– С помощью радуги, – как само собой разумеющееся ответил валявшийся в гамаке молодой человек.

– Природной? – уточнила я. – Надо «поймать» радугу после дождя или…

– Нет, что вы. Предметов с изображением радуги или – чаще – предметов, окрашенных в цвета радуги.

Он кивнул под гамак, где лежали окрашенные в семь цветов зенитные снаряды.

– Радуга должна войти в вашу жизнь, стать ее частью. Сколько у вас тюбиков помады, Юлия Владиславовна?

– С собой один.

– А дома?

– Три, – ответила я, что соответствовало действительности. – Немного разных оттенков, чтобы подходили под разную одежду. Вы хотите сказать…

«Неужели кто-то красит губы зеленым или синим цветом?»

Оказалось, что нужны тюбики всех цветов радуги. Ногти можно красить в семь цветов.

Я напомнила, что у нас десять пальцев. То есть десять ногтей на руках и десять на ногах. На семь не делится.

– Каждый ноготь, – пояснил Петенька. – И такую услугу сейчас оказывают в салонах. – Он бросил взгляд на мои руки с бледно-розовым лаком на ногтях. – Вы же видели ногти с узорами? Сейчас маникюр делают с узором на любой вкус.

Я была с этим согласна. Правда, сама «радужные» ногти не видела никогда.

– Вы спортом интересуетесь? – спросил Петенька.

«А спорт тут с какого бока?»

Петенька пояснил, что спортсменки давно красят ногти в радужные цвета, надевают шапочки с радужной расцветкой, а на последней Олимпиаде МОК разрешил капитану женской сборной Германии по хоккею на траве Нике Лоренц играть с радужной повязкой на гетрах. Это первое подобное разрешение на высоком официальном уровне.

– Она для победы энергии перенаправляла? – уточнила я.

– Нет. В ее случае это поддержка ЛГБТ-движения. Хотя могла и скрывать от других истинные цели… Если бы сказала, что для победы, МОК бы не разрешил, а в поддержку ЛГБТ-движения побоялся не разрешить.

Я не совсем поняла, какое отношение хоккей на траве имеет к ЛГБТ-движению.

– И еще можно какие-нибудь баночки раскрасить, – тем временем продолжал объяснять Петенька свою теорию. – Занавески семицветные повесить.

Петенька мне даже фотографии в телефоне показал – не две шторы (как у нормальных людей), а «лесенка» из семи полотнищ, боковые – самые длинные, среднее – самое короткое. То есть с двух сторон центрального зеленого короткого полотнища тремя «ступеньками» висят еще шесть, по три с каждой стороны. Сделано аккуратно, но больно ярко. Я дома отдыхать хочу, у меня все в пастельных тонах.

Петенька сообщил, что долго работает с каждой клиенткой, выясняет проблему, предлагает приемлемые пути решения.

– Вы сами раскрашиваете тюбики для помады, баночки?

– Что-то сам, что-то мы вместе с клиентками покупаем. Вообще, думаю свой магазин открыть. Теперь, возможно, придется, раз Алексея больше нет.

– А как вас находят клиентки?

– Передают друг другу. Сарафанное радио. Но если теперь самому придется зарабатывать, буду рекламу давать. Может, к вам обращусь. У вас еще есть ко мне вопросы?

Я покачала головой, мы с Пашкой в задумчивости пошли прочь, а Петенька снова уткнулся в свой телефон.

Мы с Пашкой остановились вне пределов слышимости Петеньки и посмотрели друг на друга.

– По-моему, он совсем не придурок, – заметил Пашка.

– Он – лентяй, который тут живет на всем готовом, и его это полностью устраивает. А радугу и это перенаправление энергий, возможно, использует для обольщения женщин, – высказала свою мысль я. – «Обмен энергией» можно подать под соответствующим соусом. Парень он молодой, у него должны быть требующие удовлетворения физиологические потребности. Может привлекать девушек своим оригинальным подходом. Многие это любят или просто надоели избитые методы ухаживания.

Мы опять посмотрели друг на друга, потом в сторону невозмутимо лежавшего в гамаке Петеньки. Мы явно подумали об одном и том же. О девушке, которая вполне могла идти к Петеньке за консультацией по поводу перенаправления энергий для привлечения любви. Женщины могут преодолевать серьезные препятствия ради любви. Например, открыть запертую калитку, о которой мало кто знает.

А Петенька на самом деле мог не знать, как ее зовут. Но молчит, что она шла к нему. Ведь тогда следственные органы покоя точно не дадут. И неизвестно, чем закончится их внимание.

– Пора в холдинг, – сказала я. – Сейчас найдем Виталю, предупредим, что уезжаем.

Мы отправились назад в дом и у входа столкнулись с мужчиной и женщиной сорока с чем-то лет, как я поняла – сестрой погибшего Иванова-Сыроварова и ее мужем. Сестра и погибший брат были совершенно не похожи внешне. Я, конечно, могла судить только по фотографиям и виду трупа, но тем не менее.

Мы с Пашкой поздоровались, они тоже поздоровались, потом мужчина увидел в руках у Пашки камеру.

– Журналисты?

Мы кивнули. Я поняла, что эта семейная пара явно не смотрит «Криминальную хронику». А я мужчину видела, только не живьем, а интервью с ним в записи – коллеги посоветовали посмотреть.

– Это вы доказали, что ангелы не могут летать? – спросила я.

Мужчина улыбнулся.

– Я доказал, что не могли бы летать те ангелы, которые изображены на картинах. С теми крыльями, которые у них есть. Они не пригодны к полету. И тела не приспособлены. То есть слишком большие тела, слишком маленькие крылья. Меня заинтересовали исследования британского биолога Роджера Уоттона, который первым занялся этим вопросом. Ну и я со своей колокольни… Но ведь они могут как-то иначе создавать подъемную силу. Бог мог наделить их какой-то особой способностью. Например, к левитации. А крылья – это их символ, украшение. Благодаря крыльям ангелов отличают и от людей, и от других божественных созданий.

– А шестикрылые? – спросила я. – Серафим?

– Шесть машущих плоскостей могут создать приемлемую для полета подъемную силу, но зависит от самих плоскостей и взаимодействия с мышечным приводом – если его вообще можно так называть. Херувимчики точно не могли летать.

«Какой интересный человек, – подумала я. – И что вообще приходит людям в голову? Это же серьезный ученый – и вдруг занялся подобными исследованиями и расчетами».

Хотя если бы таких не было, жить было бы неинтересно.

– Вы уже знаете про случившееся? – спросила я.

Супруги кивнули.

– И кого, по вашему мнению, хотели убить?

Мужчина и женщина переглянулись. Я спокойно ждала.

Меня спросили, в каком издании я работаю. Я назвала наш холдинг и сказала, что веду. Оказалось, что они меня иногда смотрели и читали.

– Убивали, конечно, Лешу, – вздохнула сестра.

Так, что-то новенькое. Все остальные считали, что не Лешу.

– У него были какие-то проблемы?

– А у кого их нет? Деталей я не знаю, но появились претенденты на его продюсерский центр.

«Вот это новость. Значит, и продюсерский центр был?! А это могут быть большие бабки, причем полученные от государства».

Так и оказалось. Брат Лешенька получил какой-то грант, на который претендовал кто-то еще. И кто-то претендовал на продюсерский центр вместе с грантом.

А остальные члены семьи про это знали? Или они не знают про экономику создания фильмов? Она их просто не интересует? Здесь же все артисты. Хотя и Иванов-Сыроваров тоже был актером. Но сестра с мужем – ученые. И муж способен рассчитать полет ангела с точки зрения аэродинамики. А стоимость создания фильма с точки зрения прибыли, которая пойдет в семью, может? Ведь вполне возможно, что Лешенька не просто так поселил сестру с мужем у себя в доме, и не такие они не приспособленные к жизни, как считают семьи Фомичевых и Лактионовых. Я сама, кстати, пол, вспученный после залива соседями, тоже перестелить не смогла бы. Хотя смог бы Виталя.

Сестра стала петь дифирамбы Лешеньке, который занимался творчеством, был прекрасным актером, а потом еще решил стать продюсером и режиссером. Он же был ограничен в возможностях, как актер. Делал только то, что велели режиссеры. А если сам снимаешь фильм, то можно написать для себя роль, которая подходит тебе идеально.