Кот обнаружился медитирующим над моей толстовкой. Он раскачивал лапой свисающий шнурок с шариком на конце, после чего некоторое время вращал головой из стороны в сторону вслед за этим импровизированным маятником. Когда амплитуда колебаний падала до критического уровня, повторял эту комбинацию сначала. Минут через десять я понял, что медитируем мы уже вдвоем. М-да, крайне интеллектуальное занятие.
В следующий раз Ян появился в моем телефоне, когда я пытался не заснуть на последней паре. В длинной и путаной смс-ке с десятком ошибок и без единого знака препинания он объяснял, что сегодня пристроить кота не удалось, но вот завтра всенепременно и обязательно. Ну, в общем, все как я и предполагал. "Забей, – ответил я ему, – пусть живет у меня". Иначе он так и будет таскаться каждый день, пока не пристроит. А не пристроит он никогда. И все опять будет как три года назад. "Ок", – пришло мне в ответ. Вот я сейчас не понял – просто "Ок" и все?! А поспорить, поуговаривать? Ну или хоть спасибо сказать на худой конец? Я хотел было возмутиться, а потом вспомнил, что именно этого и добивался. Чтобы никаких смс, звонков и родинок. Чтобы как до вчерашнего вечера было – мы никто друг другу. Вздохнул с облегчением и поехал домой кормить кота, я теперь человек семейный. Надо, кстати, погуглить, как его правильно кормить.
Пока ехал, читал френд-ленты и тихо бесился. Вот какого хрена Светка во всех соцсетях хвастается, что на "Лебединое озеро" идет? Ничего, что мы поссорились вчера? Я может не собираюсь с ней никуда идти. Хоть бы помириться попыталась для начала. Да и вообще – зачем об этом писать везде? Показать, какая она культурная, в театры ходит? Что вообще за мода – сначала анонсировать на каждой стене все события своей жизни, а потом еще отчитываться, как все прошло. И фоточки, фоточки не забыть! И еще три дня ревниво лайки считать. Господи, ну и дурь… Я, наверное, какой-то несовременный.
В таком раздражении я подошел к своему, как легенды гласят, "парадному". Или даже "парадной". На самом деле никто так давно не выражается, кроме разных выпендрежников, большая часть петербуржцев уже несколько поколений живет в новостройках типа Третьей улицы строителей без всяких парадных, поэтому у нас такие же подъезды, как и у всех. Так вот у этого самого парадного подъезда на лавочке торчала знакомая серая куртка, которая явно дожидалась меня. А я даже не удивился. Как-то мне сразу не верилось, что он так просто испарится. Нет уж, помучает меня сначала. А и пофиг! Какая-то бесшабашная удаль меня посетила. Какого-то волшебного пенделя мне под зад отвесила и все мое накопившееся раздражение тут же на эту же серую куртку и выплеснула.
– Ты во вторник вечером свободен? У меня есть два билета в Мариинку на "Лебедей", пойдешь со мной?
– Пойду, – просто и без лишних вопросов кивнул Ян. – Класса с пятого на балете не был. Да и тогда меня выгнали оттуда.
– Как это – выгнали? Кто посмел?
– Так классная наша. Там балерины такие выбегают на сцену, целая толпа, и как загрохотали копытами своими по сцене, как будто они на конях, а не на пуантах, ну я и заржал над ними на весь зал. Очень некультурно получилось. Все еще хочешь, чтобы я с тобой пошел?
– Ну, по крайней мере, скучно не будет.
– А зачем ты вообще туда идешь, если скучно?
– Э-э-э… Я как-то не так выразился, наверное… Там не столько скучно, сколько… стандартно, что ли. Всегда одно и то же. Это же классический балет, не какое-нибудь современное искусство. А если ты начнешь ржать, будет нестандартно. Оскорбишь чье-нибудь чувство прекрасного, на тебя нашипят, закидают презрительными взглядами… Как-то так. Обычно так бывает, когда кто-нибудь засыпает и храпеть начинает.
– Ты, судя по всему, там часто бываешь?
– У меня там сестра танцует, подкидывает билеты периодически.
– Вот эта мелкая? – удивился Ян.
– Разве она мелкая? – удивился и я в ответ. – А! Ты, наверное, младшую имеешь в виду. Это не она, у меня еще старшая есть.
Надо же, помнит мою сестру. Странно, что вообще знает о ее существовании, она младше на пять лет училась, да и не ладили мы в то время, делали вид, что вообще друг с дружкой незнакомы.
– Значит, ты сэндвич, – глубокомысленно заключил он.
– Сэндвич? Это ты меня куда сейчас послал?
– У нас так называли мальчиков, которым не посчастливилось родиться между двумя девочками.
– Ах-ах, какая образная метафора! – саркастически съязвил я.
Я предпочел не задумываться о том, почему он так быстро и без дополнительных вопросов согласился. И раз уж все равно своими руками нарушил данное себе же обещание не общаться с ним больше, кивком головы позвал его к себе, хоть кота покормит. "Это все Светка виновата", – мрачно думал я, поднимаясь по лестнице. "Не перекладывай ответственность на ни в чем не повинную девушку", – ехидно ответил мне мой Демон.
Глава 3. Лебединое озеро
Поход в театр оказался тем еще цирком. Я не помню, когда мне было так весело на балете. Нет, начиналось все вполне пристойно, некоторое время Ян завороженно пялился на сцену, но потом как-то забеспокоился, завозился, осторожно посмотрел на меня. Потом еще раз.
– Что? – не выдержал я.
– Я стесняюсь спросить, кто все эти люди? – прошептал он, и что-то не очень похоже было на то, что он стесняется, судя по его ехидной ухмылке.
– Это принц Зигфрид, – показал я. – Он главный герой. Остальные – просто всякие родственники и знакомые кролика. Ты чего программку-то не купил, если сюжета не знаешь?
– Я думал, будет понятно все по ходу действия, а тут вообще полный ноль, – оправдывался он.
– Нет, ты что, балет так не смотрят, надо либретто читать, иначе ничего не поймешь. Смотри пока молча и запоминай, в антракте все расскажу.
Однако молча – это был не наш случай. Он не затыкался ни на секунду, честное слово! Комментировал все, что происходило на сцене, и щедро разбавлял своими впечатлениями. Хорошо, что вокруг нас по какому-то странному стечению обстоятельств сидели одни китайцы, видимо, у них в Китае внезапно случился День русской культуры. Они вряд ли были в курсе, как смирно полагается вести себя в театре, а если и подозревали что-то, то были слишком воспитанны, чтобы делать замечания. Ну и русского языка, конечно, не знали, до кучи. Тут им не очень повезло, потому что у понимающих русский язык был отдельный локальный спектакль.
– О, а этого шута я помню! Это единственное, что я запомнил с того спектакля, откуда меня выгнали. А кто этот чувак в черном? Учитель? Да ладно! Он на главного злодея похож. А почему они все время что-то пьют? У кого День рождения? Ах, у Зигфрида… Господи, их все больше становится, они же сейчас перестанут помещаться! Опять пьют? Алкоголики! Надо мне в антракте тоже чем-нибудь закинуться. Да точно тебе говорю – это злодей, смотри, он что-то замышляет! А это еще кто? И что за конструкция у нее на голове? Да ладно, это не похоже на корону! А почему День рождения у него, а цветы все дарят ей? Ну и что, что мать, пусть свой День рождения устраивает и там подарки получает! А это что за "арфы нет, возьмите бубен"? Какой нафиг арбалет, это не похоже на арбалет! Я думал, это музыкальный инструмент какой-то. А это лебедь? А кто тогда? А когда лебеди будут? А почему этот Зигфрид то с одной танцует, то с другой? Он еще не определился? И как он их различает? Как – не Зигфрид, а кто тогда? А, точно, вот же Зигфрид сидит. Блин, нафига они такие одинаковые, как их различать-то? Эй, а что он там с шутом мутит? Что это еще за авангардистская постановка? Ах вы ж, заразы, опять пьют, ты посмотри на них! Слушай, а эту музыку я знаю, видимо, я еще не совсем отсталый!
И правда, скучно мне не было ни секунды. Проблема была в другом – как бы не заржать в голос. Когда все захлопали, он удивленно покосился на меня и прошептал:
– Что, уже антракт? Так быстро?
