– Ты опоздала, крошка: они уже одраконели и обличия иного не хотят. Так я говорю, мои могучие драконы? – Сатанэль в своих драконов ярый взгляд метнул, веля им говорить.

– Мы Драконами желаем быть! – вонючим дымом ответно пыхнули драконы. И Ладу туча смрадная накрыла, её заставив кашлять и чихать, что у драконов вызывало восторг и дружный хохот. Вы слышали когда-нибудь драконий смех? Когда грохочет гром в горах – то это будет лишь подобием его. А запах – специфический, драконий, и вовсе не с чем мне сравнить – сероводород лишь может нам его напомнить.

– Ты преступленье совершил! – сказала гневно Лада Яви Властелину. – И срок настанет, когда тебе придётся за это отвечать! А Светозара отпусти!

– Здесь, на Яви, Я – Господин и всем приказываю Я! Ты кто такая, чтоб мной повелевать? Да тебя драконам в жёны я отдам! – и нагло Сатанэль (Драконом же он был) в Деву юную струю зловонную пустил.

Лада руку подняла, и на пальце у неё блеснула искорка, что развернулась в Щит из Белого Огня. Зловонная струя ударилась о Щит, обратно отскочила и Сатанэля опалила.

– Именем Владыки Ра повелеваю Светозара отпустить! – в ущелье молния блеснула, и гром прогрохотал.

И вот сейчас пред Яви Властелином как будто сам Владыка Ра стоял и мощью грозною блистал. На Сатанэля внезапный страх напал, и он на брюхо пал, той мощи не снеся.

– Ого! Своё Кольцо тебе он подарил, – со злобою заметил Сатанэль. – И это мы припомним.

– Светозара отпусти! – Дева молвила сурово и руку снова подняла.

– Да забирай ты своего щенка! – Сатанэль едва от злобы не визжал и Деве бросил душу Светозара.

Лада Светозара душу приняла и в Домик свой с собою унесла.

А Яви Властелин в ущелье мрачном остался размышлять о том, что с этой дерзкою девчонкой им будет тесно здесь вдвоём и что способом любым её отсюда надо выжить. Но не Ра ль её сюда отправил за ним тут наблюдать? С помощью Кольца она, возможно, в его мысли стала проникать… Да, с Ладой осторожней надо быть, на всякий случай кой-какие мысли от всех придётся скрыть. Глаз с девицы этой не спускать, под наблюдением Зеркал её держать и мысли все её читать: она, похоже, проникла в замыслы его иль к этому близка. Что ж, и Драконат окутать надо в полный Мрак, и близко Деву эту сюда не подпускать.

– Вот это верно, – Глас Кольца проскрежетал, которого давно он не слыхал. – Держи во мраке ночи тайны все свои. Твой час настанет, ты силы только лишь копи… – и Голос жуткий замолчал, один лишь скрежет в воздухе звучал.

Долго Яви Властелин сидел среди зловония драконьего ущелья, внимая то думам тяжким, то сладостным мечтам, то прошлого его охватывал туман… Ему вдруг вспомнился Учитель Ра, как некогда он вслед за ним пошёл, стараясь хотя бы тенью быть его, обычно сзади, а иногда вперёд чуть забегал, чтобы принять удар; иль ношу тяжкую тащил, когда другие жили не тужили, не жаловался, как они, и вечно пребывал вторым. Пока иные думали, он к действию уж приступал, и волю Ра он на лету хватал и исполнял. И только одного хотел – быть первым после Ра и тайно – просто Первым, и часто Ра он замещал, когда свои вопросы тот в других Мирах решал. Он Ра освободил от многих мелочных забот, приняв энергию их на себя. Во всём стремился Ра он подражать – и так же говорить, и внешне походить, и многие их даже путали, чем тайно Сатанэль гордился. Но всё равно он был вторым, и его порою это злило, что первым он не будет никогда! Вечно быть ему вторым! И тайно он мечтал Иерархию свою создать, чтоб не учить всех этих недоумков, а только лишь повелевать. И никакой свободной воли, которой Ра избаловал. Должна одна быть воля Иерарха, от остальных – ответный страх и трепет послушанья. У Ра есть сердце – движитель всего, а у него ум станет во главу всего, а там посмотрим, кто первым к финишу придёт.

И ещё обидно было Сатанэлю: эоны лет он вместе с Ра воз тяжкий эволюции тащил, пока другие нежились и лёгкими путями шли, и Ра их неустанно всех хвалил, ему же лишь только скупо говорил: «Ты сделал так, а лучше было бы вот так!» или «Делай всё ты сам». Ра его держал буквально в чёрном теле: где трудно, где прорыв, где Хаос угрожал – Сатанэль, вперёд! И шёл вперёд, и не перечил, не ворчал, путей легчайших он не выбирал, меньше всех похвал от Ра он принимал, который, как кость, ему бросал всю грязную работу. И вот кому-то предстояло на Явь пойти, с нуля всё начинать, чтоб в Краса-ту весь этот Мир ввести. Эоны лет терять, чтоб это стадо скотов безмозглых воспитать!

Все члены Высшего Совета не очень-то горели на Явь пойти, чтоб жить тут со скотами. Одна лишь эта Лада вызвалась идти, но Ра сказал сурово: «Тебе пока что рановато Наместницей моей здесь быть, придётся чуть повременить». Едва ль не весь Совет смеялся, когда девица эта предложила через цветы развитье духов на Яви провести! «Путь Краса-ты единственный есть путь! – она вещала. – Из Краса-ты мы вышли и в Краса-ту должны прийти. А Краса-та, Добро, Любовь есть Триединство бытия». И о Краса-те она так долго говорила, что едва Совет не усыпила. Если жизнь из Краса-ты бы только состояла! Красаты в ней толика одна, а остальное – грязь всё бытия. И вот такая в Наместницы уж рвётся!? И вот таких Ра хвалит, ценит, возвышает!? Вот и на Явь намёк он ясный дал – пойти и царство там возглавить динозавров, чтоб сделать их Богами! И как хитро к нему он подошёл: «Только лишь тебе доверить Явь могу, – так Ра ему сказал. – Я чую, что на Явь-планете молодой, куда младых мы духов соберём, что воплощенья ждут, чтоб к совершенству путь найти, возможно, очень жарко будет. Это испытанье последним будет для тебя». Ра взором огненным его прожёг – и взгляд Владыки, казалось, в сам дух его проник и всё до донышка там осветил, и, помнится, чему-то тяжко Ра вздохнул.

Так Мир он Яви принял – молодой, горячий и бурливый, где жаждой жизни клокотало всё. Владыка Ра Огня стихию сам лично усмирил. «Остальное сам ты укротишь, – так сказал он Сатанэлю, кровавый утирая пот, – стихии ты уговоришь. Планета вся твоя, но чуть что – зови меня – с радостью тебе я помогу. Твоей я воли не стесню, лишь в крайнем случае приду – дерзай!». Своё напутствие оставив, Ра исчез, и только жар Огня остался от него.

Будни серые на Яви потекли, сливаясь в миллионы лет трудов больших и малых. И лишь когда приток существ с иных Миров усилился на Явь, у Сатанэля настоящая работа началась, а так всё шло само собой. Тогда Владыка Ра отправил добровольцев Сатанэлю в помощь: надо было формы духам создавать, чтобы себя куда им было воплощать. Сатанэль сперва склонялся Явь заселить крылатыми людьми, потом, когда он Хаоса услышал Голос, тогда в сознании его драконов образ появился.

Материя о ту пору пластичною была, и мысли сразу претворяла, рождая точный слепок их. И вот чужая воля в сознание вмешалась Сатанэля и на созданье монстров развернула, а мысль о том, что Явь он сделает красивейшей планетой, вся прахом разлетелась: иная Воля здесь царила и творила, и стал слепым он передатчиком её – Силы той, с которой он вместе с Ра эоны лет боролся. Сперва хотел он повиниться Ра, что Хаоса вдруг стал проводником, но гордыня ярая взыграла, и он решил оставить всё как есть, тем более что Голос Хаоса как будто бы исчез, и Сатанэль на время про него забыл. Только Сатанэль не знал, а вернее знать он не хотел, что воле той чужой в сознании своём канал прорыл обидами своими и злобою на всё и вся, особенно на Ра.

Ещё бы! Ра в мир этот дикий, грубый, злобный, сам не пошёл: энергии её ему тут, видишь, были тяжелы, а для него – для Сатанэля – конечно же легки!? Он тут с утра до ночи и с ночи до утра от пота мокрый, ни личной жизни, ни бытовых удобств, лежанка деревянная и стол из пня – решил в аскезе путь пройти, чтоб никаких поблажек телу, а значит, и душе – суровость так суровость, особенно к себе. Ученики шептались, и кое-кто сбежал, но большинство остались, чтобы, как и он, творить здесь подвиг восхожденья к Добру. И ловко умников он этих в драконьи шкуры снарядил.