— В шар? Но это не слишком эффективно. Я могу, как в прошлый раз, сделать…

— Нет, пожалуйста, — он перебил её, нетерпеливо махнув рукой. — Я знаю, что шар — это несовременно, и всё такое. Но сейчас мне нужно знать как можно лучше. А шар, это…

Да. Виктория знала, что это значило для него. Гадание на шаре считалось забавой для молодых работников оккультных наук, но зато отлично давило на эмоции несведущих клиентов. И мало кто мог овладеть этим инструментом в той мере, чтобы выйти на ту высоту, когда над тобой перестают смеяться коллеги. Виктория была из тех, над кем не смеялись, но добилась она этого не теми способами, которые оценит настоящий мастер своего дела. Поэтому шаром перестала пользоваться при первой возможности, оставив его для незначительных дел, не требующих большого ума.

— Хорошо. Если вы настаиваете. Но потом мы продублируем результат другим методом.

Он кивнул. Она поднялась из кресла, прошла к шкафу, повернула дверцу, отводя в сторону даму с чёрной розой. Аккуратно взяла шар. Клиент, откинувшись на спинку стула, наблюдал, как она устанавливает хрустальный шар на стол, тщательно выверяя его положение по выведенному золотой нитью рисунку под полировкой. Потом она засветила маленькую лампу, повернув отражатель так, чтобы свет падал на стол. Когда дрожащий свет лампы упал на стол, вспыхнули золотом затейливо изогнутые по его поверхности нити, образовав узор. Узор отразился в хрустальных глубинах. Зрелище это завораживало, и даже скептически настроенные клиенты не могли остаться равнодушными.

Виктория положила руки ладонями вверх по обе стороны шара, покоящегося на ажурной подставке. Склонила голову, сосредоточивая взгляд. Всматривание в шар требовало определённых навыков, достигаемых тренировкой. Клиент молча наблюдал за ней. Он потянулся потеребить в нетерпении узел галстука, потом опустил руку и поёрзал на стуле. Сейчас Высший магистр и глава Ордена напоминала собственное изваяние в полный рост. Казалось, она даже перестала дышать. Он тоже оцепенел, поддавшись настроению, застыв на стуле, наблюдая за ней. Неожиданно она вздрогнула. Сглотнула, втянула воздух полной грудью, и откинулась назад. Подняла глаза. Он тоже вздрогнул.

— Я что-то сказала? — спросила Виктория чужим голосом.

— Нет, ничего, — ответил он удивлённо.

— Мне показалось, — она провела ладонью по лбу.

— Что?

— Ничего существенного. Давайте теперь попробуем на рунах, — голос Виктории обрёл твёрдость. То, что промелькнуло перед её взором в глубине шара, не могло быть ничем, кроме галлюцинации. Обман уставшего от напряжения зрительного центра.

Она открыла ящичек стола и вытянула коробочку с рунами. Стараясь не дрожать пальцами, открыла коробочку, потянула завязку бархатного мешочка. Нет, она не будет сосредоточиваться на случайном видении. Это слишком нелепо. Нелепо и слишком страшно, чтобы быть правдой.

Виктория вынула из мешочка последнюю руну и положила перед собой. В этом виде гаданий ей не было равных среди коллег по цеху. Она славилась виртуозным толкованием получившегося расклада и предпочитала руны всем остальным способам давать ответ клиентам. Так. Более-менее знакомый вариант. Она видела великое множество вариантов за свою карьеру, самых разных, и частенько могла с одного взгляда определить основную мысль предсказания.

— Ну, что там? — спросил клиент. Он тоже склонился над столом, разглядывая руны. — Вот это, кажется, значит: «имущество»?

— Подождите, не надо торопиться, — мягко предупредила Виктория. Каждый, кто имел хоть немного дело с гаданием, уже мнил себя знатоком. Она разглядывала выложенные руны. — Это может быть имущество, а может значить и другое, в зависимости от сочетаний… Я должна войти в это полотно… Вникнуть в скрытый смысл…

Она говорила эти слова, нанизывая их на верёвочку успокоения. Сейчас. Вот это — это явно означает дорогу. Дорогу к… она бы сказала — к дому, если бы не вмешалась ещё одна руна. Тогда это не дом, а нечто другое. Она повела взглядом по полотну. «Нуад», «Беркана» и «Дагаз». Как странно они легли… А вот ещё «Одал». Виктория глубоко вздохнула. Такого странного сочетания она не видела никогда.

— Трудно сказать, приведёт ли ваше решение к гармоничному результату, — наконец сказала она. — Здесь нет ни знака удачи, ни знака успеха. Как я ни всматриваюсь, не могу найти ни одного предзнаменования победы.

— Так что же, это провал? — сухо поинтересовался клиент.

— Не могу этого утверждать. Скорее, множество препятствий. Очень многое зависит от обстоятельств. Вот это сочетание говорит о выборе. Выборе между… между добром и злом.

Виктория запнулась, и последние слова выговорила уже машинально, закончив фразу штампованной банальностью. Она только сейчас догадалась, что значит это положение рун, таких разных и в то же время почти дублирующих одна другую.

— Я не понял, что за выбор мы должны сделать? — поторопил клиент. — Что ещё за зло такое?

— Это не зло. То есть не то чтобы совсем зло. Зависит от того, кто одержит верх, — Виктория взяла себя в руки. Она поняла, как надо ответить. — Если вы одержите верх при обсуждении большинством голосов, и вопрос будет принят сразу, то велика вероятность благоприятного исхода. Но берегитесь неожиданного врага.

— Врага? — быстро спросил клиент. Он напряжённо всматривался в руны, морща лоб.

— Есть какой-то тайный враг. Он очень силён, и может повлиять на ход событий. Тогда исход дела будет иным. Я бы сказала, неблагоприятным для вас.

— Вы можете сказать более конкретно? Что за враг? Я его знаю?

— Могу только сказать, что враг ваш наделён мудростью, — Виктория наморщила лоб, глядя на руну «Одал». Её очень смущало её расположение, но по-другому трактовать смысл того, что лежало перед ней, она не могла. — Привлеките на свою сторону любовь и знания, и вы сможете уйти от опасности.

Она незаметно перевела дух. Примитивное толкование рун любви и знания, что могло быть понято и как опыт. Непонятно, как в этом случае любовь могла защитить опыт. Но показывать свою растерянность перед клиентом нельзя ни в коем случае.

Виктория сказала клиенту ещё несколько туманных, многозначительных фраз. Ей казалось, что она вот-вот найдёт те, нужные слова, которые расставят всё по местам, но они всё не находились. Она видела, что он не вполне доволен, и не торопила его. Наконец он поднялся с места и постоял, обводя глазами выложенное из костяных плашек полотно. Отвёл глаза от рун и спросил, глядя ей в лицо:

— А что вы всё-таки там увидели, Высший магистр? Там, в вашем хрустальном шаре?

— Ничего особенного. Обычное дело для посвящённого, — небрежно ответила Виктория. — Сцена из Апокалипсиса, знаете.

Она сказала это, как уже отвечала многим другим на подобные вопросы, зная, что клиент не будет уточнять. И, уже сказав это, с холодом внутри поняла, что оказалась недалека от истины.

— Из Апокалипсиса, говорите? — тихо сказал клиент. Он постоял ещё, глядя на Викторию, потом развернулся и вышел в дверь, заботливо отворённую для него телохранителем.

Дверь неслышно затворилась, зашуршала, покачиваясь, прозрачная занавесь. Виктория поймала себя на том, что старательно отводит глаза от хрустальной глубины шара, и рассердилась.

— Ты меня удивляешь, Виктория, — сказала она вслух. — Мало того, что ты видишь в этом инструменте для новичков всякую чушь. Так ты ещё позволяешь себе говорить на сеансе нелепый вздор и пугать клиента. Это на тебя не похоже!

Она встала и в волнении прошлась по комнате. Нет, что за идея упоминать Апокалипсис именно теперь, когда все газеты буквально кричат о надвигающейся катастрофе! Ясное дело, это гипербола, журналисты любят преувеличить, но если ещё и Гильдия начнёт подливать масла в огонь! Статистика последних обращений к её коллегам давала чёткую тенденцию настроений людей. Виктория сама подписывала документ, ушедший в архив. Люди боятся того, чем их пугают вот уже добрый десяток лет. Да что там, она помнила, что услышала о надвигающемся глобальном изменении климата ещё молоденькой девушкой. А когда к этим тревожащим факторам прибавился мировой кризис сырьевой базы, ни одного дня не проходило, чтобы средства массовой информации не подкинули дровишек в огонь всеобщего беспокойства.