Сегодня Малинда была одета лучше: Диана волшебным образом достала откуда-то вполне королевское платье, и с золотым обручем на распущенных волосах ее величество напоминала портреты своей прабабушки королевы Чериз.

Она уютно села рядом с камином и усмехнулась сэру Фитцрою, одному из присутствовавших Клинков. Тот неподвижно стоял возле стены, как будто его нарисовали.

Ее отец никуда, даже в ванную, не ходил без хотя бы одного Клинка. Малинда уже дала понять, что не потерпит столь пристального надзора, однако сильно сомневалась, что попытки выгнать Фицроя увенчаются успехом. Надо просто привыкнуть к тому, что Клинки с ней повсюду. Спасибо хоть Фицрою за тридцать; он не станет болтать, если королева сегодня сядет в лужу.

Еще в кабинете находился Винтер, которого Одлей назначил королевским секретарем. Винтер обладал прекрасной памятью и посему не принес с собой ни одного листка бумаги.

— Ну, сэр Винтер, кто желает меня видеть? Я доверяю вам самому установить очередность.

Юноша перестал грызть ногти.

— Тогда первым идет сэр Пьерс, ваша милость. Затем семеро бывших тайных советников и одиннадцать пэров, все желают принести присягу. Назвать их имена?

— В письменном виде, пожалуйста.

— Да, миледи. Констебль Вальдор с докладом о беспорядках. — Он замолчал, откусывая заусенец с большого пальца. — Маршал Сурис со списком гарнизонов Гренвилла, которые могут перейти на нашу сторону. Два старших чиновника из казны; они в панике, потому что нет денег платить по счетам. Лорд-мэр Грендона и олдермен с обращением к вашему величеству. Церемониймейстер насчет похорон вашего брата…

— Первым делом пускай войдет Пьерс, потом церемониймейстер, и пошлите за сэром Змеем. Лорда-мэра нельзя заставлять ждать долго. Еще я хочу поговорить с Матерью-настоятельницей. Надеюсь, она в Греймере.

— Я проверю… — Винтер поклонился и исчез за дверью, чтобы уступить место Пьерсу.

Малинда догадывалась, какие новости принесет сэр Пьерс, и, посмотрев ему в глаза, поняла, что не ошиблась. С чувством глубокого сожаления он вынужден был сообщить ее величеству о неожиданной смерти лорда Роланда сегодняшней ночью.

Она отвернулась и сделала вид, что смотрит в окно, но стекла и деревянные рамы превратились в сплошной туман. Нежданные слезы нисколько не помогли.

— Полагаю, причиной гибели послужила та же странная инфекция, от которой прошлой весной скончался секретарь Кромман. — Снова тянули жребий?.. Представители Темной Палаты смогли бы разузнать, кто именно это сделал, но, начав расследование, она настроит против себя всю Гвардию. Дело сделано, и гневом ничего не вернуть.

— Его супруга?

— Прошлой ночью отправилась к детям, миледи.

Кейт просила милосердия; но эта идея наверняка принадлежала самому Дюрандалю. Он прекрасно знал, что Клинки выполнят его желание. Королева его не выполнила, но и не запретила. Она запретила месть, а не милосердие. А даже если бы и запретила, ее бы не послушались. Это внутреннее дело Гвардии. Итак, вчера вечером Роланды попрощались, и Кейт уехала…

Малинда обернулась, пытаясь говорить спокойно:

— Думаю, вам лично следует доставить известия вдове, сэр Пьерс, поскольку вы отвечаете за эту крепость и за королевское гостеприимство.

Он вздрогнул, как от удара.

— Как ваша милость прикажет.

— Я не знаю, каково наше финансовое положение, но сообщите вдове, что ни она, ни ее дети не будут нуждаться. А теперь послушайте меня. Немедленно идите к Доминику, и пусть он доведет до сведения Ордена, что я больше не потерплю подобных действий — что бы ни случилось, ни при каких обстоятельствах! Я должна созвать парламент, и там мне придется с пеной у рта защищать вас, чтобы Орден не распустили совсем! У меня не будет ни малейшего шанса, если появятся слухи об этом преступлении. С Клинками покончат раз и навсегда!.. Ступайте вон отсюда!

Сэр Пьере не ожидал такой ярости и немедленно отпрыгнул к двери. Малинда попыталась испепелить гневным взглядом и Фицроя, но никакого Фицроя не было, он ничего не видел и не слышал и просто не заметил яростных взоров королевы.

Следующим явился церемониймейстер, чтобы обсудить похороны Амби. Пришлось согласиться, что приготовления займут по крайней мере два дня.

— Используйте все, что вам кажется уместным. Все оркестры, какие сумеете найти. Он любил оркестры.

Церемониймейстер кивнул, да так усердно, что кивок можно было расценить как поклон.

— Речи, ваше величество?

— Я скажу несколько слов, совсем коротко. Иначе получится просто лицемерие — на самом деле его никто не знал. Никакого банкета.

— Тогда могу я добавить несколько фейерверков? Ему нравились фейерверки?

Малинде пришлась по душе немногословность церемониймейстера.

— Фейерверки Амби пугали. Но все равно пускай будут — они нравятся народу.

Он снова кивнул.

— Благодарю вас, госпожа. Еще я принес эскизы большой государственной печати. Вопрос требует срочного решения, поскольку все официальные дела…

Малинда бегло просмотрела наброски: все походили на отцовскую печать, добавилась только роза с фамильного герба матери.

— Вот эта.

Он собрал бумаги.

— Есть еще немало вопросов, но несколько дней они могут подождать.

Она улыбнулась.

— Один не может. Мне нужна ваша помощь. Мне требуется личный секретарь, трудолюбивый, умелый и осмотрительный. Ни Клинок, — это было сказано ради Фицроя, — ни инквизитор вроде мастера Кроммана не годятся. Хотелось бы мне знать… нет ли у вас на примете какого-нибудь многообещающего члена Коллегии лет тридцати, который согласился бы принять на себя обязанности секретаря?

Церемониймейстер зарделся, словно вешняя роза, закутался поплотнее в широкий плащ и дважды тяжело сглотнул.

— Если ваше величество сочтет меня…

Раньше она считала, что должность одного из церемониймейстеров королевства куда почетнее, чем простое секретарское кресло, но после нескольких вопросов ее заблуждение рассеялось. К вакансии секретаря прилагалось больше денег, больше уважения и гораздо более интересная работа. Звали молодого человека достопочтенный Роберт Кинвинкл — одиннадцатое дитя одного барона, более известного геройской удалью, нежели бережливостью и предусмотрительностью в делах. Даже недавнее повышение не позволяло ему содержать семью. Этот загонит себя до смерти, лишь бы оправдать звание секретаря ее величества.

— Место ваше, мастер Кинвинкл! Можете приступить сейчас же?

Он опустился на одно колено и поцеловал ее руку.

— Сию минуту, ваше величество! — И на одном дыхании повторил текст присяги, ни разу не запнувшись.

Малинда очень надеялась, что сделала удачный выбор.

— Прошу вас, сообщите сэру Винтеру, что он свободен от возложенных на него обязанностей. Сами определите, в каком порядке пускать визитеров, но мне нужна Мать-настоятельница — сразу же, как придет.

Когда Кинвинкл вышел, она перехватила взгляд Фицроя и прочитала в нем легкую насмешку. Малинда ответила тем же яростным взглядом, и Клинок вновь превратился в собственное неподвижное изображение.

Следующим пришел сэр Змей, присутствовавший в числе бывших членов совета, которые приносили клятву накануне вечером. Ночью Малинда подумывала, не назначить ли его канцлером, но сэр Змей не был вторым Роландом. Он был слишком порывистым, рисковым и циничным — и принес бы больше врагов, чем друзей. Кроме того, его лучше использовать иначе.

— Сэр Змей, вы, кажется, располнели в тюрьме.

— Нет, ваша милость. Еще месяц, и я сумел бы проскользнуть через прутья решетки.

Он ничем не показывал, что перенес тяжкие испытания, хотя скорее всего был на волосок от гибели. Пару минут они болтали, ни словом не упоминая лорда Роланда. Ей было страшно интересно, тянули ли старые рыцари кровавый жребий и смог бы Змей вызволить старого друга и наставника из позорного положения. На его лице лежала обычная надменная улыбка, скрывающая истинные чувства.