– Но Саша собирала и информацию, которую изначально не собиралась публиковать?

– Не совсем так. Не публиковать, если ей переведут деньги на лечение брата, публиковать, если не переведут. У нас хорошие юристы. Если что-то публиковалось, то в таком виде, чтобы к нам потом никто не мог предъявить претензии. С подтверждением документами, фотографиями… Хотя вам-то я зачем все объясняю? Вам пиар-менеджер Наташа указывала, что показывать в «Криминальной хронике», а что не показывать?

– Нет. Даже не пыталась.

– А нам указывала, да в такой форме, что мы решили не иметь с ней никаких дел, как я вам уже сказала. Вначале думали что-то накопать про ее подопечных и опубликовать, а потом поняли: бессмысленно. Другие постоянно публиковали, как Сыроваров с тремя сестрами живет, еще к каким-то бабам сбегает, эти его возвращают. Вы, наверное, ознакомились в общих чертах с информацией о том, какую бурную сексуальную жизнь он вел.

Знала бы ты, какую жизнь он на самом деле вел… Но я не стала это сообщать главреду «Сплетен».

Сама подумала, что Саша Непоседа могла узнать про его сексуальную ориентацию и требовать денег за молчание – путем перевода на лечение брата. А он, зная про рак, решил взорвать и ее, и себя. Хотя кто знает, что там было на самом деле?!

– Вы знали про ее личную жизнь?

Главред покачала головой. Сказала только, что на работе Саша романов не крутила и вообще помалкивала о том, что у нее кто-то есть. У нее была масса проблем, связанных с матерью и братом, она встречалась с массой информаторов. О семье явно не думала. Наверное, кто-то был «для здоровья». Может, разовые варианты.

– Юля, сообщите, пожалуйста, если узнаете истинную причину гибели Саши, какой бы она ни была, – попросила главред. – Я понимаю, что официально может быть объявлено что-то совсем другое.

– Ее уже похоронили?

– Да. Наше издание взяло на себя все расходы. Когда хоронят Сыроварова? Мы, конечно, хотели бы послать журналиста и фотографа, а Наташа Мирончук нам ничего специально сообщать не будет.

Я сказала, когда и какие «мероприятия» планируются, и мы обменялись телефонами. Я обещала сообщить, если произойдут какие-то изменения в графике, и в свою очередь попросила сообщить, если коллегам Саши станет известно хоть что-то, что может помочь в расследовании.

Вечером со мной связалась моя одноклассница Алиса, проживающая в Лондоне. У нее есть квартира в столице Великобритании, за которую ей еще несколько лет платить ипотеку. Выбор был между домом в двух часах езды от Лондона и квартирой в не самом престижном районе, но не заселенном неграми и арабами. Она выбрала квартиру, чтобы не тратить много времени на дорогу. У нее финансовое образование, и ее всегда интересовало налогообложение в разных странах. Еще живя в Петербурге, она устроилась в международную компанию, консультирующую иностранных граждан, работающих в России (а их в девяностые годы к нам прибыло немало, поэтому фирма и открыла свое представительство), а также наших граждан, работающих за рубежом. Где платить налоги? Как заполнить декларацию? Фирма консультирует не только физических лиц, но и юридических, работающих с разными странами. Через некоторое время Алисе предложили перебраться в Лондон и работать в британском представительстве фирмы с русскоговорящими гражданами. Она уехала и живет в Лондонграде до сих пор. По доходам она – английский средний класс.

Из нашего класса она общается только со мной, как я предполагаю, потому что я стала известной, и у меня и в мыслях никогда не было просить у Алисы материальной помощи, помочь мне выехать за рубеж, принять меня у себя или принять у себя моих родственников. Хотя я иногда обращаюсь к ней за информацией об осевших в Лондоне людях, а она в свою очередь обращается с подобными просьбами ко мне. В общем, мы иногда бываем полезны друг другу. Время от времени ее просто мучает ностальгия, и ей хочется узнать наши сплетни, получить информацию о происходящем в стране и городе «из первых рук». Просто поболтать хочется, как не принято у англичан.

– Что вы там у себя делаете с геями и лесбиянками? – спросила Алиса после того, как мы обменялись обычными приветствиями.

– Вообще ничего не делаем, – ответила я. – Стараемся не обращать внимания. И они стараются обойтись без каминг-аута.

– Вот-вот. А они бегут к нам спасаться, потому что в России их убивают и перекрывают кислород, не давая заниматься творчеством.

На ум тут же пришел Сыроваров. Неужели взорвали не его?! А он спокойно сейчас разгуливает по Лондону. Может, он нашел двойника, у которого был рак в последней стадии, тот согласился завершить жизнь таким образом, например, за деньги для родственников, на обучение детей или что-то в этом роде, а Сыроваров сбежал в Лондон? У него же есть и недвижимость, и счета за границей. Или только счета?

Но тогда каким образом взорванный мужчина оказался сыном Алексы? Или вся эта история с анализом ДНК – полное вранье, как я уже думала? Или взорван на самом деле сын Алексы? Мало ли куда он мог деться на самом деле. Она могла его выкрасть у Импотента, спрятать, потом вывезти за границу, но все годы рыдать перед телекамерами. У нее есть связи за рубежом, она же ездит по всему миру с гуманитарными акциями.

Все эти мысли пролетели у меня в голове очень быстро. Потом Алиса сообщила, что произошло на самом деле.

В Лондон прибыла «выбросившаяся из окна» Нина Мирончук, как оказалось – подвергавшаяся преследованиям в России за ее сексуальную ориентацию. Я заметила, что у нас о существовании Нины Мирончук вообще знали единицы, и ее потеря для Родины не является трагедией. Родина не заметила этой потери.

– Вот-вот, – рассмеялась Алиса. – Даже по телевидению не то что не показали, а ни слова не сказали, в газетах, на сайтах и в блогах ничего не написали. И это все потому… ну, ты сама знаешь.

– Она, как говорится, никто и звать никак, – заметила я.

– Это ты так думаешь. А она, между прочим, владелица крупного продюсерского центра. Суперзвезда сериалов Владимир Сыроваров – кстати, гей – знал, что его убьют, потому что ему поступали угрозы, и вовремя позаботился о своих родственниках и друзьях. На Нину Мирончук он переписал свою долю в продюсерском центре и посоветовал ей незамедлительно покидать пределы России, если с ним что-нибудь случится. Она и покинула.

Я сообщила Алисе, что покинула она Россию не просто так, а с выделенными на съемку фильма миллионами бюджетных денег. Алиса рассмеялась и заметила, что это будут не первые российские деньги, прибывшие в Лондон. Если они вообще «заглядывали» в столицу Великобритании. Илья из Росфинмониторинга вроде бы говорил про Кипр? Я подозревала, что сейчас они уже отправились дальше в какой-нибудь маленький налоговый рай.

– Она рассказала, как организовала свое «самоубийство»?

– Да. А что было делать несчастной гонимой лесбиянке?

– И какие у нее планы?

– Ваши сериалы будут показывать у нас. И еще где-то в Европе.

– Своих, что ли, нет?

– Свои, конечно, есть, и у ваших есть один очень большой минус – они без негров. Но раз снимались гонимые геи и лесбиянки… – Алиса помолчала и добавила: – Юля, пиар-компания проведена гениально. Один сериал уже готов к показу – с озвучкой на английском. Все это явно было подготовлено заранее. Тебе это как-то поможет в твоей работе?

Я рассказала Алисе наши новости. Она хохотала от души. Хотя я не уверена, что следовало смеяться.

Значит, все было задумано Наташей и Ниной Мирончук? И все денежки получат они? Права на показ явно у продюсерского центра, центр принадлежит Нине Мирончук… Но ведь здесь уже ведется проверка этого центра! Илья из Росфинмониторинга сказал, что его закроют. Хотя кто знает, где он на самом деле зарегистрирован?

Я попросила Алису прислать мне ссылки на какие-нибудь интернет-ресурсы, которые я смогу изучить сама и передать друзьям в правоохранительных органах.

Мы распрощались, довольные общением друг с другом, Алиса прислала ссылки, я быстренько просмотрела материалы, взглянула на часы и отправила эсэмэс Андрею.