– А паранойя откуда взялась?

– От переутомления, наверно.

– И кран от твоего переутомления сам отремонтировался? – мама прищурила глаза.

– Я не понимаю!

– У тебя появился поклонник, Лиза!

– Никап! Я знаю! – закатила под лоб глаза я.

– Он не человек!

– Что? Мама! Опять ты со своими сказками! Я в них не верю!

– Зря! – ответила загадочно мама.

Вздохнула, улыбнулась и вышла на улицу.

Всё лето вода продолжала пребывать в наших вёдрах. Я так ни разу за ней и не сходила!

Чудеса, да и только! Стала подумывать о том, а не влюбился ли в меня какой-нибудь дачный домовой?!

***

Закончился отпуск, а вместе с ним и чудеса. Только чувство, что присутствует невидимое наблюдение, сохранилось у Лизы, но к этому девушка уже привыкла.

 Снова сентябрь, и снова работа, и снова зануда Никап…

Мало Елизавете было его занудства, так он в первый же день объявил ей, что аспирантка за два дня должна написать статью и отправить её в Альманах для публикации до 5 сентября!

А ведь Лиза уже стала забывать, какой он ботаник!

«И что он постоянно ко мне цепляется! Заняться нечем, что ли?» – думала Елизавета.

А заняться Капранову, и правда, было нечем. Он не обременён ни семьёй, ни обязанностями. У Капранова на первом месте стоит только наука, да вот ещё аспирантка, Лиза Лемешева, засела ему в душу, словно заноза.

/Николай Капранов/

Эта Лиза! Есть в ней что-то, что не даёт мне покоя. Я это понял ещё тогда, когда впервые вошёл в лекционную аудиторию. Среди массы студентов именно мой взгляд задержался на одной девушке: светло-русая длинная аккуратно заплетённая коса, настолько длинная, что часть покоилась змейкой на лавочке рядом. Это я уже заметил, когда стал прохаживаться между рядами во время лекций. Такого я раньше никогда не делал, но меня магнитом тянуло подойти к ней.

Влечение к студентке вылилось в то, что я попросил заведующего кафедрой увеличить часовую нагрузку и отдать часы практики в их группе. Мне хотелось видеть Лемешеву чаще.

Что со мной происходит?

Никто во мне ни разу не вызывал таких чувств. Словно мальчишка начал бредить Лемешевой. Засыпа́л и просыпался с мыслью о ней. Я, взрослый тридцатилетний мужчина, влюбился, как подросток, а ведь мне летом докторскую защищать!

Чувства к Лизе совсем не входили в мои планы, поэтому я злился на неё, и злость выплёскивал через неоправданные требования по своему предмету. Докапывался и придирался ко всему, что она делала: будь то курсовая, реферат, доклад или просто ответ на семинаре.

У Лемешевой нашёлся защитник в лице её подруги Алимовой. Кто только не учится в МГУ!

Ну, и Алимовой от меня досталось по полной. Спрашивал и с неё в три раза больше, раз уж она так печётся о Лемешевой.

Как, вообще, возможно, чтобы столь разные по внешности и по национальности девушки были настолько дружны и близки?! Они же не разлей вода! Кажется, кто-то из студентов говорил, что девушки живут вместе. Вроде Алимова комнату снимает в квартире Лемешевой.

Мои придирки к двум студенткам способствовали тому, что они стали лучшими на потоке по моему предмету, хотя и по другим дисциплинам их тоже хвалили преподаватели.

Преследуя свою личную корыстную цель, я предложил их кандидатуры для дальнейшего обучения в аспирантуре. Включил всё своё обаяние, привёл нерушимые доказательства, что из них получатся толковые учёные в будущем.

К моему мнению прислушался заведующий кафедрой и предложил девушкам остаться работать в университете на востоковедении. Так удачно вышло, что пожилая преподавательница санскрита оказала любезность отправиться на заслуженный отдых, и здесь как нельзя лучше подходили кандидатуры девушек. Правда, ставку пришлось бы поделить пополам, но фортуна снова улыбнулась мне. Алимова наотрез отказалась от карьеры преподавателя в МГУ. У неё, видите ли, были свои планы. Тем лучше! Вся нагрузка перешла Лемешевой!

После того как Лиза сдала экзамен на отлично мне, а затем достойно показала себя на ГОСах, поступить в аспирантуру для неё был сущий пустяк.

Моё желание общаться и как можно чаще контактировать с Лизой по уважительной причине, не показывая собственной заинтересованности окружающим, помогло мне поскорее защитить докторскую степень. И теперь я с полным правом мог претендовать на роль научного руководителя для аспиранта. Что собственно я и сделал!

Надо было видеть лицо Лемешевой, когда она узнала, кто её научный руководитель! Всё презрение мира отразилось на этой симпатичной мордашке! Я даже оскорбился немного. Неблагодарная! Я столько для неё сделал! Ну, ничего привыкнет ко мне. Видеться мы теперь будем часто! А с диссертацией тянуть я ей не позволю, а то выскочит ещё замуж, да, не дай бог, детей нарожает…

От подобной мысли меня скрутил приступ ревности.

Нет! Ни того ни другого сделать я ей не позволю. Загружу так, что и думать про замужество некогда будет. Лиза должна стать моей!

Вот защитится и попрошу её руки. А пока… пусть занимается наукой!

За год Лиза проделала огромную работу! Лемешева написала две главы диссертации. Осталась последняя, но для этого нужно собрать материал, понаблюдать за бытом и традициями восточных народов.

Пока Лиза была в отпуске, я места себе не находил. Каждую минуту думал о ней, что она делает, с кем проводит свободное время. От последнего вопроса меня сразу начинало коробить. И почему я не могу контролировать её деятельность во время отпуска. Успокаивало только одно, в самую последнюю неделю перед отпуском Лиза поделилась с коллегой, что долгожданная поездка в Казань отменяется… Отец сломал ногу, и перелом оказался очень сложным, поэтому Лизе придётся помогать маме по даче. А я порадовался про себя: «Как же удачно Александр Михайлович сломал ногу!» Теперь я хотя бы буду знать, что Лемешева в Москве.

Недели её отпуска тянулись для меня невероятно долго. Хотя я тоже был в отпуске, но каждый день зачем-то мотался в университет. Как будто это могло ускорить для меня течение времени. Зато я придумал, как наверстать упущенное время. Нашёл научную конференцию в Омске, там как раз была секция «Востоковедения». Я зарегистрировал там себя и Лизу. За отпуск написал статью, а как только Лемешева вышла на работу, сразу обрадовал:

– Елизавета Александровна, я зарегистрировал вас на очную научно-практическую конференцию в Омске. Вам как аспирантке сто́ит участвовать чаще в таких мероприятиях. У вас уже есть статьи, и это хорошо, но вы ни разу не выступали очно на конференциях. А вам очень необходим такой опыт. Напишите, пожалуйста, статью в трёхдневный срок, и мы отправим работы до 5 сентября, а в декабре выступим на симпозиуме в Омске.

Лиза молча выслушала меня, взяла требования и прошла к своему столу изучать бумаги. Ни радости, ни возмущения я не увидел на её лице. Полное безразличие, словно я пустое место. Ничего, привыкнет…

Николай Петрович Капранов

«Мне очень не нравятся высокомерные люди,

которые ставят себя выше других.

Так и хочется дать им рубль и сказать,

узнаешь себе цену – вернёшь сдачу…»

Л.Н. Толстой

Лиза Лемешева села к иллюминатору, вставила наушники, включила любимую музыку и прикрыла глаза, явно демонстрируя соседу нежелание беседовать. Зато мужчина рядом рассчитывал на разговор. Молодой человек всю дорогу разочарованно поглядывал на спутницу в надежде, что она посмотрит в его сторону, но девушка просидела с закрытыми глазами вплоть до приземления. Холодное поведение юной особы можно было расценить как презрение, хотя, по сути, так оно и было на самом деле.

По прилёте молодые люди заселились в гостиницу, и здесь не обошлось без сюрпризов. Случайно ли или так было подстроено, но в гостинице что-то напутали, и забронированным оказался двухместный номер, а другие комнаты по странному стечению обстоятельств были все заняты. Лиза сильно разволновалась от всей этой ситуации и решила, что сразу после ассамблеи отправится в аэропорт и улетит обратно в Москву ближайшим рейсом, поскольку времени уже не было искать другую гостиницу.