Она отстраняется.

— Пожалуйста, верни мне телефон и уходи.

И оглядывается на дом.

Мак мотает головой.

— Нет, это был не волк. То есть, сначала, а потом… Соня, ты… Слушай, — мрачнеет ещё больше и протягивает ей телефон. — Ты у меня дома… короче, — решает сказать правду. — Там варенье было, не наше, сваренное из грибов, наверное, я не знаю. Прости… Твоему отцу сказали, что у тебя живот болел и ты случайно больше, чем надо, таблеток выпила. Хорошо? — и вздрагивает, бледнея, когда что-то слышит в стороне. — Я пришёл проверить, как ты. Я очень боялся… что тебя будут ругать.

— Что ты несёшь? — едва ли не шипит она на него.

В гостиной загорается свет. Соня забирает телефон.

— Ты просто в шоке, да? — шепчет она. — Иди домой сейчас же. Прости. Я напишу тебе скоро. Мы всё обсудим. Только уходи, как я объясню отцу, что ты здесь делаешь?

Мак кивает и поднимается, каким-то образом царапая ладони об камни.

— Я буду ждать. Береги себя, — коротко целует её в щёку и, поминутно оглядываясь, спешит уйти.

Во двор выходит Маркус.

— Что ты здесь делаешь?

— Не смогла заснуть, — она подходит к нему.

— Нас с тобой ждёт серьёзный разговор.

— Да, отец.

Она сверяется с картой, свет от дисплея телефона освещает её узкое, светлое личико и отражается в раскосых, тёмно-медовых глазах. Такого же цвета волосы, прямые и длинные, рассыпаются по спине и она вздрагивает, когда ветер раздувает их внезапным ледяным порывом.

Тяжёлый дорожный рюкзак оттягивает плечо. Красный шнурок на потёртых кедах развязался и стучит по асфальту. Пахнет, почему-то, гарью…

Айрин вздыхает и продолжает путь. Кажется, она должна была прийти уже давно, но…

Она убирает разрядившейся телефон в карман джинсовой, тёплой куртки, и выставляет перед собой узкую ладошку.

Казалось бы, хуже преследователей, заглохнувшей машины и выключившегося телефона, быть уже не может. Но начинается гроза.

От громового раската Айрин приседает, бросая рюкзак, и зажимает уши. Волосы намокают и тут же темнеют. В глазах мелькает серебро, но вовсе не из-за расколовшей небо молнии.

Зато в секундной вспышке белого света она замечает впереди что-то похожее на ограду и спешит в ту сторону.

***

Соро занимается Освальдом, что пострадал больше всего, в домике Лидии. Сама она стоит позади и заплетает длинные волосы бойфренда своего «любимого предводителя» в косички и болтает о своём «новом парне».

— Он такой мужественный, и сильный, и мужественный, и…

— Охотник, — подсказывает ей кто-то, и она цокает языком.

— И сильный…

Рем сидит связанный в углу комнаты, без амулета и оружия. Ему помощь полагается в самую последнюю очередь.

Хедрик обсуждает положение дел со своими самыми доверенными людьми (оборотнями) и курит, обходя то, во что превратилось часть их зданий, пока не начинается дождь.

Он собирается зайти под крышу, но останавливается.

— Чуете?

— Девушка.

Хед закатывает глаза и идёт навстречу очередному незваному гостю.

Её мешковатые джинсы с прорезями на коленях отяжелели от воды и теперь едва держатся на узкой талии благодаря широкому ремню. Зато куртка не успела промокнуть насквозь и всё ещё дарит какое никакое, но тепло.

Айрин останавливается, заметив чьё-то приближение, и настораживается. Но выхватывать оружие, коим напичкана с ног до головы, не спешит, а, напротив, скидывает с плеча рюкзак и поднимает руки.

У них, похоже, совсем недавно что-то произошло, хорошо бы дать понять, что пришла она с миром.

— Привет! Я ищу Хедрика, не знаете, кто это и здесь ли он?

— Но я уже занят, — Хед подходит к ней. — Чем могу помочь?

— Ой… — она улыбается ему, радуясь, что так удачно встретила того, кого нужно, и вскрикивает от очередного громового раската.

Руки начинают предательски дрожать, а коленки подкашиваться, когда гром гремит в третий раз. И Айрин не выдерживает, снова закрывает ладонями уши и крепко зажмуривается.

— Ты что, грозы боишься? — спрашивает один из оборотней.

Хедрик же не обращает ни на её поведение, ни на прозвучавшие слова внимания.

— Зачем ты здесь?

— Простите, — выдыхает она, расстроенная тем, что кто-то видел её реакцию. — Я слышала, что здесь есть стая, — Айрин знает, что оборотня в ней различить сложно даже своим и Охотникам, а потому будто смаргивает со своих глаз тёплый цвет, и в них сверкает, такое редкое среди волков, серебро. — И подумала, что могу попросить о помощи. Я одиночка, но… пришла ведь, вроде как, к своим… Я заплачу или буду должна какую-нибудь услугу! Я не бесполезна и не беспомощна. Но меня ищут наёмники, с которыми я сама не могу справиться. Мне бы просто переждать где-нибудь в безопасности. Пожалуйста…

— Не местные?

Айрин отрицательно качает головой.

— Нет. Поэтому и думаю просто отсидеться, пока они не уедут. Вряд ли они задержатся тут надолго только из-за меня. К тому же здесь в основном территория, вроде, уже поделена между Охотниками и прочими. Кто захочет наживать себе проблем? — пытается она улыбнуться, но выходит у неё жалко, и Айрин бросает эту затею. — Конечно, — вздыхает она, — если они не договорятся с кем-то, чтобы меня убить… Но в этом мало смысла. Мне не мстят, и им никто не заплатит за мою шкуру. Они просто… считают своей миссией избавиться от одиночек вроде меня. Я, кстати, Айри, — протягивает Хедрику руку. — Рада знакомству.

Он пожимает её руку с неслышным ни для кого вздохом.

— Ты не очень везучая, да? У нас сейчас как раз разгорается конфликт с Охотниками. Так что решай сама оставаться здесь или нет. Можешь подумать и переждать дождь у нас.

На лицо Айри словно наползает тень.

— Вот как… — роняет она огорчённо, но с благодарностью смотрит на Хедрика вновь потеплевшими, тёмно-медовыми глазами, и кивает. — Спасибо большое. Я совсем промокла…

— Так идём, — он ведёт её к домику Лидии. — Айри… Мы на некоторое время покинем это место, ему нужен ремонт как минимум. Можешь уехать с нами, если позже расскажешь о себе больше. Но я, — он усмехается нехорошо, — ничего тебе обещать не могу, ты же понимаешь?

Его люди представляются ей и задают дурацкие вопросы, так что Хедрик решает не вслушиваться.

Она теряется. Айри всегда терялась, сталкиваясь с повышенным вниманием, поэтому лишь кивает Хедрику и, когда заходит в дом… снова чуть не оседает на пол из-за раската грома.

— А где я могу переодеться? — она присаживается у своего рюкзака, брошенного на пол. Открывает его и достаёт такие же мокрые, как и на ней, джинсы и толстовку, замирая в растерянности.

— В другом здании, или в кабинке туалета, вон там.

Лидия заканчивает с косичками, Хедрик цокает и тянет Соро за одну.

— Позволяешь кому попало трогать волосы?

— Прости, сейчас расплету их. Просто был сосредоточен…

Айри, обведя всех беглым взглядом, забрасывает вещи обратно в рюкзак и делает вид, будто ни о чём и не спрашивала. Всё равно сухих вещей у неё, как оказалось, нет.

Она замечает связанного мальчишку и напрягается, не понимая, как на это реагировать. После чего подходит к нему ближе.

— Эй… — окликает его мягким, робким голосом. — Привет.

Он поднимает на неё на удивление острый, для его состояния, взгляд.

— Этот молодый человек тот, кто устроил погром, — предостерегает её Хедрик. — Если все вещи вымокли или стесняешься, Луи проводит тебя в соседнее здание и даст одежду. Заодно и еды захватит.

— Спасибо… — отзывается Айрин. — Буду признательна.

Луи при этом, бледный, но уже на ногах и в состоянии функционировать, выходит к ней и приветственно поднимает руку, после чего кривится от боли.

Соро дёргает Хедрика за рукав и тихо возражает:

— И всё же не гоняй лучше парня, пусть отлёживается.

Пока они переговариваются, Айрин снова обращается к связанному мальчишке.