Пунктуальный Роланд вошел в залу с первым ударом дворцовых часов. Охрану он оставил у дверей, а сам грациозно заскользил вперед, держа в руке тонкую папку. При взгляде на канцлера в парадном одеянии и во всем блеске Малинда осознала, что такого красивого мужа ей никто не предложит. Придется довольствоваться более скромным вариантом — младенцем, стариком или жутким выродком-дегенератом… Канцлер поклонился, подошел ближе, снова поклонился, опустился на одно колено на подушечку, дабы поцеловать кончики пальцев ее высочества. Его рука была гораздо теплее, чем ее.

Она решила не тратить времени на ненужную болтовню.

— Чем могу служить, милорд?

Малинда не попросила его встать. Роланд поднял глаза, и в его взгляде читалось удивление и вместе с тем некое предложение продолжить эту интересную игру.

— Я принес радостные вести, ваше высочество.

Он раскрыл папку и протянул лист бумаги.

Листок дрогнул в ее пальцах. Малинда смотрела на искусно сделанный черно-белый рисунок, изображающий голову довольно молодого мужчины с устремленным в пространство взглядом. На подбородке у него росла коротко подстриженная борода, а вот волосы были длиннее, чем у шивиальцев. И волосы, и глаза художник изобразил светлыми. Черты лица — скорее сильные, нежели красивые — выдавали в нем человека действия. Хотя бы не праздный болван, на вид довольно умный. Наверное, солдат или даже поэт — судя по тому, что глаза сохраняли мягкое, можно сказать, нежное выражение. Неужели именно это лицо ей предстоит видеть каждый вечер и утро до конца жизни? Не такое и ужасное, как грозили ночные кошмары, и даже — как ни странно! — чем-то знакомое.

— Он вдовец, — сказал Роланд. — Законных детей нет, и про других мне ничего не известно. Его жена болела больше десяти лет, и он мог отказаться от нее, однако не сделал этого.

Все это очень утешительно! Рисунок задрожал в руке девушки, и Малинда передала его Арабель. Она несколько раз сглотнула, прежде чем смогла произнести хоть слово.

— Внешность бывает обманчива, милорд. Как его зовут?

— Думаю, внешность его менее обманчива, чем репутация, госпожа. Он…

— Кто он?

Роланд сделал глубокий вдох.

— Радгар Эйлединг, ваша светлость.

— Пират?

— Король Бельмарка.

Рука ее взметнулась, чтобы нанести удар. Роланд приготовился его встретить, но не двинулся, чтобы уклониться. Малинда остановилась.

— Это лучшее, что вы нашли? Или худшее? Работорговец… убийца… чудовище… — Голос ее прервался. — Вы наглый выскочка! Хотите продать меня демону? Приковать к голым скалам? Когда отец услышит об этом…

Она побежала к двери.

Она попыталась побежать к двери, но Роланд вскочил на ноги и сжал ее запястье, прежде чем принцесса сделала пару шагов. Она не знала, что можно двигаться с такой скоростью.

— Отпустите меня!

— Вашего отца нет во дворце, ваша светлость, — тихо проговорил он.

— Уберите от меня свои мерзкие руки!

Канцлер отпустил девушку, но перекрыл ей путь к дверям.

— Его величество осматривает прибрежные укрепления и вернется не раньше, чем через два дня. Вы выслушаете меня, миледи?

Да, момент выбран удачно. Впрочем, отцу все равно не хватило бы смелости видеть ее слезы. От этого горького осознания Малинда страшно разозлилась, и даже глаза у нее высохли. Продали! Военная добыча! Сжав зубы, она зашипела так тихо, чтобы ее услышал только Роланд:

— Я скорее покончу с собой, чем лягу в его постель!

Тысячи безвестных шивиальцев брали силой, превращали в бессловесные орудия, и бельские купцы продавали живой товар во всех концах мира. Он спалил не один десяток городов, разграбил множество деревень, угнал бессчетное количество кораблей. И теперь дочь короля…

— Миледи, — мягко начал канцлер, — прошу вас, выслушайте меня. Мирный договор уже подписан. Ваша помолвка — ключ к прекращению войны, которая мучила нас десятилетие и причинила столько страданий. Но есть одно условие, поставленное самим королем Радгаром. Вы должны подтвердить, что добровольно соглашаетесь на этот брак, по своему собственному желанию, и…

— Никакого моего желания нет! Если таковы условия, то порвите ваш договор на кусочки! — Трясясь от ярости, она кричала на него, не думая, какой может выйти скандал. — Я не верю ни единому слову! Если этот упырь…

Роланд не повышал голос, но твердые нотки заставили ее притихнуть:

— Мать короля Радгара силой похитили из Шивиаля в День ее свадьбы. Он твердо уверен, что не станет…

Канцлер куда-то пропал.

Малинда подняла голову. С поразительной скоростью Роланд отпрыгнул в сторону и как раз успел подхватить леди Кристал, которая неожиданно решила лишиться чувств. Полдюжины Клинков ринулись на помощь, и только тогда Малинда поняла, что Роланд говорил не о ком ином, как о леди Шарлотте Кэндльфрен, тетушке Кристал. Вот почему лицо на рисунке показалось таким знакомым! Король Радгар приходится Кристал двоюродным братом и через эту связь являлся дальним родственником самой Малинды.

О бельмаркской ветви семьи говорили очень редко.

Через несколько часов они с Дианой прогуливались по парку, взявшись за руки и разбрасывая ногами опавшие листья, как в детские годы. Немного сзади шли Клинки, едва видимые тени под большими ветвями.

Диана изо всех сил старалась поддержать подругу.

— Ты, конечно, скажешь отцу?

— Если договор подписан, то уже поздно.

— Думаю, довольно интересно пожить в Бельмарке. У меня еще никогда не было рыжеволосых любовников. Интересно, а их… да наверняка иначе и быть не может.

Малинда бросила на фрейлину изумленный взгляд, не понимая, насколько Диана серьезна.

— Ты не поедешь!

— Конечно, поеду! Тебе понадобится кто-то близкий, и нелегко будет…

— Ты не поедешь со мной в Бельмарк, и хватит об этом!

— Что еще мне остается делать? — возмутилась Диана, но довольно слабо.

Очевидно — и понять ее можно, — Диана с облегчением приняла сообщение о том, что ей не придется отправляться в добровольное изгнание в Огненные земли.

— Выходи замуж. Или ты обманывала меня, когда говорила, что Чандос каждый раз предлагает тебе руку и сердце?

— Кто такой Чандос?

— Уже кто-то другой? И кто же? Как я поняла, рыжих волос у него нет, а что есть?

Диана хихикнула.

— Обычный набор.

И она принялась за подробное описание.

Только через четыре дня Малинде позволили встретиться с отцом, но и тогда он принял ее в спальне, далеко от широкой общественности. Там она могла кричать и закатывать истерики сколько угодно — слушать ее было некому, кроме Скоффлоу и двух молодых Клинков, сэра Орвила и сэра Руфуса, которые стояли по сторонам двери. Король в халате и сорочке сидел на скамеечке, а Скоффлоу расчесывал то, что осталось от волос его величества.

— Можешь на колени не падать и по полу не ползать. Ныть совершенно бесполезно. Ты как-то сказала мне, что хочешь выйти за здорового мужчину, а Радгар Эйлединг тверже корабельного киля. Никаких болезней. И, я думаю, половой зрелости достиг.

— Он чудовище!

Лицо ее отца идеально подходило для недовольных гримас.

— Никакое не чудовище. Из достоверных источников мне известно, это очень представительный человек, можно даже сказать, обаятельный. Вспомни, как он вел себя с первой женой.

В отношениях с женами Амброз IV был настоящим экспертом.

— Работорговец!

— Пфа! — Король хлопнул толстыми кулаками по коленкам. — Просто очень суровый воин, вот и все. Как, ты считаешь, ко мне относятся Дикие или жители Исилонда? Война есть война, и действия солдата не имеют ничего общего с его личной жизнью. И не слушай все эти россказни насчет нищеты! Пускай бельцы начали с груды камней, зато теперь они достаточно богаты, чтобы покрыть золотом каждый дюйм своей земли. Радгар Эйлединг способен купить половину Шивиаля из своего собственного кармана!

— Эта мерзкая идея пришла ему или Роланду?