.

– Она что, вернулась?

– А ты думаешь, отчего кавардак был?! А-а, ты ж болел!.. Да, тут история приключилась, старик всех грозился уволить, если не разберёмся, а потом оказалось, что это свои же, – девушка издала неопределённый свистящий звук. – Спроси лучше Пека, тебе понравится.

– Хорошо, – я улыбнулся. – Ей тоже привет, ты ж её встретишь?

– А она, что, предупреждает?! – Василиса смеялась каким-то своим мыслям. – Ладно, сиди уж, а то мне пора.

– Василиса! – воззвал я так жалостливо, как только мог.

– Чего тебе?

Я изобразил гримасу ребёнка, которому никогда в жизни не доводилось поиграть хотя бы в одну-единственную игрушку, но который при этом скромен настолько, что просит всего лишь разрешения постоять хоть минуточку перед витриной игрушечного магазина, и всё так же жалостливо произнёс:

– А ты поможешь мне персонажа придумать?

Девушка думала лишь секунду:

– Знаешь, что? Возьми себе девочку!

Я офонарел:

– Чего?!

Волшебница подмигнула:

– Пол посетителя не должен обязательно совпадать с полом персонажа! – она сделала театральный жест, будто бы обводя руками невидимую фигуру. – Бёдра – широкие! Глаза – голубые! Бюст – третий! С остальным сам разберёшься.

– Я же спать не смогу! – крикнул я в закрывающуюся дверь.

– И поделом!

Замок щёлкнул, и я остался один.

Закончив с отчётом – по какой-то невнятной причине формальности требовали приложения сопроводительного письма на бланке с гербовой печатью – я потратил около часа на то, чтобы вникнуть в суть выданной мне шефом брошюры. Основная мысль текста сводилась к тому, что для посещения фэнтези-сектора требовалось придумать себе персонажа, для которого и будут потом разворачиваться сказочные приключения. Львиная доля работы, к счастью, была унифицирована и состояла в заполнении некоей анкеты, где требовалось указать имя, пол, возраст, расу и рост персонажа, описать его внешность, характер, род занятий и краткую биографию. В целом, концепция не была для меня совсем уж новой – система нашего сектора в чём-то подобна этой, но в большей степени скрыта от глаз посетителя и носит, скорее, служебный характер. Здесь же задача, похоже, решалась с другого конца: человек сам выбирал, кем он хочет быть, и сценарий выписывался уже на основании этих данных. Попытавшись хоть как-то представить себе техническую сторону вопроса и лишь пожав плечами по этому поводу, я взмахом палочки сработал несколько копий анкеты, чтоб не нужно было бояться испортить оригинал, отнёс отчёт в канцелярию и засел за работу.

Найти основную идею, за которую можно было бы ухватиться, оказалось не так-то просто: я мог при желании ответить на вопрос о том, кто я такой, и даже, набравшись смелости, соврать что-нибудь вразумительное по поводу того, каким я бы хотел видеть себя лет через N, но вот к рассказу о том, кем я бы хотел выступать внутри Сказки, да ещё и в полностью незнакомом секторе, я готов не был. От безысходности я принялся вспоминать персонажей фильмов и книг, бывших мне сколько-нибудь симпатичными, однако все они по тем или иным причинам отпадали: как-никак, на мне висела охрана девицы, да и шишек набивать не особо хотелось, а всё это сужало круг поисков практически до нуля. Признав своё поражение на этом поле, я переключился на детские воспоминания и фантазии, однако и в этом чулане не нашлось никого, в чью шкуру я готов был бы залезть на ближайший период. Дойдя почти что до ступора, я принялся вспоминать реальных людей, с которыми я согласился бы обменяться ненадолго телами и которые, что было важно, не спустили бы с меня после этого шкуру, но тут взбунтовавшееся подсознание услужливо подсунуло мне пару таких колоритнейших образов, что мне потребовалось изрядное время на то, чтобы выгнать сложившиеся картины из головы.