Дарина отложила инфошар.

Думов так удивился собственной смерти, что даже осел на пол.

— Я свободен… — шепнул он. — Чёрт, я свободен, Дарина! Ты понимаешь? Нужно было просто умереть и всё… но с чего они взяли? Ведь я здесь, значит тела нет и…

— Внизу Зверь. Он заявил об этом на всю столовую. — ответила Дарина. — Это ведь он тебя?

— После битвы с повстанцами я был без магии, возвращался в замок кварталами. Я почувствовал слежку, но мне просто не хватило сил. Зверь знал, когда напасть, не удивлюсь, если он стоит за действиями оппозиции. Он оглушил меня, выстрелив в затылок чем-то жгучим. Контэ может проглотить любой яд или кислоту, но моя кожа такая же, как у тебя или даже чувствительнее. — он поморщился и пальцами коснулся шеи. — А дальше я уже и сам решил, что помру. Я обычно не чувствую боли, из-за нестабильности лей-линий, но шея — это слабое место многих контэ. Давно я так ртом воздух не ловил.

Дарина подошла ближе и положила руку поверх его пальцев.

— Я смогла снять последствия ожога, но шрам убрать не получилось. — призналась она.

Думов мгновенье смотрел на неё, а потом осторожно, словно ему это приносило боль уложил её пальцы на повреждённую кожу, замер пытаясь прочувствовать момент, но лишь тихо вздохнул. Дарина положила другую руку ему на плечо, а пальцами провела сверху вниз.

— Я должна признаться. — тихо вздохнула она.

— Всё что угодно. — кивнул он, зажмурившись от накатившего тепла.

— Я накапала тебе в чай своей крови. — она ожидала, что Думов разозлится, но тот лишь усмехнулся.

— А ты думала, я этого не замечу? — хмыкнул он. — Вернее с первых глотков я правда не понял, но когда стали возвращаться силы, обоняние мне подсказало.

— Злишься?

— Не могу. — ответил Думов. — Так много для меня за одну ночь ещё не делал никто. Просто больше так не нужно. Пара капель — ничего, но больше нельзя, иначе я запутаюсь ещё больше…

— Запутаешься? — не поняла Дарина.

— Не смогу понять чувства это или всего лишь инстинкт. — ответил Думов. — Нужно придумать как сплавить Нелину Георгиевну и Зверя восвояси…

— Я думаю, папа над этим уже работает. — кивнула девушка, с трудом отрываясь от тёплой груди. — Мне нужно идти. А ты наведайся-ка в душ. Красный тебе, конечно, идёт, но запах крови — не самый лучший одеколон.

— Как скажешь. — кивнул он. — И, Дар, нужно всё обсудить.

— Ну почему мы просто не можем быть вместе? — закатила она глаза. — Ладно, поговорим.

Думов рассмеялся.

****

Пламенев не удивился, когда Барс объявили мёртвым. Почему нет? Очень интересный ход. Главное даёт возможность передохнуть и всё тщательно обдумать. Вот бы Александр Николаевич так же «умер», как Барс, чтобы отдохнуть пару дней.

Впрочем сейчас он и не сильно переживал. С Советом уж он разберётся, а что до Думова, так здесь всё легко.

Зверь присел на стол в кабинете матери. Они пили чай и о чём-то улыбались друг другу.

— То есть даже вид грустный не сделаешь? — хмыкнул он, остановившись в дверном проёме и плечом прижавшись к косяку.

— Ты про Барса? — брезгливо поморщилась женщина. — С чего мне его жалеть?

— Он — твой сын. Кровь от крови. — ответил Пламенев.

— У меня лишь Николас и Мира. — ответила женщина.

— Наверное, это даже хорошо. — покивал каким-то своим мыслям Пламенев.

— Александр Николаевич, вы что-то хотели? — чуть нахально спросил Зверь.

— Да, что-то я забыл. — он нахмурился, делая вид, что вспоминает что-то и вынул из-под пальто чёрную трость с головой ворона. — Вспомнил.

Он вскинул две руки, посох выдал пару чёрных сфер и Пламенев как бейсбольной битой замахнулся, отправляя их в сторону Нелины и её сына. Сферы вошли точно в грудные клетки и милое семейство заснуло на долгие дни.

— А я всегда думал, что он преувеличивает. Значит маги тьмы и в правду не могут формировать стихийные шары самостоятельно? — послышался позади насмешливый голос Думова. — А это связано с тем, что ваша стихия скорее ментальная магия, чем физическая? Или здесь дело больше в положении солнца? А можно посмотреть посох? Это ведь гномья работа?

— Я начинаю понимать, почему она от тебя не в восторге. — кивнул Пламенев, рассматривая, как Думов в дорогом костюме и столь же дорогих ботинках забрался по-мальчишески на перила и задумчиво слизывает с деревянной палочки подтаявшее мороженое.

— У тебя какой-то странный сдвиг? Не можешь из одной роли в другую перекинутся? — хмыкнул Пламенев. — Давай быстрее, если хочешь поболтать с Советом.

— Это не сдвиг, а предохранитель. — ответил парень сверкнув кошачьим зрачком. Пламенев, даже хотел изумится, как быстро его поза с расслабленной стала хищной и напряжённой. Словно тело дикого зверя перед решающим прыжком. — И если его сорвёт, то на одного барса сегодня реально станет меньше.

Пламенев был готов поклясться, что в глазах парня скользнуло сомнение на мгновение, но через секунду он вновь был собой. Щёлкнул пальцами избавляясь от палочки и осторожно опустившись на пол зашагал следом.

— Они что-то нашли? — спросил он, вынув из внутреннего кармана очки и водрузив их на нос.

Магия тьмы заключалась не в управлении ночью, тьмой, тенями или тёмными углами. Маг тьмы — это маг, который смотрит в глаза человеку и видит его страхи. Не только такие как боязнь пауков, клаустрофобия или что-то в этом духе, маг тьмы видит те страхи, которые человек пережил и от которых каждый день стремится сбежать. Маг тьмы не может сформировать стихию в плотную субстанцию, как это делали стихийники, Пламенев мог лишь сформировать отдельный страх человека и погрузить в него. Для этого ему нужен был посох, так же как Дарина выводила на клинки огонь, так её отец выводил на посох человеческий страх. Так же Пламенев мог излучать особое поле, которое пугало других людей и проворачивать прочие вещи связанные со страхом. И он всегда видел в глазах людей свою стихию. Его магия была в каждом и поэтому маги тьмы были самыми сильными. С помощью этой тьмы внутри людей он мог ими управлять без особых усилий.

Так вот Думов…

Так же как гадалка Кульдсеп не видела его будущего в стеклянном шаре, так и Пламенев не видел в его глазах страха. Думов словно был неприкасаем для внешних сил и это пугало. Как с ним бороться, если на нём не работает магия? Списать бы это на его принадлежность к расе контэ, но ведь Пламенев видел страхи других контэ. Так в чём дело? Что с ним не так?

— Я бы сказал накопали. — вернулся к их разговору Пламенев.

— И что?

— Свечи, обрывки заклинания, даже место призыва. Знаешь чья магия на всём этом?

— Свечи — понимаю, мы их постоянно зажигаем, могли и недоглядеть за парочкой. Обрывки заклинания — бумага лёгкий материал, легко впитывает энергию. Но место призыва… — он задумался. — А что за место-то? Она там вообще была?

— Слышал про четыре башни?

— Башня Воздуха, что парит в небе, башня Воды на дне океана, башня Огня в жерле вулкана, башня Земли в горе или под землёй. Четыре башни первостихий, в которых учились маги Земли до того, как им открылись пространственные переходы и собственно, сам Вектор. — пожал плечами парень. — И что вы хотите этим сказать?

— Знаешь почему купол Старофинна такой высокий? — спросил Пламенев.

— Потому что в семейном артефакте Аловых — голове золотого льва, много дури и её некуда девать? — с насмешкой предложил он.

— Верни мне куратора Думова. Твои амплуа начинают меня бесить. — предупредил его Пламенев, хрустнув костяшками пальцев.

— Дайте мне время, я пытаюсь найти настоящее. — ответил Думов, мрачно кивнув.

Пламенев снова на него посмотрел, поймал взглядом сжатые кулаки и кивнул.

— Вы клоните к тому, что над Старофинном зависла башня Воздуха? — выдохнул Думов, возвращаясь к их теме.

— Да, очень высоко, да и скрыта она чарами. — кивнул мужчина. Туда можно попасть. Наверх есть портал. За одним из шкафов в библиотеке.

— А Дарина днями и ночами там пропадает. — понятливо кивнул парень. — И что в башне есть её магия?