Тонкие губы с «фамильным» изломом — губы, которые я помнила по-детски пухлыми и такими трогательно-смешными, когда он обиженно поджимал их, сердясь из-за какой-то чепухи — тронула лёгкая усталая улыбка:

— Ria-Ветерок…  Здравствуй, Большая Сестрица…

— Evangerreill!…

Ветки кустарника, не желая выпускать, царапнули меня по щекам. Плети травы коварно попытались опутать ловушкой ноги…  Я даже не заметила их — и через мгновение со счастливым смехом обнимала за шею молодого мужчину, в которого превратился десятилетний мальчуган, все эти годы живший в моей памяти.

Некогда я с волнением и трепетом прижимала к себе отобранный у нянюшек сопящий тряпичный свёрток…  Позже, хохоча, без труда подбрасывала в воздух довольно пищащего щекастого крепыша…  Подсаживала в седло любимца-Даренваала паренька с восторженными глазами, умоляющего научить «ездить верхом и биться так же, как ты, сестрица»…

Теперь же худые, но неожиданно сильные руки стремительно закружили меня, с лёгкостью оторвав от земли. Где и делся трогательный курносый нос…  забавно оттопыренные уши…  взлохмаченные вихры, привести которые в достойный вид не удавалось даже совместными усилиями тётушки и дворцового куафера…  Стройного рыжеволосого красавца с тонкими, скульптурными чертами роднили с моим малюткой-кузеном, пожалуй, только глаза — орехово-карие, тёплые, глядящие на меня с той же смесью любви и восхищения, что и раньше, без малого восемь зим назад.

— Ria!…  Ты ничуть не изменилась, сестричка…

— Tearr-Созидатель!…  Van!…  Каким же ты стал!…  — выдохнула я.

— Ну, чуточку подрос, — усмехнулся он, не выпуская меня из объятий.

Я потрясённо покачала головой, не находя слов.

— А вот ты как будто покинула Долину только вчера!…  — Van аккуратно опустил меня на землю, всматриваясь в моё лицо. — Где ты была всё это время? Я не терял надежды, что найду тебя…  Но ты, как всегда, всё взяла в свои руки…

— Я всё-всё расскажу тебе, Малыш…  — я покачала головой, соображая, как нелепо теперь звучит это смешное прозвище. — И ты мне, разумеется, тоже…  Но сейчас мне и моим друзьям очень нужна помощь…  — я оглянулась: Тира, Альтар и Kar вслед за мной покинули свои укрытия и уже приближались к нам. — А также сохранение тайны.

— Разумеется, — тут же кивнул кузен. — Мои Стражи сейчас откроют нам портал прямиком в Цветущие Сады…  Там нам не сможет помешать никто лишний.

— О Ночь! — вырвалось у меня. — У тебя уже есть Стражи?…

— Три года как…  — коротко пояснил Van, и в его голосе мне вдруг почудилось что-то странное — но прежде, чем я успела задать вопрос, он уже повернулся, представляя мне свою компанию. — Luna'mearis…  Darret'kan…  Seallaren. Подойдите сюда! Познакомьтесь с Shaerriaenne-lea, моей двоюродной сестрой, и её почтенными спутниками…

Я представила Тиру и Альтара по именам. Поприветствовав их, кузен остановился перед моим Стражем.

— A'Kariaell-lierr…  Судьба моей сестры по-прежнему хранима лучшим из лучших.

— Ты вырос и возмужал с тех пор, как я последний раз видел тебя, юный Van, — Kar тоже склонил голову в ответ.

Повинуясь жесту кузена, Luna'mearis вытащила из-за пазухи медальон, активирующий портал.

— Ваши вещи…  те, что сможете унести в руках…  будет лучше забрать с собой.

Юная Стражница заговорила на имперском, стараясь предстать перед нами опытной и видавшей виды чародейкой. Переживания она скрывала изо всех сил, но подрагивающий голос выдавал её с головой:

— Мы пройдём порталом. А Darret и Lar возьмут ваших лошадей и…  своим ходом вернутся с ними в Пламенный Чертог.

«Пламенный Чертог»…

И хотя Luna произнесла это на всеобщем, у меня под ногами вдруг покачнулась земля.

— О Ночь! — вне себя от волнения, я подхватила под руку брата. — Van!…  Поверить не могу…  Ещё пара мгновений — и я увижу матушку и отца!…

И почувствовала, как внезапно напрягся Evangerreill, замедляя шаг.

Нет…

— Нет, — выдохнула я, поднимая к нему лицо.

Он ещё ничего не сказал — но в глубине погасших в один миг ореховых глаз, в которых внезапно промелькнула тень чудовищной боли, я с ужасом сама прочитала ответ…

— Нет…  — быстро сказала я, отказываясь верить. — Van…  Отец получил моё письмо. И прислал тебя. Так ведь, Малыш?

Вокруг немедленно воцарилась гробовая тишина, напоминающая затишье перед бурей.

Кивни мне! — мысленно молила я. Кивни!…  Ну же! Ну…

Но, словно непостижимым образом замедлив время, я видела, как Evangerreill безумно долго набирает воздуха в грудь — чтобы проговорить вслух то, чего не может…  ни за что не может случиться.

— Ветерок…  Сестрица…

Земля дёрнулась. Закружилась перед моими глазами — всё быстрее, быстрее…  Я покачнулась, вдруг теряя опору. Чьи-то руки подхватили меня, крепко обняли, кажется, не дали упасть…  Кто-то звал по имени, брызнул водой в лицо…  Тоненько вскрикнула принцесса…

— Sirreajado! — послышался над ухом взволнованный женский голос, и прохладные ладони легли мне на виски. — Сейчас!…  Я вытащу её!…

— Sirreajado…  — хриплым эхом повторила я.

Изловчившись, приподняла голову, отталкивая растерянную магичку.

Дёрнулась раз, другой, поневоле заставляя держащие меня руки ослабить хватку.

Протянула ладони вперёд, цепляя непослушными пальцами длинный рукав мягкой бархатной куртки по-прежнему так любимого Малышом цвета болотной травы…  Не чувствуя сопротивления, поддёрнула ткань вверх, обнажая бледную кожу.

И лишь увидев тонкую змейку серебристого браслета, отделанного чёрными камнями с алыми сполохами внутри — змейку, обхватившую запястье, словно влитая — лишь тогда позволила сознанию милосердно умчаться прочь.

Ступая в портал, который должен был доставить нас в Цветущие Сады, я отчего-то представлял себе, что нас ждёт нечто вроде большой крытой оранжереи — наподобие той, что мы видели в Либрариуме Академии Магов, когда искали Антонио. На самом же деле это оказался маленький замок, расположенный в самом сердце открытого парка, больше напоминающего лес. Или леса, напоминающего парк — Безымянный его разберёт…

Поистине, только у эльфов каждый отдельный куст, дерево или былинка, торчащая из земли, незримо подчинялись некоему общему замыслу — словно хаотичные на первый взгляд красочные мазки, на самом деле рождённые кропотливым трудом живописца…  Только чтобы рассмотреть картину маслом, обычно стоит всего лишь сделать несколько шагов назад. А чтобы уловить смысл, которым неизменно наделён каждый подобный «шедевр», следует родиться эльфом, не иначе…

Я поморщился.

Рокка всегда кичились тем, что у них особенные отношения с Природой, каковые всем прочим расам и близко не дано уразуметь. Зуб даю, их градостроители и зодчие нарочно ломали головы над тем, как бы вложить в свои творения побольше превосходства и вызова тем, кто не принадлежит к Перворождённым по праву крови…  Впрочем, следовало быть честным самому с собой. Дело было вовсе не в парке-лесе и его непонятной, чуждой, но, бесспорно, явной красоте.

Я отчаянно не хотел сюда ехать. Не хотел, чтобы ехала Шаэриэнн — в той же мере, в какой она так рьяно стремилась в родные края. Понимал, что ничего не изменю — но всё же не хотел, задолго до того, как отправилась в небо несущая зачарованное послание птица, а затем появился рыжеволосый мальчишка, внезапно оказавшийся главой всего эльфийкиного рода. От которого Шаэ узнала о том, что её родители мертвы.

Едва сознание вернулось к ней, она потребовала от брата деталей.

«Вскоре после подписания Вартасского Мира Геваррад-лиэрр отбыл на границу с Вольными Землями, восстанавливать там порядок по поручению короны и Совета…  Официально его жизнь забрала пневмония…  Считается, что маг-целитель хватился слишком поздно».

«Алейзе-леа пережила супруга всего на год. Не выдержало сердце…  Но на самом деле её не стало гораздо раньше — в тот день, когда чёрные крылья принесли весть о смерти Сирреахадо».