– Но, папа, это и мой дом тоже, – тихо добавила Вивьен. – Докери, мы постараемся тебе помочь, оставив подвал так, как тебе вздумается…

Он выдал такое скупое «спасибо», что даже это «спасибо» и близко не походило на слово благодарности. Эдриан сказал, что пусть пока осматривается. Вивьен решила тоже пока подняться наверх.

Докери сразу поставил замок для входа в свою подвальную лабораторную комнату, остерегаясь непрошенных гостей и четы Киршнер. Вивьен ради интереса спустилась через один час туда, постучавшись предварительно. Докери был уже переодет в свою медицинскую спецодежду – вылитый Декстер.

– Все получилось? – спросила Вивьен.

– Всё бы ничего, все подойдет, – заявил Докери и, сцепив руки за спину прошел взад-вперед по лабораторной комнате.

Он уже успел надеть белый халат, пригладить волосы – вылитый хирург у себя на операционной. Вивьен показалось, что он держался холодно и чопорно. Её комментарии воспринимал болезненно.

– Можно вечером прогуляться и выйти на свежий воздух. Здесь есть замечательный парк, давным-давно мы с отцом там гуляли, а рядом с парком – сквер. Если захочешь, можно пройтись… – предложила Вивьен.

– Ладно, – сухо ответил Уильям и отвернулся, раскладывая свои вещи.

Вивьен казалось, что её вопросы здесь бесполезны и только разозлят его пуще прежнего.

Вивьен отвернулась и решила осмотреть, он почти каждый миллиметр пространства заставил колбами и склянками, какими-то аппаратами и специальными инструментами. На стены на крючок он повесил чистые ткани и одно полотенце. Она удивилась и подошла к одной красной склянке. Виви бы почувствовала запах настоящей крови, но я сейчас была в замешательстве, так как по запаху я не могла определить, что это.

– Синтетическая кровь, – угадав её мысль, произнес он.

– А чем она отличается от той гадости, что нам назначать пить? – произнесла Вивьен.

– Это модернизированная модель синтетической крови, говорят, что за неё заплатили целое состояние. Я выиграл грант и начал разработку, – заключил Докери.

Её интерес к синтетическому заменителю был исчерпан, наверное, что-то несъедобное.

– У меня приём крови ровно через 1 час 9 минут и 35 секунд, а у тебя, когда? – тут же задал вопрос Докери, чувствуя мою растерянность.

– Ого! Какая точность. У меня где-то через 5 часов, – произнесла она. – Я плохо слежу…

Никто бы и не удивился, что у этого педанта часы с миллисекундной стрелкой. Вивьен услышала, как по ступенькам спускается Эдриан. Наконец-то он разбавит их сухой разговор своими мужскими шутками.

Эйди услышал вопрос и начал отвечать:

– Мы обычно употребляем человеческую кровь…Я не знаю, насколько это соответствует «экологическим тенденциям» нашего времени, но мне как-то плевать, – отрезал Эдриан.

– А готовы перейти на синтетический заменитель, – повернувшись к Эдриану, произнес Докери.

Эдриан не без удивления рассмотрел этот вопрос и решил на него всё же ответить.

– Живем же так уже много лет. Не знаю, – заключил он.

– И вы случайно не утверждаете, что у вас не бывает срывов? – начал Уильям свое наступление. – Человеческая кровь…коварна как наркотик.

Эдриан с Вивьен переглянулись, и улыбка пробежала по их лицам. Они поняли, к чему клонит Докери и захотели промолчать, так как понимали, что тема чрезвычайна серьезна.

Эдриан, как простой мужчина, выросший среди неизбалованных пролетариев, начал соображать, как научиться правильно выразить свою мысль, чтобы не сбить с толку чопорного англичанина.

Вивьен хотела пошутить, но удержалась. Эдриан уже опередил её. Его восточноевропейский акцент сразу выдал переселенца в далеком прошлом, который еще не мог нарадоваться жизни в Америки. Эдриан пытался шутить, но ничего толком не получалось.

– Просто мы другие, Уильям, – произнесла Вивьен. – И много чего не знаем, и делаем неправильно, так что научи нас, – сказала она спокойно.

– Вивьен, я тебе гроб сколачивать точно не буду, – сказал Эдриан, засмеявшись.

– Я закажу по Интернету, вы недооцениваете его возможности. Гроб со всеми удобствами, мягкий и со встроенным смартфоном внутри, так что здесь есть все шансы, что вы там останетесь надолго, – тут же выпалила Вивьен.

– Вивьен, ну ладно тебе! – крикнул Эдриан, шутка про гроб явно ему не понравилась, но это не был сарказм.

Возможно этот циничный подход, но они приспосабливались к тому, что им поможет в этой жизни. Вивьен просто говорила о том, о чём думала. Она замолчала и вышла наружу, Докери начал говорить о планировке лаборатории и предложил выпить Эдриану синтетический заменитель. Однако Эдриан прикинулся чрезвычайно больным и наспех отказался от напитка. Казалось, строгий порядок Докери может пойти на пользу чете Киршнер, однако им предстоит еще долгий путь притирки друг к другу.

Вивьен и Эдриан часто шутили про одно и то же, поэтому и уставали друг от друга. Хочется новых историй, новых впечатлений, поэтому и Докери с его незамыленным взглядом на жизнь будет им полезен.

Виви оставила их немного, чтобы они спокойно пообщались между собой. Она уже слышала, как Эдриан говорил, что он в прошлом работал бухгалтером, но по странному стечению обстоятельств давно всему разучился. Эдриан болтливый, как и Вивьен, чего обманывать, он сейчас все расскажет, если хоть капельку проникся доверием к Уильяму.

Все же жажда – самое непримиримое и беспощадное слово, которое я когда-либо знала. Жажда найдет тебя утром в постели, подстережёт и как убийца нападёт на тебя, вцепившись в горло. И нет от неё спасения, и никогда не было. Все чувства умирают. Ты один на один со своими страхами, болью и хочешь одного, чтобы это, как можно скорее прошло.

Вивьен осталась беседовать с Докери в гостиной, рассказывая о себе и расспрашивая доктора о его карьере. Виви впервые было очень интересно послушать образованного человека.

Вивьен казалось, что она знала его всю жизнь, будто они встречались раньше в тех жизнях и этот взгляд, и манера, и походка – всё это так сильно напоминали ей давно забытого приятеля. Первый раз она ощутила такое, когда говорила с ним, она чувствовала, что и раньше беседовала, очень-очень давно.

Докери смотрел на неё внимательно, словно ощупывая каждое произнесенное слово. Вивьен понимала, что он совершенно не похож на них, но ей казалось, что Докери понимает каждое слово, и это очень значило для неё.

Слово за словом и у них вышла почти что непринужденная беседа. Докери постепенно вылезал из своего «врачебного» панциря, и его речь была обращена не только к самому себе, а и к Вивьен и Эдриану. Уильям говорил много и с интересом. Было видно, что он очень увлечен наукой, практически погружен в неё и желает реализовать собственные возможности на благо общественной («вампирской») жизни.

Они часто беседовали на крыльце, когда Эдриан, запутавшись в смысле производстве ещё одного заменителя крови, переводил беседу на благоустройство домашнего участка и необходимости «вторых рук», то бишь Докери.

– Эдриан немного того, – покрутила Вивьен у виска. – Он просто хорват. Принимайте, Мистер Докери, его таким, какой он есть.

Вивьен рассмеялась и немного толкнула Эдриана, чтобы он не думал, что шутка очень обидная. Эдриан пожал плечами и улыбнулся, показав, что ему всё равно, что о нём подумают.

Вивьен показалось, что она встретила того человека, с которым можно говорить обо всё, что придёт на ум. Она слишком долго не общалась по-человечески, вечные погони, перестрелки, хаос – рано или поздно наскучивает и хочется мирной жизни, хочется спокойствия и умиротворённости. Необходимы те люди, с кем можно разделить и боль, и веселье. Очень тяжело умирать в одиночку. Жизнь на восточном побережье весьма унылая, если тебе скучно, а Вивьен скучно всегда…Эдриан ведь её отец, субординация не позволяет ей болтать обо всём, что попало.

Вивьен умеет сразу вычленять «слабаков», она их просто на дух не переносит. Попадись ей жалкий вампир – она его вмиг задавит собой, своим авторитет и сделает его вечным подкаблучником, пока она ей будет нужен. Её общество исключает слабых и жалких. В её обществе нельзя быть «без характера». Также она не любит тех, кто хочет ей руководить. Вивьен всегда подчеркивала партнерство и полностью равные и доверительные отношения, где нет слабых и уступающих, есть компромисс, согласие и удовлетворенность. Докери тоже имел свой характер, потом, разумеется, он стал уступать немного Вивьен, но с большим трудом. Казалось, что это начало хорошей дружбы или чего-то большего…