«Моя мать, унаследовавшая Браслеты по праву крови, пробыла во главе Ветви три года с небольшим… Пыталась разобраться в обстоятельствах смерти старшего брата, открыто высказывала недоверие королю… Первое и единственное в жизни падение с лошади на охоте стало роковым… Кеарра'алле, прозванная «Золотой Стрелой» за умение держаться в седле, умерла мгновенно — переломав шейные позвонки».
Рыжий Эвангерреил бросал короткие, отрывистые фразы, неотрывно глядя Шаэриэнн в глаза. Она выслушала брата с непроницаемым лицом, не проронив ни слова. И лишь когда темноволосая магичка по имени Луна робко напомнила про портал, заметив, что слишком долго оставаться в этом месте может быть опасным, Шаэ, словно очнувшись от тяжёлого сна, с трудом нашла в себе силы кивнуть и подняться на ноги.
Я смотрел на неё — и разрывался от бессилия помочь наряду с непривычным, липким страхом, разъедающим душу… Не мог избавиться от противно сосущего под ложечкой предчувствия, что едва не раздавившая Шаэриэнн чудовищная новость — это только начало. Продолжение же неминуемо последует после нашего въезда в Долину, и окажется не менее непредсказуемым и тяжёлым, ему под стать.
Как напророчил.
Впрочем, Цветущие Сады приняли нас в свои объятия без приключений. Этот замок — как я понял, часть большого комплекса дворцов, именуемого Пламенным Чертогом — принадлежал семье нынешнего Сирреахадо, единственным живым представителем которой он оставался на сегодняшний день.
Невзирая на чересчур юный возраст — выходило, что рыжий эльф не встретил ещё и восемнадцатой зимы — парень, судя по всему, был весьма осторожен и неглуп. Во всяком случае, получив магическое послание, адресованное отцу Шаэриэнн и сразу догадавшись, от кого оно, он немедленно принял меры, чтобы в родовом дворце остались лишь несколько верных ему людей. Затем позаботился о том, чтобы под благовидным и очень веским предлогом на время избавиться от опеки советника, шпионящего в пользу короля. И лишь тогда, возглавив маленький отряд собственных Стражей, без промедления отправился к месту встречи, при этом успев обставить свою поездку так, чтобы она не вызывала никаких подозрений даже у самых бдительных соглядатаев…
— Но как получилось, что письмо Shaerriaenne попало к тебе в руки? — А'Кариэлл недоумевающее поднял бровь. — Почему защитная магия не уничтожила его?
— Потому, что этого желал Sirreajado Gewarrad, — губы Эвангерреила тронула грустная улыбка. — После исчезновения Ria из заключения перед самым Судом… после того, как стало известно о битве на Теондарре, — я увидел, как пальцы Шаэриэнн непроизвольно сжались в кулаки, — Gewarrad-lierr «перестраховался», предвидя, что, возможно, Пламенным Браслетам некогда суждено будет перейти ко мне. Правда, он недооценил короля. И не ожидал, что «некогда» случится так скоро… Тем не менее, многие из тех дельных советов, что я получил от него наряду с Правом Доброй Воли, помогли мне удержаться на нынешнем месте и сохранить жизнь. Собственно, они помогают мне и по сей день…
Судя по тому, что главой Созвездия Тёмного Пламени Эвангерреил считался уже четыре года, ему удалось уверить Ллиреадана в том, что угрозы с этой стороны ожидать не следует. Получив символы власти после гибели матери, парень усердно изображал недалёкого ветреного подростка, делая вид, что управляет делами исключительно с подачи советника, приставленного к нему королём. Но при этом он вёл свою игру, которую старался держать в строжайшей тайне. Поиск истинных причин того, что случилось с его старшей двоюродной сестрой, был частью этой игры, призванной открыть настоящее лицо носителя Туманного Венца.
Это представлялось очень и очень непростым. За годы пребывания на престоле Ллиреадан приложил максимум усилий, стремясь упрочить своё положение — и это ему удалось. Мастерски сыграв в самом начале на противоречиях между Ветвями Древа, он ослабил те из них, которые рискнули бы ему противостоять — а те, которые были лояльны, подтянул поближе к власти. Даже в Совет Старейшин королю удалось ввести нужных ему лиц, явственно лоббирующих его интересы…
Он не останавливался ни перед чем. Нескольких самых неугодных аристократов в поразительно нужный момент подстерегли несчастья, лишившие их жизни или выбившие из игры. Однако причастность Ллиреадана к этим случаям по сей день оставалась без доказательств. И всё же Эвангерреил не оставлял надежды их отыскать. Прежде всего, во имя памяти матери и её брата с женой, в чьих смертях — он не сомневался — винить следовало именно короля…
На самом деле недовольных властью Ллиреадана хватало. Однако всё, что они сейчас могли — это тайно сплотиться вокруг мальчишки-Сирреахадо и пожилого чародея-учителя, прослывшего тронувшимся умом. Им многое удалось понять, но без весомых свидетельств это были лишь разрозненные детали, голословные умозаключения, не способные реально повлиять на что-либо.
Требовался камень, который стронул бы лавину, способную стать для короля роковой. И «воскрешение» Шаэриэнн наряду с её откровениями, проливающими свет на истинную роль её бывшего жениха в событиях периода начала войны, наверняка могло сыграть такую роль.
Неудивительно, что рыжий Владыка повёл себя, как политик. Узнав, зачем мы прибыли, формально он не отказал нам в помощи. Малый Совет Созвездий, на который Эвангерреил обещал провести меня и Тиру в качестве посланцев Императора, сопровождающих книгу, должен был собраться через трое суток. Это время мы оставались в Цветущих Садах под его присмотром и опекой. И все эти дни, общаясь с сестрой, Эвангерреил уламывал её остаться и выступить против короля заодно с ним.
Нам не ограничивали передвижение по территории дворца и парка. Луна'меарис, Стражница эльфийкиного кузена, лишь провела какие-то манипуляции, маскируя Шаэ и А'Кариэлла от узнавания магическим путём. Помимо этого оба они не покидали покоев без плащей и полумасок, скрывающих лица. Здесь, в эльфийской Долине, перенасыщенной аристократией, с усердием плетущей вокруг себя паутину загадочности и тайны, ношение таковых не было чем-то выдающимся и необычным.
Насколько я знал, Шаэ так и не дала Эвангерреилу согласия, хотя откровенно колебалась. Борьба между страстным желанием и добровольно взваленным на себя долгом разрывала её душу на части. Видят боги, я понял бы, если бы она согласилась, уступив просьбам брата, так созвучным с тем, чего она действительно жаждала все эти годы… Борьба с собой терзала и выматывала её. Я понимал, что не имею права вмешаться — и, стиснув зубы, лишь считал мгновения до того, как соберётся Совет и Шаэриэнн так или иначе сделает свой выбор.
Но Тира, наблюдая за эльфийкой, откровенно нервничала и явно не собиралась оставаться в стороне… Я пытался уговорить её не лезть не в своё дело — но, разумеется, безуспешно. В чём и убедился, возвращаясь с вечерней тренировки с мечом из глухого уголка парка-леса и слегка заплутав в хитросплетении зелёных стен из кустарника и плюща.
Негромкие голоса донеслись до моих ушей в тот миг, когда я окончательно убедился, что потерял направление, и я двинулся на их звук, с каждым шагом уверяясь, что слышу именно то, чего рассчитывал не услышать…
— … Я понимаю — твоё право на месть священно. Но ты подумала, что случится, если мы сейчас останемся без тебя?… — Тира говорила возбуждённо, напористо, резко бросая слова. — Ты — самый сильный маг среди нас. Антонио, как ни крути, больше теоретик. Я уступаю вам обоим в знаниях и силе… К тому же клинки из нодабарра куются и под твою руку тоже. Кем мы сможем тебя заменить?
— Тира, я уже сказала, — голос Шаэ звучал настолько бесцветно, что я поразился, в первый миг не поверив, что это она отвечает принцессе. — Я не оставлю вас… Но Van знает о том, что живой я могу не вернуться… Я тоже знаю об этом.
— Так дай показания его дознавателю!
— Уже дала… Но этого недостаточно. Llireadan слишком прочно держится на престоле. Даже моё непосредственное участие в процессе — ещё не гарантия того, что Совет сможет осудить короля… А уж сила «слепого» свидетельства и вовсе смешна против всех его уловок и связей…
