— Мужские разговоры, — иронически пробормотал Гренвилл. — Итак, мы с тобой пришли к соглашению? Мы оба предельно преданны и верны младенцу, и это жутко трогательно. А теперь давай подумаем, что случится, когда он умрет.

— Если он умрет, — поправила Малинда.

— Он слабак. Ты можешь представить себе Кортни в качестве короля? — Гренвилл неожиданно рассмеялся.

— Не хватает воображения. Но мы бы могли согласиться на это.

— Ты удивишься, на какие вещи ты могла бы согласиться, сестра.

— Не угрожай мне, Гренвилл. Это недостойно. К тому же ты знаешь нашу семью: когда нам угрожают, мы выходим из себя.

— Мне наплевать, выходишь ты из себя или нет. Судя по чтениям, мальчишке осталось год или два. Когда он умрет, никто не поддержит Кортни, так что остаемся только мы с тобой, так? Дочь, которая замужем за человеком, не принадлежащим к королевскому дому Шивиаля, не может наследовать престол, помнишь? Самый простой способ от тебя избавиться — это выдать замуж за какого-нибудь иностранного государя.

Она давно этого ждала.

— А если я откажусь выходить замуж?

— Тебя можно убедить.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга как фехтовальщики перед поединком. Перед Малиндой стоял воин, который обещал очистить Пустоши огнем и кровью и сделал именно это. Он перевел взгляд на стоявших позади мечников.

— Отважный поступок — привязать Клинков. Очень дерзкий поступок. И незаконный. У Совета найдется несколько вопросов, чтобы прояснить эту ситуацию. Еще его очень интересует разговор, который произошел между тобой и бельским королем. И Площадь Кленов, Быть может, даже смерть секретаря Кроммана. Тебя могут долго допрашивать.

— Ты снова мне угрожаешь. Не знала, что ты так задирист.

— Спроси у Диких. — Он мрачно улыбнулся и, откинувшись на оба локтя, внимательно ее изучал. — Я делаю тебе предложение, сестра.

— Полагаю, в это предложение входит супружество?

— Ты, наверное, видела список канцлера. Выбери любого, кроме Гесса, и я…

— Почему не принц Гесс?

Она помнила, что у него было какое-то заболевание, хотя списка и в глаза не видела.

Брат снова мрачно улыбнулся.

— Нам не нужен человек, который попытается воспользоваться своей женой и оспорить волю ее отца. Гесс может поднять восстание. Еще я исключаю Маргрейва из Лаутенбаха — по тем же причинам. Я его видел. Этот мошенник сейчас находится в брачном возрасте, но в нем слишком много авантюризма. Выбери любого другого, и я обеспечу тебе такое приданое, что ты окажешься в постели у своего избранника раньше, чем успеешь причесаться.

— Очень справедливое предложение, — процедила она. — Очень разумное. Но я не чувствую себя готовой к замужеству. Когда ставки так высоки, я осмеливаюсь не доверять вам, милорд. Мой брачный контракт может стать смертным приговором для Амби.

— А твой отказ станет смертным приговором для твоих Клинков. — Лорд-протектор не повышал голоса, однако в золотых глазах сверкнуло пламя. — Малинда, сейчас у меня есть все, кроме титула. Для себя мне ничего не нужно, я все хочу отдать сыну. Я слишком долго страдал. Я был зачат, когда четырнадцатилетний распутник королевской крови напоил бабку так, что она уже ничего не соображала. Мне пришлось жить с тремя старшими братьями, которые знали, что я вышел из чрева их матери. Когда мне исполнилось семнадцать, отец хотел, чтобы они отреклись от меня, но я поставил его на место: пригрозил, что превращу его коронацию в настоящий цирк. Он обещал швырнуть меня в Бастион, но в конце концов сдался. Я получил графство. Когда я вернулся год назад, он признал, что я единственный стоящий из всех его наследников, и обещал признать меня, как только я усмирю Пустоши. Я прислал ему Киарана в цепях, — а он отступился от своего слова и выписал эту девчонку Дьерду. Теперь я никому не позволю встать у меня на пути.

Малинда слишком разозлилась, чтобы обращать внимание на опасность, грозившую ей самой.

— Если ты тронешь хоть волос на голове ребенка, я живьем отправлю тебя на костер, Гренвилл Бастард.

— А кто тебя поддержит? Нет, сестра, женщины слишком беззащитны, а ты уже наделала глупостей. Злые языки не дают себе отдыха. При твоем дворе нет пристойной старшей компаньонки, нет нормальных фрейлин, а только стайка капризных девчонок и сексуально озабоченные мечники. Когда Совет разберется с тобой, всем станет известно, что принцесса Малинда — настоящая распутница, которая продает своих фрейлин, устраивает оргии с Клинками до поздней ночи и в полночь удавливает младенцев. Никто за тебя не заступится.

Она почувствовала, что лицо ее приобрело ярко-алую окраску.

— Это ложь! — завопила она. — Не один ты умеешь запугивать! Давай приводи своих инквизиторов. Мне нечего скрывать!

Малинда ощутила на себе всю ярость Гренвилла. Она оглянулась и заметила приближающихся Одлея и Винтера — они шли очень неохотно, зная, что могут спровоцировать дождь из стрел, но не могли оставаться в стороне, когда ей угрожали. Из-за их медленной поступи ситуация показалась еще более опасной.

— Прощай, сестра, — прорычал лорд-протектор. — У тебя есть шанс. Я устрою тебе свадьбу, и твои Клинки послужат гарантами твоего послушания. Я собираюсь разделаться с Клинками — распустить Орден и приучить их к нормальному труду. Парламент поддержит меня после того, что произошло в Уэтшоре. Им конец.

Он развернулся на каблуках и вышел.

К удивлению Дианы, тем вечером Малинда приказала принести флягу особого вина, хотя раньше никогда не увлекалась питьем в одиночестве. Еще долго после того, как во дворце потушили свечи и задернули пологи, она сидела в своей комнате перед камином, закутавшись в плащ и погрузившись в размышления. Ее мучило, что она упустила нечто важное в разговоре с Гренвиллом. Как-то, когда-то он загнал ее в ловушку, и Малинда не могла заснуть, не разгадав загадки.

Если отказываться выходить замуж за иностранного принца, можно, конечно, отсрочить гибель маленького Амби, зато ее Клинки окажутся в смертельной опасности. Она их предупредила. Они ответили, что опасность — их работа. Пусть так; но сможет ли Малинда воспротивиться прямому приказу Гренвилла, зная, что ее Клинков убьют?

Она выпила все вино, сожгла все поленья, а ответа так и не нашла.

Надо тянуть время. Следовало попросить тот список, о котором говорил Гренвилл. Наверняка там нашлись бы более или менее подходящие кандидатуры — конечно, лучшие, нежели Радгар Эйлединг. Она ни за что не выберет человека, которого ей прочит Гренвилл. Выбирая себе зятя, отец думал о благополучии страны; Гренвилл помышляет только о благополучии самого себя. Идеальным зятем для него стал бы кто-нибудь вроде…

О духи! Вроде герцога Ансьерского?

Малинда поняла, что колонну, которая закрывала секретную дверь, можно отодвинуть подальше. Она оставила дверь распахнутой и пошла вниз, сжимая в одной руке лампу, а другой придерживая меховой плащ. Тапочки тихонько шелестели по каменному полу. Если бы в прошлый раз она не оставила следов на пыли, то ни за что не нашла бы шпионского окошка. Девушка опустилась на колени перед решеткой, уже заранее сожалея о своем извращенном пристрастии: а вдруг внизу в самом разгаре какая-нибудь оргия? Что, если в компании Клинков окажутся ее фрейлины? В ее обязанности входило защищать девиц от вредных воздействий, в том числе и от Клинков.

Она толкнула панель. В комнате было темнее, чем раньше, на люстре горело всего несколько свечей; очаг стоял холодным. Кто-то попытался навести какое-то подобие порядка: убрать бутылки и застелить ложе. В комнате находился всего один человек — и он сидел на кушетке спиной к принцессе, опустив голову на руки. Эти широкие плечи и соломенные пряди могли принадлежать только Псу. Она помедлила. Ничего не изменилось: он просто сидел, уставившись в пол.