Разбудил меня звонок нашего главного редактора Виктории Семеновны, хотя, отдать ей должное, она дала мне поспать до двенадцати, понимая, какая у меня была бурная ночь.

– В девять вечера будет экстренный выпуск «Криминальной хроники». Я частично просмотрела записи, ребята сейчас монтируют. Ты, как я понимаю, снова планируешь выехать на место? В общем, ты знаешь, когда должна быть в холдинге.

Услышав, что я говорю по телефону, в дверях появился Виталя, который крепко спал, когда приехала я. За Виталей вышагивали звери, которые сразу же стали мне демонстрировать, что они не накормлены и просто умирают с голода. Они получили от меня второй завтрак. Я не могу отказать этим умоляющим глазам, хотя точно знаю, что Виталя их накормил. Или они разбудили бы меня гораздо раньше. Маленькая белая персидская девочка быстро всему научилась у моего старого кота Василия. Очень хорошо освоила все уловки, цель которых – вымогательство еды. Вопрос сидения у меня на коленях решился быстро – колени остались за Василием, девочка освоила мои плечи. Теперь вся домашняя одежда у меня рваная. Но я с радостью дала сесть себе на голову в прямом и переносном смысле.

Виталя сказал, что вместе со мной проедется «на природу». Хочется искупаться, просто свежим воздухом подышать. И, не исключено, он как-то поможет мне, взглянув на дом и обитателей свежим взглядом. Я просто физически не успею со всеми пообщаться. Виталя попробует поговорить с Виктором. По идее, того должна заинтересовать тема о машинах или об оружии, раз он охотник, а Виталя на эти темы может говорить бесконечно. В процессе вполне может всплыть что-то интересное.

Поехали на двух машинах, потому что не знали, как сложится день. Нам с Пашкой вечером точно в холдинг, а Виталя, может, задержится в поселке или еще куда-то направится. Заехали за Пашкой, который, как и обычно, уселся в мою машину, Василий уже отбыл в морг.

По пути искупались в озере, но особо не задерживались. Мы с Кристиной ночью обменялись телефонами, она предупредила охрану при въезде. Но меня и новый охранник знал «по телевизору», и тот, кого он утром сменял, предупредил и о развитии событий, и о моем возможном приезде. Ворота для въезда на участок открывали Кристина с Виктором.

Мы с Виталей специально взяли с собой спутниковые телефоны – для похода в лес. То есть мы с Кристиной и Пашкой должны были прогуляться в лесок, оставляя метки на деревьях, а если все-таки заплутаем, современная техника позволит нас быстро найти. Мы не были уверены, что там работают смартфоны и имеется достаточное количество вышек сотовой связи. Лучше подстраховаться. И справляться самим, а не подключать к поискам никакие службы.

Виталя хотел посмотреть дом, участок и место взрыва. Он во взрывах понимает гораздо лучше меня – начинал он простым охранником, а потом стал (и до сих пор остается) правой рукой бывшего криминального авторитета, а теперь серьезного бизнесмена (или он официально банкир, хотя имеет кучу самых разных деловых интересов?) Ивана Захаровича Сухорукова[2]. И Сухоруков, и все его помощники считают, что их жизнь без меня была бы пресной и скучной. При каждой нашей встрече Сухоруков просит его не разочаровывать. В жизни должен быть интерес! Думаю, что Виталя решил меня сопроводить к месту убийства, поскольку никаких «интересов» в последнее время не было, а он сам любит поразвлечься, да и начальник явно вопросы задает типа «Когда наша Юленька еще во что-нибудь влезет?», а тут отчет можно будет представить об «успешно» проведенных выходных. Юленька влезла в убийство известного актера с неизвестной бабой, хотя сам актер бабами никогда не интересовался. Да еще и целый «колхоз» родственников и не родственников совместно проживает в элитном поселке плюс астрологические инсталляции из крашеных оболочек для зенитных снарядов ежедневно выкладываются для непонятных целей…

Кристина тоже хотела прогуляться «в лесок», где еще ни разу не была, хотя проживала тут постоянно. Ни представители полиции, ни представители Следственного комитета сегодня здесь не появлялись. Вроде собирались? Передумали? Я предполагала, что до понедельника не появятся. Возможно, вообще не появятся, а будут вызывать граждан к себе. Хотя Кристина сообщила, что «несколько человек» уехали только утром – обыскивали дом в поисках взрывчатки, но не очень рьяно, явно предполагая, что в доме ее никто не держал. Нашли еще несколько Петеньких «сокровищ» – запасных предметов для астрологических инсталляций. Но статья о хранении оружия тут никак не подходила, потому что все предметы были без «начинки». И вообще в них никогда ничего взрывоопасное не помещалось – новенькие, никогда не использовавшиеся по назначению «оболочки», в которых теоретически и пиво, и вино можно было наливать и использовать их в виде оригинальных кубков. Представители правоохранительных органов Петенькино добро не изъяли, а он еще и истерику устроил. Орал про нарушенные потоки энергии. Что возьмешь с психа?

Дом известного актера на представителей правоохранительных органов впечатления не произвел, как, впрочем, и на меня. Все было очень простенько – по сравнению с дворцами, которые нам довелось видеть за годы работы.

При свете дня стало видно, что дом требует ремонта или хотя бы хорошей генеральной уборки. Окна давно не мыли, полы подметают кое-как, стены хорошо бы заново покрасить (обои отсутствовали), потолки побелить, напольные покрытия (где они имелись) почистить. Но всем проживающим на это, похоже, было плевать.

А вот огород на втором участке меня на самом деле впечатлил: ровненькие грядки, аккуратные теплицы, все прополото, не то что ни одного сорняка, ни одной лишней травинки!

– Это мать занимается, – пояснила мне Кристина, увидев, как я застыла с открытым ртом. – Виктор, конечно, многое на тракторе делает – вспахивает и весной, и осенью, но тут и масса ручного труда. Мать хотела и нас подключить, но мы все однозначно сказали: нет, нет и еще раз нет. Мы в Питер не только учиться сбегали, но еще и от родного огорода. Напахались в детстве. Больше никогда в жизни. Все выступили единым фронтом. Даже драгоценный Петенька.

Я еще вчера поняла, что Петеньку в этом доме не любят.

– А дома у вас он что-то делал в огороде?

– Ничего и никогда, – скривилась Кристина. – Он же у нас мамина надежда и опора. Дочери выйдут замуж, а сын останется с ней.

Я подумала, что в подавляющем большинстве случаев получается наоборот, по крайней мере, среди моих знакомых, но вслух этого говорить не стала. Кристина сама объяснила, что ее мать всегда хотела сына. Ей в жизни довелось встречать мужчин, болезненно желавших сына, но такую женщину она знала только одну – Фомичиху. Всех детей она родила от разных мужчин. Отец старшей дочери Степаниды – ветеринар, который работал на их малой родине, ездил по всем окрестным селам. Во время одной из поездок то ли к больному коню, то ли к больной корове познакомился с Фомичихой в родном для Кристины (ее матери и сестер) городке.

– Он замечательный дядька, – сказала Кристина. – Но я до сих пор понять не могу, что он в свое время в нашей матери нашел. Может, по пьяному делу? Или остановился тогда у матери в доме, когда приехал кого-то лечить? Точно не знаю. Жениться отказался наотрез, но про Степаниду никогда не забывал – после того, как оказалось, что она на него похожа. Тогда еще никакие тесты на установление отцовства не делали – в наших краях точно не делали. Мою мать и бабку с прабабкой вообще у нас не любили. После того как у отца Степаниды умерли все родственники, она переехала в его дом – подальше от Фомичихи. Это примерно километров в сорока от нашего городка. И она от Лешки квартиру потребовала, чтобы им там вместе с отцом жить и детьми. Она снимала долго. В кредитную кабалу лезть не хотела.

Кристина сказала, что ее сестра, обустроившись здесь, сразу же перевезла отца в Питер. Он ей с детьми помогает, а сам подрабатывает в какой-то конюшне и ездит по частным вызовам. В Питере ветеринары в основном специализируются по кошкам и собакам, можно найти специалиста по грызунам и птицам, которых держат дома, а ветеринара, который знает лошадей и коров, весьма сложно. Отец Степаниды как раз всю жизнь занимался лошадьми и коровами и теперь выезжает в фермерские хозяйства.