– Создатель, как же это, – прошептала Дорелея, в ужасе качая головой. – Ведь император Феррии действительно единственный волшебник, который имеет связь с высшими стихиями! И магия действительно не может быть использована во зло! Если это, конечно, не низшая стихия.

– Одно из двух! – наклонил голову Элиор, внимательно выслушав слова Повелителя и Хранительницы. – Они или и правда не верят в это и считают, что останутся безнаказанными за подобное святотатство в отношении магии… Или же действительно – это слово он произнес, точь-в-точь копируя тон Дорелеи, – хотят ввергнуть страну в хаос. Незаметно для самих волшебников перевести их на использование темной магии. Потому что никакая светлая стихия, данная Создателем при рождении, не станет помогать в темных делах. А если не помогают светлые силы, куда пойдут за помощью?

– Стефан ещё жив? – спросил Лаким, прервав ясновидящего. – Или ты снова ждал моего указания, чтобы выяснить это?

Элиор замялся. Совсем некстати на глаза попался кодекс Танмере, подписанный самим Повелителем, в котором и заключалось смущение эльфа. Он хорошо помнил о том, какие действия ясновидящих находятся под официальным запретом: взлом чужого сознания, управление другим существом и слежка. Любой предмет, принадлежащий кому-то из живых, содержит в себе его отпечаток. А любой ясновидящий может по этому отпечатку увидеть обладателя и окружающую его в данный момент обстановку.

Повелитель с полуулыбкой смотрел на ясновидящего. Тот вздохнул и вытащил из кармана лоскуток черного бархата.

– Отрезано от плаща императора Стефана в последнее посещение нашей страны, если ты помнишь, – сообщил он. Лаким одобрительно кивнул. Эльф сдержанно улыбнулся.

– Где они? – спросил Повелитель.

– В тесной комнате со скудной обстановкой. Судя по всему, их там держат в некотором подобии заключения, – Элиор перевел взгляд на Повелителя, снова став серьезным. – Кормят, непочтительного отношения не выказывают, кандалов не надевают. Однако везде стоят блокаторы магии. Из помещения никуда не выпускают. Следов слез и истерик не видно, из чего могу предположить, что пока ничего страшного не произошло.

– Что ты ещё узнал из мыслей этих доморощенных революционеров? – мрачно поинтересовался Повелитель.

– Скоро планируют перевести всю семью в другой город, подальше от столицы, где и приведут в исполнение приговор, вынесенный императорской фамилии новым правительством, – ровно, не повышая тона, проговорил Элиор. Лаким медленно выдохнул, не выказывая никаких эмоций по этому поводу.

– Мы можем их перехватить? – резко спросила Дорелея.

– Сколько отправить эльфов? – произнес в ответ Элиор.

– Я не ошибся, ставя тебя во главе совета, – поднимаясь из-за стола, сказал Повелитель.

– Эвелирис, что у вас там происходит? – спросил Ксион.

– В Феррии произошла революция, – выныривая из чужих воспоминаний, ответила эльфийка. – императора и его семью хотели убить.

– Откуда вы знаете? – осторожно поинтересовался Стефан. – Вы состоите на службе у Повелителя?

– Нет, – покачала головой Эвелирис, прислушиваясь к голосам в сознании.

«Потрясающе… У наших соседей бардак на бардаке и бардаком заправляет, а ты держал меня в неведении!» – продолжала возмущаться Тарья.

– Что значит – нет? – тихо переспросил волшебник. – Но тогда откуда? Простые эльфы не могут знать об этом!

Положение дел императору не нравилось. Он устало посмотрел на жену, встретил её ободряющий взгляд и снова уставился на странных созданий. Как быстро меняется ситуация!

«Значит, твой отряд не успел, раз ты так же, как и все мы, удивлен их присутствием в окрестностях Гиджиля?» – спросила Тарья. «Пойдем со мной, – Элиор тем временем облачился и был готов выйти из комнаты. – Я уже передаю случившееся Лакиму. Думаю, у него не будет другого выхода, кроме как попросить твоих предназначенных сопроводить их величеств в Фиела-тону!»

«Куда?!» – воскликнула Эвелирис, не веря своим ушам. Впрочем, идти Тарье и Элиору никуда не пришлось, так как дверь комнаты отворилась, и на пороге показался Повелитель.

Олоримэ и Эвелирис вздрогнули, вместе с Тарьей глядя на вошедшего эльфа.

– Ты уже отозвал отряд из Феррии? – немного помедлив, спросил Лаким.

Элиор с улыбкой развел руками.

– Тогда нам ничего не остается делать, как попросить, Тарья, твоих предназначенных отвести наших гостей в Фиела-тону! – донеслось до эльфиек.

Эвелирис чуть не подпрыгнула от удивления: Элиор, конечно, ясновидящий, но предсказывать решения Повелителя! А впрочем, что ещё остается делать? До Фиалика далеко, а до Фиела-тоны пара часов полёта на единорогах. Не оставлять же внезапных гостей бродить по Танмере без присмотра!

– Что там у вас? – наконец, не выдержал Ксион.

– Повелитель принял решение помочь беженцам, – озвучила услышанное Эвелирис. – Ваше величество, мы отведем вас в Фиела-тону, – повернувшись к императору, сказала она.

– Да кто вы такие и что происходит? – Стефан не возвысил голос, но по тону было слышно, что он едва сдерживает гнев и нетерпение, за которыми стояли страх от непонимания и дикая усталость.

– Да, хотелось бы знать более подробно, – тихо сказал Ксион, переводя взгляд с одной эльфийки на другую.

– Дело в том, что Повелитель хотел спасти вас и послал своих эльфов, чтобы помочь вам бежать, – спокойно передала Эвелирис слова Тарьи. – Но так как вы справились с этим сами, а в столицу вам сейчас идти небезопасно, самое лучшее место для укрытия – то, о котором никто вне Танмере не знает. И даже вы, несмотря на долгие годы союзничества. Это школа. Ближайшая отсюда – Фиела-тона. Куда мы сейчас сопроводим вас по решению Повелителя.

Император стиснул зубы, но ничего не сказал, лишь пронзительно посмотрел на эльфийку. Тарья, сосредоточенно прислушивавшаяся к разговору, быстро сказала: «Сестры, объясните императору, откуда у вас эта информация. Не думаю, что они пойдут за вами просто так!» Эвелирис вздохнула и согласно кивнула. Потом виновато улыбнулась и произнесла, обращаясь к гостям:

– Простите меня, ваше величество. Мы сами весьма взволнованы. Сейчас я объясню, в чем дело.

– Что ж, на неопределенный срок это – ваши покои, – развел руками Эдорел, медленно проходя в небольшую комнату с высокими потолками.

Император Стефан, императрица Виорена и их сын, появившиеся сегодня утром в сопровождении двух недавних выпускников школы, не стали для магистра неожиданностью. Весть от Элиора пришла посреди ночи, и за шесть часов, в которые гости добрались до школы в сопровождении Ксиона и Олоримэ, главный магистр успел подготовить покои.

– Мы вам безмерно благодарны за ваше гостеприимство, – искренно улыбнувшись, произнесла Виорена. Стефан с благодарностью кивнул Эдорелу и тихо сказал:

– Невозможно чувствовать себя на своем месте, находясь в бегах, бросив свой народ, как последний трус, но я не думаю, что мы могли бы иметь лучшие условия в подобной ситуации!

Эльф вздохнул и покачал головой:

– Ваше величество, вы ничего не могли сделать. А мы никогда не отказывались помогать вам. Пожалуйста, располагайтесь. Еду вам будут подавать сюда в соседнюю комнату. Несмотря на то, что эта часть замка находится в отдалении от ученических комнат, вам лучше не покидать покои надолго. Я сожалею, но так будет безопаснее. Незачем кому-то ещё знать о том, что вы здесь. В Танмере официально ещё не передавали вести о проблемах Феррии.

Стефан кивнул и углубился в свои мысли. Сегодняшняя ночь вылилась ему в несколько седых прядей на голове. Сначала переход через границу, потом блуждание по лесу и пренеприятнейшая встреча с каким-то странным существом, которое, очевидно, желало сделать их своим ужином. И наконец, эти эльфийки, едва не доведшие его до безумия. Предназначенная дружба… Император усмехнулся. Кто бы мог подумать, что она может принимать такие обороты? – одно сознание на троих! Связанные друг с другом мысленно три эльфийки, одна из которых оказалась возлюбленной того самого Элиора – главного ясновидящего Повелителя. Который тут же, пользуясь случаем, передал Стефану привет и предложение укрыться в Фиела-тоне, куда и сопроводят его эти необычные эльфы. Волшебник с удивлением и восхищением вспомнил полные достоинства движения молодых эльфиек. Им было не больше тридцати лет, среди эльфов они считались младенцами, но дух великой древней расы чувствовался даже в этих желторотых птенцах.