— Ко мне, — коротко сказал шофёру и нетерпеливо подёргал надоевший до чёртиков галстук.

Наконец узел поддался, и дорогая тряпка полетела в угол. В родной компании, которой Игорь Иванович отдал без малого двадцать лет жизни, директора по науке видывали и без галстука, и даже без пиджака. В молодости Игорь Иванович, а тогда для многих просто Игорёк, был настолько нестандартен, что даже охранники у входа иногда задерживали креативного директора, принимая его за бомжа. По офисам ходили легенды о том, как Игорёк взорвал на собрании директоров, прямо на столе генерального, петарду, мотивировав это проведением очередного технического эксперимента. Но с тех пор утекло много чего, Игорь Иванович женился, остепенился, и петарды на совещаниях больше не взрывал.

Он принялся думать о работе, но мысль упорно уворачивалась и убегала по кругу. Разговор с премьером — две смерти в один день — интервью. Премьер, воплощённая элегантность и образец политического деятеля, метался по кабинету, разбил сувенирный графин с водой, выронив его из рук, и наконец ухватил директора за многострадальный, тогда ещё свежий галстук:

— Вы можете гарантировать нам безопасное проведение мероприятий? Вы, лично вы, Игорь Иванович и иже с вами! Вся ваша чёртова компания! Я должен быть полностью уверен, вы можете это понять! И не пытайтесь прикрываться авторитетом генерального, господин Коновалов просто администратор на своём месте, только и всего!

— Господин премьер, — ответил тогда Игорь Иванович, осторожно высвободив шею из цепких пальцев политика. — Стопроцентную гарантию вам может дать только небесная канцелярия. А я, как вам известно, не господь бог.

— А наши конкуренты? — глухо спросил тогда политик, отворачиваясь к стенке, и заложив руки за спину. — Они могут?

— Не думаю. Видит бог, я бы с радостью сложил с себя это бремя. Но я не вижу другого пути. Вы же знаете, какова альтернатива.

Премьер кивнул. Он знал.

Игорь Иванович вздохнул, вспомнив рыжую журналистку. Она едва не выманила из него мучивший его самого вопрос.

— Правда в том, дорогая моя, — тихо сказал он, так тихо, что сам не услышал себя, — правда в том, что мы пытаемся играть в игру, правил которой не знает никто. И все наши действия — не больше чем потуги утопающего ухватиться за соломинку.

Служитель протёр плиту чёрного мрамора кусочком чёрного же бархата. Подышал заботливо на сомнительный уголок, протёр ещё. Высший магистр Ордена Чёрной Розы терпеливо ждал. Торопить служителя было себе дороже. Другой служитель бережно поднял со столика для жертвенных приношений блюдо с устрицами. Устрицы были совсем свежие.

Высший магистр принял блюдо из рук служителя, перенёс на плиту. В руке его блеснул жертвенный серп. Собравшиеся полукругом за его спиной члены совета Ордена услышали хруст вскрываемых раковин и хлюпающие звуки.

Наконец высший магистр отвернулся от жертвенника, и ополоснул руки в поданной ему одним служителем чаше с водой, а другой служитель отёр их специальным полотенцем.

— Надо бы заменить ракушки настоящей жертвой, — вполголоса заметил один из членов совета, когда у алтаря отзвучали слова ритуала. — От этих холоднокровных созданий мало толку.

— Дело не в жертве, а в том, кто её приносит, — сварливо ответил другой. — Если бы это была госпожа Виктория…

— Прошу вас, друзья, садитесь, — пригласил высший магистр, исполнявший роль жреца. — Не будем горевать о том, что нельзя вернуть. Госпожа Виктория приняла свою судьбу.

Они помолчали, отдавая дань покойной.

— Итак, друзья мои, — откашлялся временно избранный жрец. — Мы пока ещё можем передавать по кругу несложные обязанности госпожи Виктории, что предусмотрено нашим Уставом. Но есть вещи, которые может делать только глава Ордена. Вы все знаете, о чём я говорю.

— Пока не минет положенный срок очищения… — начал один высший магистр.

— И сейчас неблагоприятная Луна… — добавил другой.

— Да что там Луна, — раздражённо сказал до этого молчавший четвёртый. — У нас нет Священного амулета! Без него мы превратим церемонию посвящения в обычный фарс!

— Вы узнали, как продвигается следствие? — спросил жрец. — Амулет необходимо найти.

— Я не совсем уверен, что его забрал убийца. Мы давно уже не видели амулета у Виктории… у госпожи Виктории.

— Что вы хотите сказать?

— Ничего особенного, — отозвался член совета. — Я не хочу бросить тень на покойницу, но у неё в последнее время было много случайных связей.

— Глава Ордена не могла доверить амулет первому встречному альфонсу!

— Ну, пусть даже не могла. А вот у меня есть сведения, что на квартире у покойной, практически сразу после случившегося, толпилось великое множество народу. Кто поручится, что амулет не исчез уже потом?

— Вы имеете в виду кого-то конкретно?

— Не уверен, — проворчал член совета, опустив голову, и разглядывая своё отражение в полированной поверхности стола. — Но кое-кто говорил мне, что в особняке Виктории видели госпожу Акинушкину.

Члены совета задвигались в беспокойстве. Жрец сказал слегка осипшим голосом:

— Мы должны найти подход к следователю, что ведёт это дело. Что ему может быть нужно?

— Я знаю, — отозвался один из высших магистров. — Шерше ля фам, друзья мои. Вот его слабое место.

Служитель протёр могильную плиту чёрного камня тряпицей чёрного шёлка. Заботливо подышал на выглаженную поверхность с едва заметными щербинками, протёр ещё раз. Глава ордена терпеливо ждал. Наконец служитель отступил, склонив голову. Глава ордена поднял со столика у алтаря жертвенный серп, а двое служителей водрузили на плиту кверху лапками трепыхающуюся птицу. Это была крупная, упитанная индейка. Птица слабо попискивала, топорща перья. Блеснул серп, коротко крикнула птица, что-то захрустело, потом забулькало, и по чёрному камню потекли кажущиеся такими же чёрными торопливые ручейки, собираясь в специально сделанное углубление в полу.

Человек у алтаря отложил серп, и омыл руки в поданной служителем чаше. Другой служитель отёр ему руки. Потом глава ордена повернулся и принял из рук служителя нечто, завёрнутое в кусок ткани. Развернул, держа тряпицу в ладони, и бережно опустил предмет на алтарь.

Члены совета опустились на колени и склонили головы, уткнувшись лбами в пол. Пол был выложен мелкой чёрно-белой плиткой. Плитка складывалась в узор, и по всему пространству пола разбегались от центра, которым был алтарь, белые, на угольно-чёрном фоне, розы.

— Нет! — глухо сказал человек у алтаря. Он поднял голову и обвёл затылки присутствующих пристальным взглядом. — Это не Амулет.

Он задержался на одном:

— Брат Альфред. Говори.

Брат Альфред поднял голову. Если бы Астра могла сейчас видеть его, она узнала бы человека в тёмных очках, что преследовал её в кафе.

— Я уверен, что это он, глава Ордена. Она сама указала мне на него.

— Она могла тебя обмануть.

Человек слабо усмехнулся, по лицу его пробежали тени, складки у носа обозначились резче.

— Не думаю. Она уже не могла лгать. Я вывернул её наизнанку.

— Тогда вы оба ошиблись. Или я не глава Ордена. — Человек у алтаря задумался. — Скажи, брат, в доме были посторонние, кроме тех, о ком мы знаем?

— Нет, никого. Но полиция прибыла слишком быстро. Я едва успел выйти, как там уже собралась толпа.

— Может быть, в этом дело, — задумчиво произнёс глава Ордена Белой Розы. — Ты был неряшлив, брат. Я огорчён.

Члены ордена зашевелились. Над чёрно-белыми плитками пола пронёсся дружный вздох.

— Я искуплю, — хрипло сказал Альфред.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание, кроме пустых слов?

— Подождите. Я вспомнил. Когда мне пришлось уйти, я заметил знакомое лицо у входа. Это была она. Астра.

Глава Ордена Белой Розы молча смотрел на брата Альфреда. Тот медленно потел, капли пота скатывались у него по вискам, и стекали по шее.