Эдриан, недолго думая, опять вычитывает моральные проблемы, рассказывая, что она «неправильно накрасилась, неверно оделась, говорила слишком громко или смеялась над неудачной шуткой». В итоге он заключил, что Вивьен привлекает много лишнего внимания к своей персоне.

– Очень скверно… – заключает он после одного нравоучения и сразу же начинает второе. – Тебе противопоказано сидеть в барах и прочих питейных заведениях! Баста!

– Был бы ты рядом, – заключила Вивьен и уставилась в смартфон.

Эдриан, казалось, пропустил это мимо ушей. Впрочем, чета Киршнер утратили способность оставаться людьми. Когда Вивьен на утро упаковывает себя в ночной гроб, ей зачастую снятся кошмары о том, что она превращаюсь в древнего монстра, вызывавшего катастрофы. Истинная природа вампиров – убивать, выслеживая свою жертву, одновременно соблазняя её, – и уже никак ничего не изменить.

Все же они остались теми кровожадными тварями, которые мешают обычной людской жизни. Вампирский рок к тому же очень скучен. Двадцать лет они запечатаны в полуразвалившемся домике на самой окраине города. Подальше от живых, ближе к мёртвым. Присутствие отца Эдриана скрашивает и без того невесёлую жизнь Вивьен.

Общение с людьми Вивьен и Эдриан ограничивали как могли, боясь подпустить к себе лишнего человека. Ведь люди – всего лишь нажива. На протяжении многих лет Вивьен осознала, что можно не нуждаться в человеческом обществе, а продолжать жить своей затворнической жизнью, никому не причиняя боль. Остается лишь тешить душу, читая книги, бесконечно смотря фильмы или просто умирая от безделья. Но каждый раз ловить себя на мысли, что ты не жива, не мертва, а навеки веков осталась один на один с проклятием вечной жизни. Однако Вивьен старалась не предаваться грустным измышлениям – это часто портит настроение на весь день.

Эдриан повернулся и посмотрел на меня. Он устало откинул спинку и тихо прошептал так, что было всё отчетливо слышно.

– Вивьен, купи себе мозги… – устало сказал он с едва заметной улыбкой.

– Была б такая возможность – давно купила! – бодро она заявила Эдриану.

Хотя Эдриан был невероятно добродушным человек, он обладал способностью быть чрезвычайно равнодушным ко всему, что не касалось его самого и «мнимой безопасности». Эдриана было труднее всего вывести из себя. Он вспыхивал, но мгновенно утихал. Чете Киршнер запретили охотиться на людей, а именно на отбросах общества. Однако запреты ведь даны для того, чтобы их нарушать, так что иногда они выходят на охоту.

– Вивьен, вытащи наушники. У меня есть важная информация, – Эдриан обернулся.

Эдриан не смотрит на дорогу, и это опасно. Вивьен немедленно сдёргивает наушники, чтобы отсрочить время персональной автокатастрофы. Она резко машет Эдриану, показывая, что он проворачивает опасный манёвр.

– Я без музыки сидела…честно-честно! – говорит она.

– Нам завтра пора на собрание. Я ещё неделю назад думал туда сходить. Монтгомэри говорил, помнишь? – спросил Эдриан.

С приходом четы Киршнер в вампирский ковен, как некоторым показалось, возросло антисемитское движение. Их путали с евреями, к сожалению, постоянно. Эдриан всем напоминал, что Киршнер – фамилия его отчима, еврея. Тогда чета Гаврон, будучи приверженцами иудаизма, стала приглашать их в гости. И их сажали рядом со всеми евреями.

Долгожитель бывший нацист Дюкен решил, что Киршнеры не достойны сидеть рядом с ним на втором ряду на всех собраниях, и их отсаживали все дальше и дальше, сначала с либералами, потом демократами, дальше с выходцами из Польши, пока они вплотную не сели рядом с Эйсой Гаврон, милым парнем с южным акцентом из Индианы. В принципе, сначала Виви и Эйди пояснили, что евреями по сути не являются. Хотя тут же в речи начал фигурировать отчим Эдриана. Эйса им поверил и сказал, что это все же нелепость, а Дюкен – «самодовольный ублюдок». Впрочем, Эйса сказал, что хорватов здесь нет, поэтому Киршнерам нужно «зарезервировать» собственную национальность в вампирских рядах.

Эдриан и Виви много смеялись на задних рядах и даже решили, что потом необходимо возглавить собственную кампанию против «последних рядов». Дальше – уже некуда их было отсаживать, там сидели только отстающие и маргиналы, и особо неадекватные личности.

На собрании давали бесплатную кровь – синтетический аналог, который все вампиры жаждали получить. Бесплатный дар особенно привлекателен для, так называемых, вампирских отбросов. Однако Вивьен и Эдриан иногда не успевают попадать на бесплатную раздачу, что омрачает их существование. А пропускают они по чудовищной лени, а ещё потому, что Эйди не заправил бак, Вивьен нечего надеть; слишком жарко на улице; начинается футбольный матч и многое другое. Однако такие пропуски приводили к бесконечным ссорам между Виви и Эдриан, который обвинял свою дочь в забывчивости, неуступчивости и прочих грехах, которыми обладал и он сам. Вивьен не любила играть в «молчанку», поэтому она научилась вовремя просить прощение и не придираться к пустякам.

– Всё я прекрасно помню. Уильям Докери. Выпускник Оксфорда, – выдала она заученную фразу.

Эдриан повернулся и, поморщив лоб, начал просчитывать в уме срок, который был заявлен в анкете на поселение. Мистер Киршнер недовольным тоном произнес нечто на хорватском, а потом рассмеялся.

– Подвал я подготовил, ты читала его список? Пусть сам покупает. Где это вообще продаётся? Дефибриллятор – это для чего ему надо? – удивленно вопрошал Эдриан.

Вивьен закатила глаза и выдала, что ничего не знает, как и сам Эдриан.

Подвал, да? Вы сейчас подумаете, что им привозят выпускника из Оксфорда, чтобы его пытали в заранее подготовленном подвале. Хоть они и склонны к садизму, но не в таких вот масштабах. Пытать – никого чета Киршнер никогда не подвергали пыткам, разве что только убивали без излишней жестокости. Киршнеры не любят убивать обычных людей.

По программе защиты ученых-вампиров Эдриану и Вивьен предложили вселить в их особняк перспективного учёного из Великобритании, Уильяма Докери, который в настоящее время занимается разработкой синтетического заменителя крови улучшенного типа, поэтому в будущем не придется убивать так много людей. Впрочем, один больше – другим меньше. Киршнеры об этом не задумывались. Звучит волшебно, неправда ли? Эдриан сразу раскусил, что молодой врач занимается пустячной работой лишь бы отвлечься от врачебных издержек, отдохнуть и заново мучить подопытных на американской земле.

Энтони Монтгомэри (глава собрания вампиров в их округе) сказал, что кроме них, парню больше негде гостить, а они, как приличные люди, в кровавые походы не ходят. Киршнеры как раз только закончили ремонт в его предполагаемой лаборатории внизу дома, в подвале, в котором раньше в рефрижераторе хранили замороженную кровь. Пришлось баки с кровью поместить на втором этаже, чуть ли не за стальной дверью во избежание налёта. Район у них криминальный и заросший всякой нечистью, со своими темными углами, страшными кварталами и перестрелками ночью. Зато здесь можно жить грешной жизнью, и всё сваливать на безделье полицейского участка.

– Вивьен! – Эдриан вскрикнул, когда они оказались у гаража.

Вивьен так усиленно читала криминальную сводку, что даже не заметила, что приехали. Как только они успевают всех поубивать? Вивьен даже было интересно, что происходит у них на районе.

– Расскажи всё подробно, что там было? – вспомнил Эдриан.

Вивьен опять сделала недовольную мину, зная, что конец нравоучений не кончился. Казалось, что Эдриану совершенно не интересно, но в данный момент он даже проявлял озабоченность.

– Ну, – начала она, как тут Эдриан закатил глаза, пытаясь отвлечься от начала рассказала.

– Дорогуша, в хронологическом порядке. Избегай ненужных сравнений, – быстро проговорил Эдриан.

Эдриан как всегда тысячу раз проверит, закрыл ли он машину, а потом гараж. Старый Линкольн был приобретен для прикрытия от назойливых глаз. Новенький Hammer уже покоится в гараже для особых случаев, к примеру, вылазки на собрания.