– Спрошу, если хочешь, – улыбнулся Ян.

– А потому что "бабушка старенькая, и ей надо помогать". – пропел я писклявым нравоучительным голосом. – И угадай, кто будет это делать? Оля на своих бесконечных репетициях, а Маша еще маленькая, чтобы по подоконникам прыгать. Но однажды случилось чудо – я сломал руку. Правую. Поэтому заклеивать окна вместо меня пришлось родителям. В результате летом они поставили вопрос ребром и установили стеклопакеты. Надо было видеть, как эти беленькие блестящие рамы брезгливо шарахались от кошмарных древних занавесок с наполовину выдернутыми нитками. Так и норовили выпасть на улицу, бедняжки.

– Тебе бы книги писать с такими метафорами, – засмеялся Ян. – Или это не метафора?

– Понятия не имею, что это. Такова была реальность. И с этой реальностью надо было что-то делать. Родители решили ее сдавать, пока кто-нибудь из детей не выйдет замуж или не женится, а потом этот "счастливчик", по их замыслу, должен будет разбираться с этой реальностью самостоятельно. Тут возникла проблема. Сдать объективную реальность можно было только за очень маленькие деньги, потому что в этой квартире все просто кричало "я умерло еще до вашего рождения". Делать ремонт и менять мебель и технику – означало никогда не окупить этих затрат. Решили сдавать как есть. Ну и понятное дело, что снимать такое убожество не хотели даже студенты. Квартиранты менялись постоянно. По курсу "месяц сдаем, два простаиваем". И вот во время очередного простоя прорвало трубу, их ведь тоже не меняли со времен советской власти. Залили соседей снизу, которые, по несчастливой случайности, в это время были на работе. Поэтому залили еще и соседей двумя этажами ниже. Пока те разбирались, вызванивали второй этаж, пока второй приехал и разобрался, что течет не от них… В общем, потоп был страшный, сам Ной бы ужаснулся. Родителям пришлось оплачивать ремонт двух нижних квартир, что перекрыло прибыль от аренды за все время, а на свою уже не хватило ни денег, ни сил, ни нервов. Сработала поговорка "скупой платит дважды". Что здесь творилось после потопа… Ко всем прелестям добавился еще и вздувшийся буграми паркет. Здесь даже ходить было опасно, ноги переломать – нефиг делать.

Я аж передернулся, вспоминая свои первые часы в этом постапокалиптическом пространстве.

– Ага, – глубокомысленно выдал Ян. – Сейчас, наверное, последует трогательная история превращения Золушки в принцессу?

– Кареты в тыкву, – хмыкнул я. – Ничего там трогательного, сплошные скандалы. Посрались с Машей очередной раз, даже не помню из-за чего, помню только, что ушел без шапки в ночь холодную, ноут с собой взял, ключи снял с гвоздика в прихожей и приготовился сгинуть тут, скорбя о своей нелегкой судьбе. Кстати, сгинуть тут было довольно просто, тут даже вода была перекрыта, о еде я уж и вовсе молчу, даже тараканы перестали приходить. Что? – Я заметил, как Яна передернуло. – Тараканов не любишь? Это ты просто не умеешь их готовить. Сидишь бывало вот за этим столом (то есть он тогда другой был, но на этом же месте стоял), так вот ковыряешься вилкой в макаронах, а на тебя таракан падает с потолка.

– Фу, Влад! – вскричал как-то резко сбледнувший с лица Ян.

– И хорошо если на голову или на плечо, хоть стряхнуть можно, – дразня его продолжил я. – А вот если за шиворот…

– Замолчи! – Ян вскочил и забегал по кухне кругами.

– …или в тарелку…

Кажется, это уже был перебор. Я с тревогой прислушивался к шуму воды в ванной. Чего он нежный такой? Подумаешь, таракан. Я забеспокоился еще больше, когда все стихло, а он так и не вышел.

– Ян! – Я застучал в дверь. – Ты живой там? Ответь, пожалуйста! С тобой все в порядке? Ты меня слышишь вообще? Я сейчас дверь нахрен вынесу, если не откроешь!

Угроза подействовала, раздался щелчок замка. Ян сидел на крышке унитаза ссутулившись и занавесив лицо своей пышной челкой.

– Я сейчас… скоро… просто дай мне немного времени… – пробубнил он куда-то в свои колени, по-прежнему не глядя на меня.

– Что с тобой?

– Паническая атака. Сейчас пройдет. Наверное. У меня блаттофобия.

– Боязнь тараканов? – догадался я.

Он кивнул.

– Ты же биолог, – удивился я. – Ты этих тараканов должен вместо семечек щелкать. Или в карманах носить.

– Влад! – простонал он. – Если тебе не нужен мой хладный труп в квартире, лучше заткнись. Я серьезно.

– Хм… Я слышал, в этом сезоне такой дизайн уже не в тренде. Зашквар. – По тому, как дрогнули его плечи, я понял, что он юмор оценил, и ободренный этим попытался разъяснить. – Знаешь, у веб-дизайнеров есть шутка профессиональная: кто-то придумывает фичу, сначала она всем нравится и переходит в тренд, а потом всех бесит и становится зашкваром.

Заценить профессиональную шутку никому не удалось, потому что в этот момент я переступил с ноги на ногу, причем вторая из ног, судя по всему, принадлежала Гагарину, раздался дикий визг, зафыркал отпариватель, по мне снизу вверх прошмыгнуло нечто неопознанное, но очень шустрое, и стартануло с моего плеча куда-то за спину. Я подскочил с лапы, не сообразив, что стою в дверном проеме, ударился макушкой об косяк и взвыл от боли одновременно в голове и в разодранном когтями теле. Ян с перепугу чуть не свалился со своего насеста, но сделать ничего не успел, все мероприятие заняло секунды две, гораздо дольше я потом матерился и обещал Гагарину анальные кары.

– Вы сговорились, что ли? – проворчал Ян. – Я так до вечера с вами точно не доживу.

Он наконец поднял голову, и я, ужаснувшись бледности его физиономии, все же вспомнил, по какому поводу мы все собрались в этом романтичном месте.

– Знаешь что? Пойдем-ка я тебя на диванчик уложу. Там бояться гораздо комфортнее, чем на толчке. А главное – безопаснее.

"Извини за вчерашнее"

Снова вместо основ (надо бы уже выучить, чего) строчу ответ в телефоне.

"Это ты извини. Я не знал, что все так серьезно".

Я не успел вчера закончить рассказ, за Яном очень скоро приехал отец и увез приводить в порядок. До его дома идти-то десять минут, но он не рискнул в таком состоянии, а я не решился предложить ему остаться. Да и страшно было, честно говоря, мало ли что еще он вытворит.

"Я сегодня наверно не приду ты сможеш покормить гагарина"

"Нет, – злорадно ответил я. – Гагарина больше нет".

"Как это??? – Я прямо так и представил, как он подпрыгнул и заорал. – Что ты с ним зделал???"

Ну надо же, портал со знаками препинания открылся.

"Переименовал в Акеллу".

"Фух поседеешь с тобой почему в акеллу то"

"Потому что хотел меня убить, но промахнулся".

"Убить он кажеться хотел меня вернее добить после тебя"

"Все равно промахнулся".

"Может тогда лутше кержаков"

"Кержаков, да будет тебе известно, – лучший бомбардир в истории российского футбола, и третий – в истории русского, это официальная статистика. То, что ему пару раз не повезло, – судьба такая. И растиражированный интернет-мем".

Я обиделся за кумира своего детства, мой отец, страстный фанат "Зенита", всегда пристально следил за судьбой любимого футболиста, и постоянно обсуждал со мной его успехи и неудачи и в испанской "Севилье", и в московском "Динамо", и в сборной, а уж когда тот вернулся в родной "Зенит", папиной радости не было предела. Они были даже немного знакомы, пересекались в каких-то компаниях. Злорадство россиян по поводу его промахов в 2012-м году у нас с папой вызывало недоумение, как будто все эти люди сами безупречные, что за радость – глумиться над чужими неудачами?

"Ладно ладно кержаков молодец акелла тоже молодец что промахнулся если бы не промахнулся ктобы его сегодня кормил"