Наша избавительница громко вздохнула.
– Шутнички, – сказала она. – Взять бы их всех – и…
Наверху хлопнула дверь, и на лестнице послышались быстрые шаги. Я не был удовлетворён ответом друидки, но расспросы пришлось пока прекратить.
В подвал вбежал давешний тюремщик, весь в мыле, держа в одной руке узел с моим барахлом, а в другой – окровавленное Димеонино платье. Встретившись с нечитаемым взглядом Луары, он сразу же стал оправдываться, что, кроме этого, у девушки ничего с собой не было и что ему, конечно, ужасно неловко, но только он должен просить нас переодеться, потому что на одном тюремные шмотки, а на другой – больничный халат, за который командир расписался, и что он бы сам с радостью, но только он ведь человек маленький, и на него потом свесят, так что если не затруднит, то он попросил бы, хотя, конечно, он не настаивает… Луара не отвечала, и под её тяжёлым взглядом служивый в конце концов сдулся и замолчал.
– А теперь мы побежим? – спросил я, когда мы вышли из здания городской стражи: я – в своей верной кожанке, Димеона – в больничной пижаме поверх обнаружившихся на дне рюкзака жреческих одеяний. – Пока они не опомнились?
– Максим, не говори глупостей! – сказала белая леди, ступая на улицу вслед за нами. – Я – солидная женщина, я не бегаю. Я либо с достоинством удаляюсь, либо решаю остаться, и тогда бегут уже от меня.
– То есть? – спросил я с удивлением. – Ты хочешь сказать, это всё сейчас было серьёзно?
– Разумеется, – кивнула Луара. – Даме моего положения как-то не к лицу ввязываться в сомнительные аферы. Кстати, не забывай: я ещё не сделала вам предложения, от которого вы не сможете отказаться.
– Я весь внимание.
– Не говори глупостей, – дама в белом с неудовольствием мотнула головой. – Такие дела не решаются посреди улицы.
– Э-м-м… Ладно. Куда?
– Сам выбирай – в конце концов, ты у нас руководишь операцией.
– Я?
– Угу. Я – резерв. Так что, тебе есть куда меня пригласить?
Я прикинул свои финансовые возможности.
– Может, к Эндрюсу?
– Ну, нет, в этот клоповник я не полезу! Трактирщику нечего предложить таким людям, как я.
– Тогда, может быть…
– Максим, – Луара вздохнула. – Так уж получилось, что я знаю приличное место неподалёку. Вы не будете против?
– Нет, что ты.
– Димеона?
– А?
– Ты хочешь есть?
– Да.
– В таком случае, не отставайте, не то я передумаю вас угощать!
С этими словами Василиса сняла, наконец, свою широкополую шляпу и первой двинулась в направлении городской площади.
Глава восьмая,
в которой Максим завтракает в ресторане и чувствует себя нищебродом
«Приличное место» оказалось уютным рестораном домашней кухни в паре кварталов от Ратушной площади и в нескольких минутах ходьбы от линии берега. Когда мы пришли, заведение только ещё открывалось. Время завтрака давно прошло, до обеда оставались добрых пара часов, и в зале не было ни души – даже стулья были убраны ещё не со всех столиков. Димеона сразу отправилась бродить по просторному помещению, разглядывая развешанные по стенам цветы и картинки, а мы с Василисой уселись за угловой стол и уставились друг на друга. Воцарилась неловкая пауза. Наконец, чародейка улыбнулась.
– Ну и рожу они тебе сделали! – сказала она. – Ты бы видел…
– Да видел я, – отмахнулся я.
– Ну да, – Василиса кивнула. – Не думала, что ты из тех, кому нравится корчить из себя варвара… Или это образ мачо такой? А что, баллов восемь из десяти я бы дала.
– Василис, хорош издеваться! – поморщился я. – Сама-то вон легко отделалась, как я погляжу.
– Это? – волшебница указала на своё лицо, в котором я, сколько ни пытался, не мог уловить отличий от её привычного облика. – Так у меня же спецдопуск! В прошлый раз так зубной феей намаялась, что сейчас прямо сказала: ничего не знаю, иду собой, и точка.
– И что? – спросил я с надеждой.
– Что, что… Старик, конечно, поерепенился, но, в конце концов, подписал.
– Везёт, – сказал я со вздохом.
– Подход к людям надо иметь! – чародейка нравоучительно подняла палец. – Подход!
– Подход… – я вздохнул.
В зале появилась официантка, покосилась на Димеону, пристально изучавшую угнездившийся в огромном горшке возле входа гибискус, положила перед нами меню и ушла. Василиса понизила голос и с заговорщицким видом спросила:
– Нет, я всё понимаю, но всё же скажи: как тебя угораздило отправиться на выпас друидки персонажем-охотником?
– Василиса… – простонал я. – Не спрашивай! Меня и так уже, если хочешь знать, из-за этого едва не убили.
Чародейка закрыла лицо ладонями, плечи её затряслись от беззвучного смеха. Я посмотрел на неё с осуждением:
– И ты, Брут?…
– Ой… Ладно! – Василиса смахнула выступившие на глазах слёзы. – Не принимай близко к сердцу. Смотри на мир позитивнее – в конце концов, ты теперь, как истинный самурай, можешь презреть смерть.
– То есть?
– Не читал? Смотри, – волшебница наклонилась ко мне через стол, глаза её загорелись. – Если меня сейчас, скажем, прибить, я пройду под барьером – сам проходил, знаешь, каково это.
– Угу, – кивнул я. Смерть в Сказке действительно была неприятным явлением – случаи, когда я по глупости не успевал отскочить в сторону, я предпочитал не вспоминать без нужды.
– Вот, – Василиса подняла палец. – Но это мы, смертные, а для тебя или для девушки всё будет иначе – скорее всего, вы даже ничего не почувствуете, просто проснётесь в точке входа в своих прежних телах.
Я опешил:
– В прежних телах?
– Угу.
– Погоди-погоди… Ты хочешь сказать, что, пока мы здесь бегаем, наши тела так и лежат в «Клыках вервольфа»? Так, что ли?
Чародейка глядела на меня пристально. Постепенно возбуждение ушло с её лица, уступив место унынию.
– Ты – второй курс, – сказала она безнадёжно. – И Брума, конечно, ещё не читал. Чёрт, да как же тебе объяснить-то, чтоб не на пальцах…
– Да ладно, – я махнул рукой. – Потом у Пека спрошу.
Волшебница просияла.
– А знаешь, спроси! – сказала она. – Спроси-спроси! Он умеет рассказывать.
Вернулась официантка – спросила, готовы ли мы сделать заказ. Я помахал рукой Димеоне, чтобы она подошла, и заказал себе куриный шашлык, чай и какой-то салат из морепродуктов. Василиса с видом матёрой светской львицы попросила принести ей омлет, жареные колбаски («Здесь есть настоящие!») и большую порцию латте. Димеона со свойственным ей прямодушием попыталась заказать грюли – и весьма удивилась, узнав, что их нет в меню. Вскоре выяснилось, что концепция выбора блюд из списка вообще является для нашей друидки большим откровением. Положение спасла Василиса, попросившая для девочки мёду и лесных орехов – эти компоненты не значились в книжечке по отдельности, но, по крайней мере, входили в состав других блюд.
Официантка уже собралась уходить, но тут Димеона спросила:
– А что такое омлет?
Сверкнув глазами, Василиса в максимально политкорректных выражениях описала приготовление этого блюда. Реакция нимфы была, впрочем, совсем не той, которой мы опасались.
– Здесь есть курицы? – спросила она.
– Вы сами кур держите, или вам яйца с рынка привозят? – перевела чародейка.
– Ну… И сами держим, и привозят иногда.
– А можно мне посмотреть? – дрожащим от волнения голосом спросила лесная нимфа. – А то я так много про куриц слышала, но сама никогда их не видела!
Василиса со вздохом раскрыла сумочку и положила на стол крупную купюру.
– Пожалуйста, покажите девушке кур, – попросила она. – Она ничего им не сделает, она только посмотрит.
Официантка была окончательно сбита с толку, но деньги, впрочем, взяла и знаком пригласила друидку следовать за собой.
– М-да, – сказала волшебница, когда обе девушки исчезли за дверью в подсобку. – Интересно, какое впечатление мы производим? Я имею в виду: я – вся из себя бизнес-леди, ты – рожа бандитская, и ещё этот ребёнок в больничной пижаме… За санэпидемстанцию сойдём, нет?