Эльфы возвращались с прогулки, поэтому никаких ездовых животных с ними на тот момент не было. Эвелирис бесшумно исчезла в темноте леса и привела через пять минут трех лошадей и двух лемостер.

– Ты остаешься? – спросила тогда вторая эльфийка.

– Да, – ответила та.

Эльфы быстро попрощались. Эвелирис снова скрылась в лесу, почтительно поклонившись императору и его семье, двое же других взяли себе лемостер, оставляя волшебникам златогривых скакунов, правильно предположив, что лемостерами в качестве ездовых животных в Феррии не пользуются и вряд ли гостям будет удобно на них путешествовать. Путь по земле оказался более долгим, чем был бы в небе, но выбора не было, ведь путешествовать на крылатых животных могли только эльфы.

– Они учились здесь? – с улыбкой проговорил Стефан, вспоминая, с какой радостью, наконец, увидел он словно из ниоткуда вынырнувший замок, а рядом с ним и небольшой город. А ведь эти двое, не отдохнув, сразу отправились обратно…

– Да. Ксион и Олоримэ закончили обучение в прошлом году. А Эвелирис сегодня вечером должна прибыть сюда для прохождения последнего курса и экзаменов через несколько декадонов.

– Но почему она не поехала с нами ночью? – недоуменно оглянулся на магистра император.

– У неё есть ещё друзья, которые также сегодня возвращаются в Фиела-тону. Наверняка они собирались ехать вместе. А ей было бы тяжело придумывать им объяснение, почему она решила отправиться в школу одна среди ночи. Нам ни к чему сейчас сомнения, пусть даже среди молодых эльфов в самой глуши Танмере… – произнес Эдорел. – По секрету могу вам сказать, что мне очень льстил тот факт, что именно в моей школе воспитываются единственные на данный момент среди молодых эльфов предназначенные дружбой сёстры по магии. Хотя, конечно, в этом нет никакой моей заслуги!

– Простите мне мою наглость, магистр… – вздохнув, сказал Стефан. – Но у нас есть ещё одна нерешенная проблема. Мы бы не отправились к эльфам, если бы у нас не было одного дела, которое можно решить только здесь. Могу ли я поговорить с Повелителем?

Эдорел задумчиво посмотрел в окно.

– Я сейчас принесу связной медальон из хранилища. Подам сигнал Элиору, а он позовет Повелителя.

Магистр поклонился и вышел, плотно притворив дверь. Виорена присела на обитый бархатом диванчик и вздохнула.

– Нам повезло, – тихо сказала она. – Я и в лучшем случае не могла себе вообразить такого поворота.

Принц, все это время молчавший и стоявший у входа в комнату, медленно прошел вглубь помещения и сел рядом с матерью. Император молча рассматривал в окно открывающуюся местность.

– Тебя не оскорбляет тот факт, что Повелитель скрывал от тебя и от твоего отца существование Фиела-тоны и ей подобных мест? – спросил юный чародей.

Стефан повернулся и внимательно посмотрел на сына.

– Я поступил бы так же.

– Но это значит, что он тебе не доверяет! Почему же ты так легко доверяешь ему наши жизни? – нахмурившись, произнес Эарлан.

– Нет. Мне он доверяет. Но, как ты уже убедился, императорский дворец и сам император далеко не неприкосновенны. Что бы произошло, если бы мы не смогли устроить побег? Быть может, они бы выпытали у нас важные сведения! Как бы они использовали знание о Фиела-тоне, если бы я владел им? Здесь сотни детей, ещё не обученных волшебству, они почти беззащитны! Я бы поступил так же.

Эарлан перевел взгляд с отца на мать, вздохнул и ничего не сказал. В это время дверь со щелчком приоткрылась, и в комнату проскользнул Эдорел.

– Элиор передал вашу просьбу Повелителю, и он готов сейчас же выслушать вас, – проговорил он и положил на стол небольшой медальон.

– Благодарю вас, – со всей искренностью ответил ему Стефан.

– Я вас покидаю. Мои покои расположены в конце коридора, я к вашим услугам в любое время дня и ночи. И будьте уверены, я сделаю всё, чтобы обеспечить вашу безопасность здесь, – Эдорел поклонился и снова вышел из комнаты.

Стефан огляделся и коснулся пальцем медальона. Крышка откинулась, и изнутри потянулся туман, который постепенно обрисовал черты Повелителя на фоне стен своих покоев.

– Замкни все звуки в этой комнате! – сделав несколько пассов в воздухе, произнес Эарлан.

Тоненькая ниточка магии отделилась от принца и рассеялась в воздухе. Дверь на мгновение вспыхнула, подтверждая, что заклинание начало работать.

– Здравствуй, Лаким! – вздохнул Стефан.

– И ты здравствуй, главный чародей Феррии, – улыбнулся эльф в ответ.

Императрица поднялась с дивана и, встав рядом с мужем, произнесла:

– Мы благодарим вас за поддержку. Мы в долгу у вас. Когда всё уладится …

– Не думай об этом теперь, Виорена. Лучше скажите, почему семья не в полном составе? – тревожная складка пролегла между бровей эльфа. – Неужели кто-то уже пострадал?

– Нет, Лаким, – горько усмехнулась императрица, – это не то, что ты подумал. Принцессы нет с нами по другой причине. Её нет с нами уже очень давно… Потому что Калипсо была украдена горными ведьмами в день её представления народу двадцать три года назад.

История принцессы

– Ваше величество! – окликнула императрицу повитуха. – Как вы себя чувствуете?

Виорена шевельнулась в кровати, и служанка помогла ей устроиться поудобнее. Волшебница закрыла глаза и устало улыбнулась. Сколько она прошла, чтобы наконец стать счастливой?

Любовь наследного принца Феррии совсем не сулила безоблачную жизнь. Ведь семья Виорены не была примечательна ничем кроме того, что все четырнадцать рожденных в ней детей обладали магией. Виорена, как самая талантливая, была отправлена в столичную школу, которую она с успехом закончила и где осталась работать. В тридцать пять лет волшебница встретила Стефана. Он был чуть старше её, и Виорене было всё равно, кто он и кто его родители. Обладая лёгким характером, девушка безмятежно наслаждалась вниманием и любовью красивого юноши.

Но всё изменилось, когда Стефан объявил императору о своем выборе. На волшебницу свалились серьёзные испытания. Виорена должна была доказать достойность своей кандидатуры в императрицы, потому что претенденток было достаточно. Однако уже то, что ей дали шанс показать себя, было великой милостью. Несмотря на всё свое легкомыслие, девушка осознала, что Стефан должен остаться в её жизни любой ценой. И ради него Виорена начала меняться. Она сделала всё, что от неё требовали, и заслужила любовь своих будущих родственников. И сама проделала путь от ненависти к разлучникам до понимания и уважения их намерений.

Через двадцать лет после их свадьбы в возрасте двухсот семидесяти лет скончался старый император. И Стефан занял престол, а Виорена почувствовала, что значит – быть императрицей.

Сегодня, девятого числа седьмого месяца, через двадцать четыре года после свадьбы, Феррия получила нового наследника. Двое малышей, умытые и успокоенные, мирно спали в роскошной деревянной колыбели. Мальчик и девочка. Императрица счастливо улыбнулась и приподнялась в постели, увидев Стефана. Ради этого момента стоило переживать самые тяжелые времена.

Два месяца спустя детей представили ведающей, которая нарекла их Эарланом и Калипсо. В этот день во дворце собрались все древние роды волшебников, чтобы поприветствовать будущего императора и принцессу. Весь Триасвенд был украшен к этому радостному событию, а жители столицы бесплатно угощались на улицах царским ужином.

Виорена не помнила себя от счастья. Она всё ещё иногда не могла поверить в то, что Стефан с ней, и она имеет полное право любить его. И как доказательство последнего – из деревянной колыбели о чем-то радостно гулили два очаровательных младенца. Гости умиленно склонялись над кроваткой, и весь город ликовал вместе с императором.

А на следующее утро прислуга на половине императрицы проснулась от диких звуков. Новорожденная принцесса плакала и кричала, и ничто не могло её успокоить. До вечера окно было плотно притворено, чтобы никто не услышал вопли ребенка. Замолкла маленькая принцесса лишь тогда, когда к ее колыбели подошла ведающая. Девочка закрыла рот и обвела присутствующих невероятно осмысленным взглядом. Виорена, не отходившая от дочери ни на шаг, вздрогнула и отшатнулась, нянька вскрикнула и выронила полотенце – так мог смотреть злобный загнанный волчонок, но никак не разумный младенец.