Проведя рукой по перилам, Коля задумчиво посмотрел вдаль, в тёмное небо, усыпанное мириадами звёзд, и пошёл в дом.

***

Коля решил держаться от соблазна подальше.

Как ни велико было желание попялиться на полуголого, а Григорий снова разделся, Кострова, но Романов взял себя в руки и остался дома.

Гриша пару раз заходил, спросить воды или ещё что-то по мелочи, и Коля просто давал то, что требовалось. Не спеша заводить разговор.

Костров странно на него посматривал, но ничего не говорил. Спасибо на этом. Потому что вести интеллектуальные беседы со стояком наперевес Коля как-то приучен не был.

Романов занялся разбором дедовой библиотеки. Та хранилась в нескольких шкафах в большой комнате. Они занимали почти всю стену. К своему удивлению, Коля обнаружил тут не только традиционные, свойственные собирателям восьмидесятых в период расцвета книжного бума, детективы или классику, но и много книг по ремёслам.

В детстве Коля особо не интересовался пыльными полками, ему хватало и школьной программы. А сейчас он обнаружил тут много занимательных экземпляров. В том числе и по живописи.

Увлёкшись «Мастерами советской живописи», Романов едва не прошляпил обед. Конечно, он не обещал кормить Кострова, но учитывая, что вчера предложил это сам, сегодня бы смотрелось немного невежливо позвать его к столу.

Открыв ролик с рецептом, Коля решил приготовить пасту. Правда едва не переварил её, но вовремя спас. Зато угваздал всю плиту. Как же порой не хватало Катерины.

Но та была рада отправиться в оплачиваемый отпуск. Сама женщина приехала из Украины и дома бывала редко. Давать ей полный расчёт Коля не стал. Он всё же планировал вернуться в Москву. А найти такую же чудесную помощницу это ещё постараться надо. Ну и возможно Романову стало жаль лишать Катерину работы, та в ней действительно нуждалась.

Каким бы он ни был говнюком, что-то человеческое в нём всё же оставалось.

Когда обед наконец был готов, Коля накрыл на стол и пошёл за Костровым.

***

За всей этой готовкой Романов упустил момент, когда погода за окном испортилась.

Ветер ещё с утра нагнал туч. А теперь небо и вовсе потемнело. В воздухе запахло озоном. Казалось, вот-вот ливанёт.

На крыльце Гриши не было. Растерявшись, Коля огляделся и понял, что Костров стоит у старой поленницы в самом углу двора.

– Григорий! – крикнул он, чувствуя себя идиотом. Но не Гришей же его называть. Хоть и перешли на «ты», а всё равно как-то неловко. Без водки Коля терялся, как поступать. Агрессия уже была неуместна. А панибратство было чуждо его природе.

Костров обернулся. Он, к слову, уже надел чёрную футболку. Видимо, прохладно стало даже для него.

И в этот момент с неба хлынула вода. Просто стеной.

Романов, едва не взвизгнув, бросился под козырёк. Откуда и наблюдал за тем, как абсолютно мокрый Костров идёт ему навстречу.

Сердце забилось часто-часто. В груди снова запекло. И огонь потёк сразу по венам. Кровь прилила к щекам, мгновенно заставив их пылать.

От напряжения Коля ухватился за мокрый деревянный поручень. Потому что веры ногам не осталось. Те подкашивались, как у школьницы при виде Джонни Деппа. Вот только Джонни Деппом Гриша не был.

Нет. Он был куда лучше.

Абсолютно игнорируя ливень, Костров подошёл к дому и стал подниматься по крыльцу вверх. И каждый его тяжёлый шаг отдавался глухим ударом в груди у Коли.

Необратимость.

Он понимал, чувствовал, что что-то должно случиться.

Такого волнения Коля не испытывал давно.

Он чувствовал себя мальчишкой перед Гришей. Неопытным и абсолютно растерянным. Ему до одури хотелось, чтобы Костров шагнул ещё ближе, чтобы схватил за плечи, сжимая грубовато, и поцеловал.

Пульс колотился так часто, что у Коли заложило уши. Он сглотнул и посмотрел Григорию прямо в глаза. На какой-то короткий миг они оба подвисли.

Но потом залаял соседский шелудивый пёс, и момент разрушился.

Костров отвёл глаза и провёл рукой по лицу, убирая воду.

– Кхм, мне бы переодеться.

– А? – Коля, всё ещё оглушённый собственными эмоциями, тряхнул головой приходя в себя. – Да, конечно. Не уверен, что мои вещи будут тебе в пору, но кое-что осталось из дедовых.

Игнат ростом, конечно, Григория не обошёл бы, но в плечах был вполне похож. Накануне, прибираясь, Коля разобрал и старый шкаф. Пара рубашек и штанов там оставались вполне добротными.

– Спасибо, – как-то тихо и немного глухо ответил Костров. Коля метнул на него взгляд. Щёки всё ещё пылали.

Чёрт возьми, повёлся как старлетка. Стыдоба-то какая.

Едва войдя в дом, Григорий начал раздеваться. И вот к этому Коля точно оказался не готов. Он, конечно, уже видел Кострова без рубашки. Но не так близко. И не в замкнутом пространстве.

Руки у Романова мелко подрагивали, пока он доставал сухие вещи из платяного шкафа. Гриша стоял прямо у него за спиной, его тяжёлое и горячее дыхание Коля чувствовал буквально затылком.

В какой-то момент ему показалось, что Костров сейчас просто прижмёт его с деревянной дверце и навалится сзади. Притрётся своим стояком прямо Коле в задницу и…

Так, пора завязывать с этими фантазиями.

Коля глубоко вдохнул и развернулся. Только чтобы едва ли не упереться в голую Гришину грудь. Похоже, тот понятия не имел о личных границах.

– На, вот, – Романов быстро сунул ему в руки вещи и позорно выбежал из спальни, оставив гостя там.

Он влетел в кухню и вцепился в спинку деревянного стула. Тот предательски заскрипел. Если бы мог, Коля тоже сейчас заскрипел бы. Так он, казалось, был напряжён.

Какого дьявола с ним происходит?

То целый год не интересовался сексом, то теперь будто резьбу сорвало. Нет, пить в компании Кострова Коле точно сейчас противопоказано. Иначе за себя он не ручается.

А вот Грише явно не мешало бы согреться. Правда как быть с машиной.

За спиной раздалось тактичное покашливание. Коля обернулся и обомлел. Одежда деда сидела на Кострове как влитая. Так странно. Вот вроде бы всего лишь вещи. А как много эмоций они могут вызвать.

Хотя Коля уже не особо разбирал, вещи ли вызывали в нём эмоциональную бурю и американские горки или сам Костров.

– Я обед приготовил, – Романов кивнул в сторону стола. – Принести водки? Тебе бы согреться.