Но занозой для планов всех его была девица эта, что вознамерилась в цветы всех духов превратить. Была же ей охота с Миров Высоких вот сюда сходить! Его бы воля – он и дня здесь не прожил! Его драконы выжгут все поляны с цветами и кустами, осушат все озёра и ручьи с русалками и водяными, изгонят леших из лесов, где, сказывают, деревья стали говорить и бегать, а камни начали летать. И с каждым годом леса её растут, цветы становятся всё выше и всё больше их, и его драконам скоро шагу будет некуда ступить. Нет, Садовницу пора остановить, драконов надо на всё её хозяйство натравить, а то людишек тут каких-то развела, которые уж Явь захватят скоро всю.

– Ещё немного потерпи и станешь ты Вселенной Господином! – вдруг Голос скрежетом ужасным в сознании его загрохотал, и опять он обещал: – Меч Хаоса и Тьмы получишь в руки ты и отомстишь за унижения свои! Вселенной будешь Властелином, Вселенной будешь Господином!» – Голос долго хриплым эхом отдавался в сознании его – и не было приятнее его. – «Вселенной Властелин, Вселенной Господин!» – гудело в головах его.

От сладостных мечтаний сознанье Сатанэля разбухало и мыслей больше не вмещало. Когда Вселенной Властелином станет он, то Ра на эту Явь направит, пусть вечность целую на ней сидит и здесь с Садовницей цветы растит. Но пока План этот на дне сознанья надо бы сокрыть и даже глубже, а потом, когда он силы наберёт, то всей Вселенной тошно станет под кованым его железным башмаком!

В восторге Сатанэль взлетел на мощных крыльях выше гор и облаков, за просто так сносил хвостом могучим вершины гор высоких, что встречались на его пути: ему вдруг захотелось Явь на мелкие кусочки искрошить, чтоб знали все, кто истинный Хозяин здесь. И в избытке ярых чувств огнём чернейшим он ударил вниз – леса и горы пожаром занялись, и вопли в небо унеслись; изрядно и драконам верноподданным досталось: многие в жаркое превратились – те, что остались тут в живых, тризну справили из них. «Какие вкусные, однако, были», – драконы говорили, когда с великим наслажденьем косточки собратьев грызли.

Трон будет чуть потом, а пока Властитель Яви свою планету с наслаждением крушил – хотел уж снова до Садовницы добраться, но в миг последний подлый страх его остановил и сердце острой болью защемил. Да, Ра пока его сильней, но силы он накопит, ум свой отточит… Злоба всё горячей бурлила в нём: сколько можно испытаний всяких проходить – это всё на издевательство походит. Мильоны лет, коли не больше, он в испытаниях во всех живёт – на прочность, крепость, верность, на преданность Владыке Ра – какие всё высокие слова! И упирается опять всё в Ра! Везде и всюду Ра и всё во имя Владыки Солнца Ра! И сколько можно снизу вверх взирать на это Божество?! Чем хуже он его? Муть рваная какая-то со дна сознанья поднималась, в горькие обиды разрасталась и раздраженья яд огнём чернейшим его дух отравлял.

Сатанэль то поднимался ввысь, то вниз опускался и думал, думал, дымный оставляя след своих мутнейших мелких мыслей, что сердце разъедали; ревел, стонал, визжал, распарывая небо изломом чёрных крыльев, и чёрной молнии подобный средь туч мелькал и грохотал. И горы рассыпались, вулканы просыпались – текли по Яви лавами огня, и воздух сам горел, как будто Ад настал. И это слово понравилось ему – да, да, вот именно, он Ад здесь сотворит и воинов его железных с железными сердцами, а лучше вовсе и без них, для которых воля Яви Властелина законом жизни станет. И Сатанэль в блаженство впал от сладостных картин – видений будущего Царства, которому он будет полный Господин. А голос Тьмы совет ему ещё подал: по низшим всем Мирам собрать всех слуг его и дать им шанс себя здесь проявить.

С идеей этой он однажды на Совет Кольца Содружества Миров явился, драконий облик сняв, сияя красотой, умом и доброй шуткой.

– Я тут, вернее там, подумал, – сказал Властитель Яви, блистая притворною улыбкою своей, – решил слегка себя я загрузить и Зло Миров иных на Яви разместить и тяжкий восхожденья путь им предложить: жестоко в тьме Эйн Софа их держать, нам милосердней надо стать.

– Никто их в Тьму не загонял, – сказал Благословенный, и Уриэль согласно с ним кивнул, потом чему-то он вздохнул:

– Да, мысль внезапна и смела – собрать всё Зло на Яви – мда…

Хорошо, хоть Лада на Совете не была, а то могла бы тень бросить на его дела. Но кто бы слушать стал её, когда он – правая рука у Ра. Он улыбался и шутил и весел был как никогда и даже в картинках рассказал, как на Яви драконом даже стал. Когда он про драконов говорил, Ра пытливо на него взглянул глазами-океанами из синего огня – как будто душу высветил его до дна. Дна не было уж в ней – лишь Тьма сквозила чернотой, и страх холодною змеёй по спине его прополз. Сатанэлю нестерпимо захотелось пасть на колени пред Ра и в слезах раскаянья и боли ум омыть и сердце заодно – ведь руку поднимает на Отца и даже больше, которому обязан всем. Что с ним случилось? Какое на него затмение нашло? И к Ра он было потянулся всем существом своим, как Ра раздумчиво сказал:

– Зла и без того там достаёт, – он выразительно взглянул на Яви Властелина. – И будет ещё больше…

Тут холодным потом Сатанэль облился: «Должно быть, знает Ра про всё, – подумалось ему, – наверно, Лада уж донесла ему про все его дела».

– Я думаю, всех тварей Зла на Яви не стоит собирать, – Ра продолжил речь свою. – Наш Сатанэль в своём похвальном рвенье всё Зло собрал бы у себя, чтоб разом превратить его в Добро. Но это невозможно: Зло – несовершенство лишь всего и, к сожаленью, будет присутствовать всегда, пока явлением всеобщим не станет Краса-та. А тебе, наш друг, немного надо отдохнуть и от Яви, драконов всех своих. Советую остаться малость здесь и Краса-тою дух свой укрепить. Пока другие за планетою присмотрят.

В Сатанэле внезапная обида проявилась: его хотят от дела отстранить:

– Спасибо, но я усталости не знаю, да и помощники мои шутить горазды: увидели меня в обличии драконьем и тоже восхотели драконами все стать – залезли в эти шкуры – и оттуда как теперь их выгонять?

Все дружно рассмеялись, и на этом закончился о Яви разговор. Так ловко Сатанэль снял обвинение возможное с себя, что насильно духов молодых в тела драконьи снарядил – сами и только сами в драконьи шкуры духи молодые залезали, хотя он лично против был.

После Совета Ра долго с Сатанэлем снова говорил о важности планеты Явь в развитии Миров, и только Сатанэль с задачей этой справиться бы мог и потому, как лучший ученик на Яви он, и Иерархическую ветвь он новую начнёт, коль испытания пройдёт. А разве раньше их не проходил? Как понял Сатанэль, Ра очень озабочен был делами на Мирах иных, где на одном всё шло не так, а на другом не эдак. И приходилось Ра дух разделять, собою дыры закрывать и положение спасать. И ужаснулся про себя Властитель Яви всей тяжести забот, что на плечах висели Ра, но радостью Его глаза блестели – без напряженья своей не ведал жизни Ра, и чем больше было у него забот, тем больше радостью кипел. Что и сказать – безделья Ра не знал, не одно, так у него другое дело находилось – за ним угнаться было невозможно, и много раз Он повторял: «Природа вся движением живёт».

Сатанэль тогда по всем Мирам Прекрасным походил и отдыха сладчайшего вкусил, но вдруг тоску по Яви ощутил – по гоблинам своим, по вечно яростным драконам, – там был Хозяин он, Владыка Мира, а здесь всего лишь Гость и равный среди равных. Его гордыня распирала и ёжиком в груди торчала: «Мира Властелин! Владыка!», – ещё немного и станет он Создателем Миров. Много думал Сатанэль о Ра и о своём таинственном Кольце, о власти, как первым стать и чтобы власть не потерять. Власть! Ох, как она была ему нужна: Вселенная у ног его бы трепетала, а он её в драконьих бы когтях держал. «А я тебе бы помогал!» – Хаоса он Голос услыхал; Кольцо на пальце холодом его сковало. И не успел обрадоваться он ему, как мысль от Ра в сознание его влетела:

– Сатанэль, ты где?

– Да здесь ещё, на Радж-планете. Что-нибудь случилось, Учитель мой?

– Мне кажется, что Хаос к нам прорвался и где-то рядом он с тобой!