Невилл передернул плечами.

— Да, клянусь.

Малинда вздохнула и расслабилась.

— Нет, ты должен сам произнести ее. Но я рада, племянник. Быть может, однажды мы познакомимся ближе и станем друзьями. Хотя в нашей семье дружба не в чести. Итак, командир, примите присягу, помойте его, оденьте и отпустите. — Она поднялась на ноги. — И никаких возражений!

— Доставить его к констеблю, миледи?

Малинда замерла возле двери.

— Нет. Он большой мальчик, и мы ему доверяем. Отпустите его.

День закончился семейным ужином в компании герцога и герцогини Бринтона и троих Кэндльфренов. Кортни не было. Трапеза тянулась скучно, чему немало способствовали кушанья, которые приносили остывшими из какой-то очень далекой кухни Бастиона. Королева покинула общество при первой возможности — монархам не обязательно относиться к подданным с излишней вежливостью — и отправилась в постель.

— Ну, как тебе понравилось? — спросила Диана, когда последняя фрейлина исчезла за дверью и они остались одни для традиционного расчесывания волос.

— Что понравилось? — довольным голосом спросила Малинда.

— Быть деспотом. Ты уже два дня не вылезаешь из шкуры тирана. Знаешь, твои волосы стало гораздо легче расчесывать.

— Могу их носить так всегда, чтобы ввести новый стиль. Быть деспотом очень весело. Пес в прихожей?

— Там Пес и семеро остальных.

— Плевать на семерых, — сказала королева. — Пришли сюда Пса. Мне нужно кого-нибудь изнасиловать.

На королевские похороны народу пришло немного. Амби, конечно, было бы на это наплевать, зато ему понравились бы оркестры, которые удалось собрать деятельному мастеру Кинвинклу, — около двух дюжин, начиная от военных ансамблей и заканчивая не очень умелым, зато восторженным коллективом Почетного Братства Мойщиков Шелка. Ему понравились и фейерверки и большие погребальные костры, озарявшие небо.

Хотя государственный траур длился несколько месяцев, и новое правление официально начиналось с момента смерти предшествующего правителя, фактически именно погребальная церемония знаменовала переход власти. Поскольку в столице беспорядков не было, Малинда отдала приказ — на пятый день в качестве королевы — перенести двор из Бастиона в Греймер. Именно там она впервые соберет Тайный Совет. И начнет править.

Торжественный переезд дал народу возможность приветствовать свою королеву. Она тщательно оделась, выбрала пурпурное платье и диадему из драгоценных камней и приказала Йоменам и Клинкам сопровождать ее во время шествия по улицам. Королева ожидала хотя бы какого-нибудь воодушевления в народных массах, но на ее долю досталось в лучшем случае угрюмое молчание, а порой и глухое неодобрение. Она прибыла во дворец в очень мрачном настроении и сразу же направилась в королевские покои, чтобы переодеться и успокоиться. Первая задача решилась с легкостью, однако недовольный гул еще звучал в ушах, когда Малинда спустилась на встречу Совета.

Для собраний Совета определили темную, крайне некрасивую комнату с отделкой из темного дерева. Даже в разгар дня; зарешеченные окна пропускали мало света, и никто не удосужился разжечь огонь в каминах из белого мрамора. Одлей вошел первым и отступил в сторону, чтобы занять позицию возле двери. Малинду встретили несколько качающихся шляп, пока их владельцы кланялись и приседали в реверансах. Хотя большой стол посредине комнаты был завален бумагами, она с радостью заметила, что ни один стул по бокам комнаты не сдвинули с места. Дверь за ее спиной захлопнулась. Оглядевшись, Малинда осознала, что все благородное собрание можно разделить на три группы.

Справа стояли старинные члены Совета, оставшиеся еще со времен ее отца: тоскливый герцог Бринтонский вкупе со своей пошлостью, Великий Инквизитор, похожий на виселицу, затянутую в ткань, веселый контр-адмирал, которого Амброз ценил больше в качестве товарища по пьянкам, суетливый Старший Маг, стоящий около камина, барон Дэшез, первый лорд-казначей, который напрасно подавал прошения об отставке, и сэр Змей.

Напротив, спинами к окнам, стояли «новенькие». Канцер Жарзвезда сменила светлые одежды и колпак Белых Сестер на серое платье и скучную шляпку, благодаря чему казалась меньше ростом, хотя по-прежнему наводила ужас. Рядом с ней примостилась вдовствующая герцогиня де Мэй с лошадиным лицом. Как однажды заметил лорд Роланд, мать Анселя обладала огромной властью, покуда ее сын не достиг совершеннолетия; этого объяснения Малинде хватило, чтобы назначить ее членом Совета. Массивная герцогиня внешне казалась столь же упрямой, каковой была на самом деле, и никогда не стеснялась высказать свое мнение, причем очень громко. За письменным столом стоял мастер Кинвинкл и изо всех сил боролся с зевотой, стараясь удержаться на ногах.

Около другого камина, слева от Малинды, находились люди Гренвилла, которых она сохранила: констебль Вальдор, маршал Сурис и лорд Рэндольф. Именно Рэндольфа сэр Змей некогда называл Крысомордом, при Гренвилле он занимал должность старшего интенданта, после лорда-камергера. Хотя он и не выступал против лорда-протектора с оружием, но стал предателем гораздо раньше двух других и поддерживал Малинду во время следствия. Она не хотела выпускать этих троих из-под своего контроля, поскольку именно члены тайных советов зачастую виновны в государственных изменах и как следствие в роковых событиях. Совет следовало пополнить аристократами и офицерами королевской армии. Пока же стояла задача слить разрозненные группы в единое и действенное орудие.

Она не пригласила никого присесть.

— Милорды и миледи, я повторю то, что уже говорила почти всем из вас лично. Я требую от вас честности, трудолюбия и верности, но более всего я нуждаюсь в хорошем совете, без страха и задних мыслей, чтобы вы учитывали мои потребности, а не желания. Я не стану сечь головы, уверяю. — Ей не удалось выжать ни единой улыбки. — Начнем с очень чувствительного вопроса. Новых правителей обычно приветствуют ликованием, меня же освистали. Кто-нибудь может это объяснить?

Никто не удивился, значит, новости уже получили и обсудили.

— Мы полагаем, что следует провести опросы, — сказала канцлер.

— Именно это я и делаю.

— Чернь, несомненно, освистала исключительно Клинков, ваша милость, — послышался замогильный бас констебля Вальдора. — После Уэтшора остался дурной привкус. И после Площади Кленов… Просто Клинки. Во время следующего выезда постарайтесь одеть их в форму Йоменов и, уверяю, проблем не будет.

Никаких проблем, если не считать восстания Клинков. Она заметила, что брови сэра Змея поползли вверх.

— Хватает одного гнилого яблока, чтобы стухла вся корзина, — пропыхтел герцог. — Недовольные всегда найдутся.

— Мне бы хотелось вам верить. — Она подождала, не выскажет ли кто-нибудь еще оригинального предположения. Но откуда этим высокородным аристократам знать то, что чувствует и думает простой народ? Малинда заметила легкое движение Кинвинкла. — Да, мастер Секретарь? Вы имеете право говорить на этих собраниях.

— Вы оказываете мне честь, ваша милость. Гм, все уже давно знали, что молодой король скоро умрет, и ожидали, что ему унаследует лорд-протектор, ваша милость. Он пользовался большой любовью как герой войны. Он выглядел королем, если вы позволите… как ваш глубокоуважаемый отец в молодости, миледи. Он много времени тратил на то, чтобы разъезжать везде вместе со своим сыном, и народ…

— Хотел короля, и такого, у которого есть взрослый сын. Никому не нравилась мысль ни о правящей королеве, ни о спорном наследовании, — быстро договорила за него Малинда. — Благодарю вас, мастер Секретарь. Думаю, вы очень верно обозначили проблему. Может кто-нибудь предложить решение?

— Время, терпение и разумное правление, — ответила Жарзвезда.

— Отлично сказано! Хорошо, давайте попрактикуемся в разумном правлении. Какие у вас срочные дела ко мне?