Как оказалось, Саша рушила семьи и ломала карьеры. Вася привел в пример одного режиссера, который, несмотря на романы чуть ли не со всеми актрисами, которые играли у него главные роли, почти дожил до серебряной свадьбы с женой, имел с ней трех общих детей. Он считался (и был) хорошим семьянином, всегда возвращался в семью, ну а романы на съемочной площадке… Так творческая же личность! Эмоции нужны для творческого подъема. Жена закрывала на это глаза, ни одна из актрис, с которыми режиссер крутил романы, замуж за него не собиралась, их роли интересовали и слава. Он специально выбирал таких. Все шло по накатанной, пока не появилась Саша Непоседа.

– Чем там дело закончилась? – спросила я.

Вася сказал, что один из сыновей режиссера (было два мальчика и девочка) выбросился из окна, узнав про похождения отца. Отец был для него святым, эталоном во всем, иконой, на которую нужно молиться. Может, конечно, и мальчик был эмоционально незрелым и просто не смог пережить падение кумира с пьедестала. Но факт остается фактом.

– Развелись? – спросил Пашка.

– Нет. Общее горе сплачивает. Но он больше не снимает таких фильмов, какие снимал раньше. В последнее время вообще ничего не снимает. Пьет. И таких историй мне наши женщины с ходу рассказали несколько. Причем у Саши Непоседы они всегда были «многосерийные». То есть она все время вела несколько расследований и давала информацию по чуть-чуть, чтобы держать читателей в напряжении, и они покупали все следующие выпуски «Сплетен». То есть, например, в одном выпуске идет рассказ про актера Иванова, в следующем про политика Петрова, в третьем про известного бизнесмена Сидорова, а в четвертом снова про Иванова, и так по кругу, пока не исчерпает тему. На ее страницах была самая дорогая реклама в «Сплетнях». Рекламодатели в очередь выстраивались.

– И теперь она захотела писать про Сыроварова… – в задумчивости произнесла я.

– И, возможно, про его милого друга Игоря Лактионова, – добавил Вася. – Она же наверняка это раскопала. Чем еще она могла его зацепить? А тут герой-любовник, которого вожделеют миллионы женщин, падает с пьедестала. Его больше не приглашают сниматься – у нас не Америка и не Европа, где, наоборот, гомосексуалиста и лесбиянку уволить крайне сложно, в отличие от человека традиционной сексуальной ориентации.

Я вспомнила, как обрусевший грузин с моей лестницы рассказывал, что происходит на его родине. Там в наши дни тоже после каминг-аута не особо-то можно уволить, да еще и зарплату придется поднять, если это сделало публичное лицо. И теперь из Грузии к нам усилился поток людей с традиционными ценностями. Хотя и от нас туда едут, но по большей части едут «иноагенты», уже целая община набралась. Значительная часть бывшего «Фонда борьбы с коррупцией», признанного у нас экстремистским и запрещенного в России, осела почему-то в Грузии.

Но у нас в таком случае и Сыроварова, и Лактионова ждал конец карьеры. И Кристина со Степанидой, возможно, лишились бы заработков, как «покрывавшие» обман доверчивых зрителей, вернее, зрительниц.

Сыроваров вполне мог решить, что нужно спасать свою семью и близких ему людей. Он пригласил Сашу Непоседу на встречу ночью на собственном участке, передал ей ключ или просто оставил дверь на втором участке открытой. Она согласилась. Она же была журналисткой. Я по себе сужу. Я бы тоже поехала. Но не одна. Я бы подстраховалась.

Неужели Саша не подстраховалась? Где собранные материалы? Где ее компьютер?

Вася заявил, что, по его мнению, Саша Непоседа требовала с Сыроварова отступные.

Я кивнула.

– У нас в принципе статьи про геев не любят. И на фильмах с участием Сыроварова много людей кормится, то есть кормилось. В общем, приехала за деньгами, а получила… то, что получила. А сам Сыроваров решил две проблемы сразу.

– Ему кто-то помогал, – сказала я.

Пашка с Василием посмотрели на меня.

– Ну, конечно, он где-то купил взрывчатку. У него явно были знакомства… – заговорил Вася.

– Я не про это, – перебила я. – Кто-то из проживающих в доме ему помогал. Пистолет исчез. При Саше Непоседе не нашли ничего. Вообще ничего. Кто-то это забрал.

– Не Лактионов, – сразу сказал Вася. – Он на самом деле хотел покончить с собой.

– И не Кристина с Виктором, – считала я. – Они спали. Не сестра с мужем.

– А почему не сестра с мужем? – посмотрел на меня Пашка. – Он мог им честно все рассказать и попросить помочь.

– Сестра его на самом деле любила! Знаешь ли, участвовать в уходе любимого родственника из жизни, пусть он и сам желает этого… Нет, не верю.

– Петенька отпадает, – продолжал рассуждать Вася. – Как насчет Фомичихи? Она же тебя вызвала, Юля. Они могли договориться с Сыроваровым о плане действий. Она все спрятала – она же знает территорию. Никакая полиция не найдет. А у нее дочери. Сыроваров мог объяснить, что если собранная журналисткой информация всплывет, то им всем несдобровать. И даже если Саша Непоседа кому-то оставила копии или, скорее, оригиналы всего, что насобирала… Кто их сейчас осмелится пустить в дело? Сыроваров погиб. Она погибла. Даже такой скандальный листок, как «Сплетни», не станет печатать порочащую погибшего актера информацию. И не поверит никто! Решат, что пиарятся.

– Да и в его самоубийство народ не поверит, – вздохнула я.

Сама я напряженно думала о том, кто все-таки мог помогать Сыроварову. Да, могла Фомичиха. Но был еще один человек – его отчим, второй муж его матери. Сергей – бывший военный, у него почти точно стеклянный глаз. Он мог обронить, например, запасной глаз в траве? И на старуху бывает проруха.

Я не знала, где он служил, но если он военный, вполне мог иметь дело с взрывчаткой. Хотя он своего пасынка не любил… С другой стороны, может, именно поэтому и согласился помочь в таком деле.

Но ведь он никогда не признается.

Наше обсуждение возможных помощников Сыроварова было в самом разгаре, когда позвонил Андрюша.

– Ты где? – спросил он.

Я ответила.

– О! – сказал приятель. Пашка с Василием тут же передали ему привет.

– Ты хочешь к нам присоединиться? – спросила я.

– Пусть еще пива по пути купит, – сказал Пашка.

– И подарок Рыжику, – вставил Василий. – А то кот еще не получил ни одного подарка от МВД.

– А от Росфинмониторинга кот не хочет получить подарок? – спросил Андрюша.

– Что случилось? – напряглась я.

Оказалось, что напротив Андрюши сидит представитель Росфинмониторинга, желающий встретиться со мной, он и попросил Андрюшу договориться о встрече. Я посмотрела на часы. Нормальные люди в это время уже спят. Но мы все ненормальные.

– Пусть вместе приезжают, – подал голос Пашка, который слышал все, что говорил Андрюша. – У меня здесь копии всех записей.

И Андрюша с этим Ильей из Росфинмониторинга приехали. Андрюша привез Рыжику фарш (от МВД), а Илья заводную мышь (от Росфинмониторинга). Подарок МВД Рыжику пришелся больше по душе. Я не стала говорить, что такая мышь у меня дома сломалась на шестой день и больше не заводится. При появлении у меня дома она испугала старшего кота и вызвала восторг у младшей кошки.

Андрюша уже знал про рак у Иванова-Сыроварова, но у него имелась и другая, отличная от нашей версия его самоубийства. То есть он считал, что одновременно сложилось несколько факторов. Конечно, боли. Саша Непоседа, которая, вероятно, его шантажировала, или не его, а кого-то из его хороших знакомых. И имелся еще один повод, о котором нам должен бы поведать Илья из Росфинмониторинга.

Но до этого я спросила про компьютеры Саши Непоседы. Наши правоохранительные органы не могли их не проверить.

– Ничего, – сказал Андрюша. – То есть полно всего, наши за головы хватались и после изучения ее материалов просто захотели вымыть руки. А ребята за свою жизнь много чего видели и слышали. Но столько грязи…

– А ты не знал, что жизнь наших звезд эстрады и политиков – сплошная помойка? – удивленно оторвал губы от стакана с пивом Вася. – У нас в морге и то гораздо приятнее находиться, даже со вскрытыми трупами, чем в их тусовке! Они же друг друга ненавидят, завидуют, подсиживают, делают пакости. И в прессу, и на телевидение выплывает только сотая часть того, что есть на самом деле. Вон тебе представители СМИ подтвердят.