– Не стоит, – Костров нахмурился и покачал головой. – Я не алкоголик. Вчера с тобой выпил только, чтобы Игната Максимовича помянуть. Достаточно будет просто чая.

Точно, чай. Со всей этой нервотрёпкой Коля забыл про элементарное.

***

Но после обеда Колины мучения не закончились.

На улице вновь распогодилось, и Костров заявил, что сегодня поработает до вечера. Романову вроде бы и хотелось, чтобы тот уже побыстрее всё доделал, но и терпеть это искушение рядом с собой было выше его сил.

Примерно с час он помаялся в доме. Перемыл посуду, прибрался в кухне, даже снова подмёл. Золушка опять вернулась. После позвонил Инге, но трубку взяла Лиля. С ней Коля мало общался, но девушка ему в принципе импонировала. Правда задушевного разговора не получилось.

Болотовой хотя бы можно было излить свою гейскую душу. Но та куда-то смылась, забыв мобильный дома.

Поняв, что киснуть в четырёх стенах глупо, Коля всё же решился выйти на улицу. Костров не обратил на него внимания. Занимался своими делами. Оно и к лучшему.

Коля решил, что настала пора разобрать сарай. Если бы Романову кто-то сказал год назад, да даже в прошлом месяце, что такое придёт ему в голову… Да уж, с приездом в Заволжск жизнь его круто переменилась.

Другие заботы, другое окружение. Другие люди.

Разбор старого хлама хоть и отвлекал от лишних мыслей, но всё же не до конца. Периодически Костров ходил мимо, что-то носил, то доски, то какие-то брёвна.

Коля быстро сбился со счёта. Но складывалось впечатление, что Григорий там строил новый дом.

Фыркнув себе под нос, Романов вернулся к каким-то ящикам, старой мебели и запчастям. В сарае висел спёртый, тяжёлый воздух, и у Коли быстро выступила испарина. Он обтёр лицо рукой и вышел на улицу, немного проветриться.

Костров снова шёл мимо. На этот раз с бревном на плече. В дедовой клетчатой рубахе он смотрелся настоящим лесорубом. Да ещё и борода эта. Коля вздохнул.

Нет, мечтать об этом мужике точно не стоит. Ни к чему. Даже если тот и окажется в той же команде, ну какое у них будущее? Поебаться и разбежаться?

Коле уже не двадцать, чтобы заводить подобные интрижки. Конечно, не о большой и чистой со свадебными колоколами он мечтает. Но хотя бы что-то стабильное. Гриша, конечно, выглядел надёжным. И живи они, например, в Москве, что-то могло бы и выгореть.

Но они не в Москве. Да и представить там Кострова сложно.

Погрузившись в свои мысли, Коля достал сигареты и закурил. Курил он нечасто, под настроение скорее. И вот сейчас его явно торкнуло. Снова загрузился по полной.

В итоге он даже не заметил, как подошёл Григорий.

А когда заметил, стыло поздно. Дыхание снова постыдно перехватило, и Коля совсем по-детски, как пацаны за гаражами, закашлялся.

– Друганы в школе не научили курить? – ухмыльнулся Гриша, перехватив сигарету из его пальцев, и глубоко затянувшись.

– Я не пользовался популярностью в школе, – фыркнул Коля, снова ершась. Так было проще игнорировать сексуальный магнетизм, который шёл от этого большого и мощного мужика.

А игнорировать, к слову, становилось всё сложнее.

– Да? – Костров явно удивился. – Такой красивый мальчик, как так.

Коля недобро зыркнул на него, задетый такой характеристикой. Он не собирался делиться подробностями своего тяжёлого детства. Но Гриша, похоже, и сам понял, что сказал что-то неуместное.

Он молча сделал ещё пару затяжек, выбросил окурок в ведро с мусором, а потом вдруг протянул руку к Колиному лицу. У того сердце в груди остановилось.

Но Костров просто стёр что-то с его лба и улыбнулся:

– В саже измазался. Много там хлама?

Коля обернулся на сарай, в недрах которого покоились ещё тысячи бесполезных вещей. Он ощутил вдруг, как устал. Его тело, отвыкшее вообще от любых нагрузок в последние месяцы, не привыкла к таким истязаниям. Мышцы буквально загудели.

– Достаточно, – буркнул он, сам не понимая с чего снова злясь на Кострова. – Ты уже закончил?

– Ага, – кивнул тот, снова взглянув Коле в глаза. – На сегодня всё. Завтра работы немного, потому что дерево я заказал, но ждать его пару дней. Поэтому могу помочь с этим хламом.

Очень хотелось гордо послать и уйти наконец в душ, но Романов лишь кивнул, снисходительно принимая помощь. Впрочем, учитывая, сколько он заплатит Кострову, тот должен был ещё и на руках его носить.

Так, стоп, отставить фантазии.

Костров так хитро щурил глаза, будто умел читать Колины мысли. Щёки снова бросило в жар. Да чёрт дери, когда это уже прекратится?

– Так, ну ладно, – неожиданно и сам Григорий отвёл глаза, хмурясь каким-то своим мыслям. – Поехал я домой, дела ещё есть. Одежду постираю, завтра верну.

– Да можешь себе оставить, мне всё равно велика, – отмахнулся Коля, у которого окончательно испортилось настроение.

Дела, что у него там за дела на ночь глядя?

Проводить очередной вечер в компании собственной меланхолии Коля не желал.

В Заволжске была всего пара-тройка заведений, куда можно было наведаться вечером. Конечно, глупо рассчитывать, что в этом захолустье будет гей-бар. Да Романов и не искал сейчас таких приключений. Особенно когда из головы не шёл Костров. Скорее он просто хотел пропустить пару коктейлей и немного развеяться.

Надев песочного цвета чиносы, в которых его задница смотрелась просто отлично, и белую рубашку, Коля покрутился перед зеркалом, отмечая, как возвращается уверенность в себе.

А то после общения с тестостероновым плотником-красавчиком, который никак на него не реагировал, Романов начал сомневаться в собственной неотразимости.

Поразмыслив, стоит ли брать машину, Коля всё же оставил ключи на тумбочке. Такси надёжнее, а покрасоваться своим Мерседесом он всегда успеет. Было бы перед кем, в конце-то концов.

Заведение, в которое прикатил Романов, называлось бар «Нижний»**. И нет, никакой пошлости. Просто оно располагалось на самом берегу Волги. Самое забавное, что «Верхнего» бара в Заволжске почему-то не имелось. Поэтому логика названия затерялась где-то в анналах заволжской истории.

Учитывая будний день, людей тут практически не было. За столиком что-то отмечала компания из четырёх человек, да ещё трое рассредоточились по залу. Коля просканировал всех взглядом, замшелые натуралы. Из тех, что даже ногти не стригут ничем кроме секатора.

Романов попытался вспомнить, ухаживал ли Гриша за руками. Но тщетно. В тот момент, когда Коля смотрел на Кострова, маникюр был последним, что его интересовало.