– Да, и кажется, я где-то сталкивалась с этой фразой, – продолжила Эвелирис. – Случайно, не в поэме Исвелия Врэмэна? – обратилась она к подруге.

– Именно там, – Сенеренталь глубоко вдохнула и обернулась в поисках источника нежного сладковатого аромата. Он оказался совсем недалеко – за прилавком рос куст нерденика, чьи цветы распускаются к вечеру.

– А ещё он сказал, что эльфийки – единственные в мире женщины, которые сочетают в себе присущую этому полу изящность, красоту и благородные манеры, но при этом равняются по силе и разуму мужчинам. И не только равняются, но и принимаются мужчинами как равные, – добавила Олоримэ.

– Хорошая фраза, – оценила Эвелирис. – Тебе так понравился Исвелий, что ты выучила его слова?

– Нет, – покачала головой девушка и прищурилась, глядя вдаль. – Просто я всегда мечтала занять именно такое положение. Достоинство и женственность в сочетании с внутренней силой, которая вызывает к тебе уважение, но никогда – панибратское отношение. Не представляю, как я жила бы, родившись в другой стране. Меня обижало бы звание слабого пола, как называют своих женщин, например, люди.

– Почему обижало бы? – спросила Сенеренталь.

– А разве тебе нравится, когда твоё положение ограничивается сидением в башне, вышиванием платочков и произведением на свет детей? Когда к тебе относятся как к красивому декору или предмету мебели, когда думают, что могут делать с тобой всё, что захотят? – на одном дыхании произнесла Олоримэ.

Сенеренталь смотрела на неё, широко раскрыв глаза.

– Но ведь у каждого – свое место, – возразила девочка. – И если мужчины призваны защищать семью и стоять в её главе, то почему мы должны спорить с этим? Тем более что наше звание ничуть не менее достойно и наши обязанности ничуть не легче!

– Среди других народов женщины сталкиваются с другим отношением, – возразила Олоримэ. – Повторяю, нам повезло, потому что эльфы живут по своим законам.

Девушки отошли от центра ярмарки и сели на траву на небольшой полянке, не занятой торговыми рядами.

– Не знаю, Олоримэ, как ты… – вдруг улыбнулась Эвелирис. – А я бы посидела в башне за вышиванием в окружении детей, если бы тот, кто меня туда засадил, заботился, любил меня, души во мне не чаял и не покидал ни на минуту. Это… – она неопределенно махнула рукой и вздохнула, не зная, как описать свои чувства. – Мне иногда хочется чувствовать себя слабой и ощущать, что я имею на это право.

– Да, я вижу, ты дашь Клятву Уз сразу, как только достигнешь брачного возраста! – воскликнула Олоримэ, откидывая волосы с лица.

Сенеренталь внимательно смотрела на девушек и скрывала улыбку. Она была рада, что её подруге тоже понравилась Олоримэ. Ей хотелось, чтобы знакомство с семьей Ксиона переросло в более тесные дружеские отношения.

Наступила осень, Сенеренталь минуло четырнадцать, и она наконец-то смогла взлетать, ни от кого не прячась. Первые полеты эльфийка совершала с отцом или старшим братом Лаулоном, но к концу года уже довольно уверенно держалась на неподвижных раскрытых крыльях, и Ирелант разрешил ей подниматься в небо в одиночку.

В вечер перед новым годом, когда вся семья готовилась к встрече и никто не ждал ничего особенного, уходящий год все-таки решил удивить напоследок.

Ирелант, сидевший за плетением нового пояса к своей праздничной тунике, внезапно вскочил и, бросив работу, выскочил из дома, восклицая на каждом шагу:

– Да не может такого быть!

Все семейство, встревоженное странным поведением ясновидящего, собралось в гостиной и в ожидании возвращения отца строило предположения.

– Вы ожидаете непременно чего-то плохого? – вдруг спросила Нефесона. – Может, случилось что-то хорошее, просто очень невероятное?

В этот момент дверь открылась, и все эльфы, сидевшие в гостиной, по необъяснимой причине встали, приветствуя вернувшегося ясновидящего.

– И что же? – наконец спросила старшая дочь Пастораль.

– Я был у Девьеля, – промолвил отец, прошел в комнату и сел на плетеное кресло. За ним медленно опустились на сиденья все присутствующие.

– У Девьеля? – недоуменно повторила Режена.

Девьель был ясновидящим устроителем Гиджиля, и главная обязанность его заключалась в том, чтобы следить, кому из детей маленького города пришел срок отправляться на Лиол. Нэнирин напряженно сцепил пальцы, ожидая решения своей судьбы. Ведь следующим по старшинству для получения покровителя в их семье был он… Но почему же отец говорил «не может быть»?

– Нэнирин… – произнес Ирелант, и по его тону юный эльф понял, что для него новость надежды не содержит. – Я очень надеюсь, что тебя не обидит то, что одна из твоих младших сестер получит покровителя первой!

Режена ахнула, оглянувшись на единорожденных. Нефесона опустила глаза.

– Сенеренталь, твой срок отправляться на Лиол приходит через четыре дня, – заключил отец и недоуменно обвел глазами всю семью.

Первым опомнился Нэнирин.

– Поздравляю! – улыбнулся он, подходя к Сенери. Девочка улыбнулась в ответ и обняла брата. – Я действительно рад за тебя и нисколько не обижаюсь! – прошептал он ей на ухо. – Ты словно давно выросла из своего возраста и кажешься старше нас с Нефесоной!

Сенеренталь усмехнулась.

– Я думаю, что ненамного тебя опередила, – тихо сказала она в ответ.

– Итак, за что благодарим уходящий год? – спросила Режена у кхэлина. Они стояли на балконе и смотрели в темное небо, ожидая первую звезду нового года. Дети, каждый в своей комнате, тоже с нетерпением всматривались в темно-синюю даль.

С давних времен, следуя традиции, эльфы проживали первые минуты наступившего года наедине с собой или вдвоем со своим спутником жизни. Это был важный и очень личный момент, и поэтому ему должно было сопутствовать одиночество, чтобы ничто не омрачало начинающийся новый цикл. Чтобы можно было в тишине и спокойствии обдумать всё, что случилось за сорок декадонов, запомнить уроки, которые преподала жизнь в этот период, и подумать о том, что хотелось бы приобрести в будущем…

– Мне он принес больше беспокойств, чем радостей, – пробормотал Ирелант. – Хотя одно я могу совершенно искренне назвать прекрасным событием – наши младшие дочери благополучно встали на крылья.

– Не беспокойся о том, чего Создатель не хочет открывать вам, – проговорила Режена.

«Если этот мальчик не раскрывает своих сил, это не значит, что он не является носителем великой магии, – произнес про себя Ирелант, вспоминая про Амаира. – Но это значит, что планы Повелителя о том, что его нужно обучать и держать при себе…»

– Хочешь насмешить Создателя – расскажи о своих планах! – в тон его мыслям сказала эльфийка.

– Да, именно так, – поднял голову ясновидящий, удивленный своевременностью её замечания. «Именно это мы и делали весь год, когда втайне следили за мальчиком, пытаясь выявить природу его стихии», – Ирелант усмехнулся, вспоминая слова Элиора на последнем собрании совета.

– …Он скоро отправится в школу, – говорил главный ясновидящий Танмере. – Даже если Создатель не хочет явить его нам раньше времени, Страж все равно должен получить достаточное количество знаний, чтобы потом управлять своей силой.

– Так ты предлагаешь ждать? – удивился услышанному Ирелант.

– Да, а что ещё остается делать? – ответил Элиор. – Мы подождем, пока он закончит школу, и, если по истечении этого срока ничего не прояснится, мы проверим его в действии.

– Каким образом? – тихо подалась вперед Тарья.

– Поставим в такие условия, чтобы магия проявилась в полную силу.

– Но это может быть опасно! – воскликнула эльфийка и взяла за руку своего кхэлина. – Мы ведь не станем рисковать жизнью ребенка только для того, чтобы увериться в его силе!

– Я думаю, что к этому моменту в наших видениях что-то прояснится и мы будем ясновидящими на деле, а не только в названии, – попытался пошутить Элиор, но Тарья с тревогой покачала головой и отдалилась, не ответив на улыбку.