Настроение, и без того не лучшее, испортилось окончательно. Бывают такие моменты, когда вроде и не был мудаком, а чувствуешь себя именно им. А тут еще и Светочка позвонила – выгуливаться ей приспичило. "Посидим где-нибудь" у нее это называется. Это означает весь вечер пить пиво или вино, перекрикивать бухающую по ушам попсу и минус пять тыщ денег на карте. А утром с тяжелой головой и красными глазами в универ. Я сказал, что лучше поработаю. И понеслось. "А я тогда Олега Фролова позову". – "Да-да, еще зови его, когда надо будет бутылку на кулере поменять или лампочку вкрутить". – "Ты такой мелочный, Владик". – "Это ты белоручка, маникюр боишься испортить, с такими проблемами даже моя младшая сестра справляется". – "А у нее выбора нет с таким-то братом". В общем, слово за слово, разосрались еще и с ней. Какая-то аномалия сегодня в опасной близости от меня обретается. Кстати, никто не знает в нашем городе какой-нибудь кабак без музыки? А хоть бы и не в нашем, но вот чтобы совсем – тишина. Нет? Скажите мне, если встретите такой. Я даже однажды в котокафе на Фонтанке зашел сгоряча, так и там музыка, мать ее. Коты слушают, наверное.

Кстати, о котах. Вспомнился сегодняшний чертенок. А я ведь действительно оставил бы его в том ящике, не стал бы доставать и, тем более, брать с собой. Малодушно подумал бы, что он просто потерялся, что хозяин его скоро найдет, не может не найти с таким-то звуковым сопровождением. Удивительно устроена психика человека – сам себе солгал, сам себе поверил и сам с собой в гармонии. Наверное, так и в семьях бывает – муж врет жене, она знает, что он врет, но делает вид, что верит, потому что иначе придется что-то с этим делать, а делать ничего не хочется, всем удобно так, как есть. А Ян так не захотел. Трудно с ним, наверное, мало кому понравится, если рядом будет жить Совесть и разговаривать человеческим языком. Мне вот, например, сразу не понравилось.

Интересно, а я так смогу? Вот прямо сейчас смогу перестать себе врать, прямо сейчас смогу признать, что повел себя как… ну как большинство людей, наверное. И не то чтобы это скотство или мудачество – оставить котенка на улице, я ведь не свернул ему шею собственными руками, всего лишь не взял к себе, и если бы не Ян, даже не задумался бы об этом. А что если бы взял? Вот что бы такого страшного произошло в моей жизни, если бы в моем доме завелся кот? У меня, конечно, никогда не было домашних животных, но я не думаю, что это слишком сложно, другие же как-то с этим справляются, заводят не только животных, но и детей, а это ответственность посерьезнее будет. Вот и ответ – ответственность, простите за тавтологию. Просто не хотел брать на себя ответственность за другое существо. И не то чтобы я боюсь, скорее, это лень, нежелание лишних забот для себя. Именно для себя. То есть, попросту говоря, эгоизм. Ну и как, Владик, продолжишь со всем этим жить или попытаешься прямо сейчас стать лучше?

Я набрал номер Игоря, своего одноклассника, который… в которых я уже запутался, но он сбросил звонок и тут же прислал вслед смс:

"Не могу говорить, я в театре, ты что хотел?"

Вот идиот, в театре телефоном отсвечивает, представляю, как на него на всю голову театралы сейчас косятся.

"Можешь дать адрес Яника?" – набрал я в надежде, что друг знает наизусть адреса всех, с кем жил в одном дворе.

"У вас с ним роман?" – получил я в ответ и десяток смайликов в придачу.

"Ты дебил?" – написал я очередной вопрос, пора уже прекращать это что-где-когда.

"Ладно, лови, – смилостивился он. – Но с условием, что ты мне все вечером расскажешь".

Я уже оделся и даже обулся, когда раздался звонок домофона.

– Привет. Это Ян, – сказала трубка, и я застыл в ступоре.

– Твой одноклассник, – терпеливо пояснила она.

– Мы с тобой спасали котенка час назад, – начала раздражаться трубка, так и не дождавшись ответа.

Я отмер и нажал, наконец, на кнопку, так ничего и не сказав. Пока он поднимался, я почти пришел в себя.

– У меня только один знакомый Ян, ни к чему было столько пояснений.

– Я вообще не был уверен, что ты помнишь мое имя.

– Я, кстати, тоже удивлен, что ты помнишь мое.

Я посторонился, пропуская его в прихожую, и только теперь заметил оттопыривающуюся на груди куртку. Подтверждая мои подозрения, горб зашевелился, и из него высунулась любопытная черная мордочка.

– Влад… – начал было Ян, но вдруг посмотрел на меня внимательнее. – Ты куда-то собирался?

– Проходи, – я кивнул в сторону кухни и тоже начал раздеваться.

Его история оказалась краткой и простой. Кошка, которая жила у него дома, альфа-кошка, как охарактеризовал ее хозяин, отнюдь не обрадовалась появлению нового постояльца, набросилась на него, наорала, нашипела, выдрала с десяток клоков шерсти, в конце концов загнала под тумбочку, а доставать перепуганного чертенка пришлось всей семьей под вопли кошки "выбирай – или я, или этот кот". В общем, кончилось, как и в "Простоквашино", – кота не выбрали.

– Пожалуйста, Влад, пусть он у тебя только переночует, – попросил Ян. – Мне некуда деть его в десять вечера, завтра я найду ему какого-нибудь хозяина или хотя бы приют. Я принес корм и лоток. И наполнитель. Я все сам сделаю, хочешь, всю ночь буду не спать и следить за ним.

Я скептически оглядел их трогательную композицию с висящим на руках и отчаянно мурлычущим котенком. Все четыре лапы болтались в свободном полете, голова моталась из стороны в сторону, стараясь как можно тщательнее подставляться под поглаживающую ладонь, глаза жмурились и закатывались от удовольствия, усы двигались вперед-назад, всем своим видом чертенок символизировал безграничное счастье.

– От него воняет, – скривился я.

– Я помою! – с готовностью вызвался Ян. – Я бы еще дома помыл, но кошка…

Кот на удивление стойко перенес гигиенические издевательства. Я было начал снимать мероприятие на телефон, вдруг мемасик какой получится, но кот не вырывался, не царапался, не орал "Я БЫК!", только умоляюще сверкал желтыми глазищами. А потом дрожал крупной дрожью на руках у Яна, завернутый в полотенце, но все равно смирно сидел и не мешал приводить его в порядок.

– Да, но от него по-прежнему воняет… кажется… – принюхался я.

Ян сунул нос в кота.

– Не. От него пахнет шампунем. Это уже от меня, наверное. Я же его на себе носил долго.

– Так тебя тоже помыть?

– Ну… – он смутился. – Я бы от душа не отказался, если ты не возражаешь. И одежду еще…

– Ты же видел, шланг сильно подтекает. Кота помыть еще можно, а если повыше поднять, то до лейки вода совсем не доходит. Могу налить ванну.

Я намывал ванну губкой и сам себя не узнавал – нисколько не чувствовал себя эксплуатируемым или ущемленным, удивительно. Ян вертелся рядом и рвался помогать, но я ему велел сушить кота и не путаться под ногами. Я прислушивался к себе и чувствовал, что в моей жизни стало все правильно. Исчез тот весь вечер меня изводивший раздрай, от которого хотелось то ли морду кому набить, то ли наоборот извиниться и покаяться. Хорошо, что он пришел с этим котом именно ко мне, ведь мог к кому-то другому обратиться за помощью, и я бы тогда уже не смог ничего исправить, так и жил бы, зная о том, что в соседнем дворе живет мальчик по имени Ян и плохо думает обо мне. Мальчик, которого я не видел уже больше трех лет. Мальчик, мнение которого почему-то оказалось важным.

– Попробуй воду, – предложил я ему. – Не горячая?

Он долго держал руку под струей и молчал.

– А ты знаешь, – выдал он наконец, – что женщины раньше, когда купали младенцев, проверяли температуру воды локтем? Если локоть терпит, значит и ребенку норм. Я несколько раз пробовал, но так и не понял, как это работает. У меня почему-то самая чувствительная часть – это задница. Всякие локти или ноги терпят, а когда попой сажусь, иногда аж подскакиваю, так горячо кажется… Что ты ржешь?