Иными словами, ему хотелось чего-то нормального, чего-то привычного, даже будничного, чтобы хоть на несколько минут забыться и вырваться за пределы тюремных решеток. К сожалению, для Кристен это было сложней. И он ее понимал.

Обычно нервный тик у Брэдли Джонсона начинался, когда в клубе случалась очередная хрень, и приходилось разгребать какое-то дерьмо. Тогда у него дергались левый глаз и пальцы на левой руке.

Но в этот раз было иначе.

Это было как-то не похоже на нервный тик.

Это было хуже.

Вот уже который месяц пальцы на обеих руках то и дело отказывались нормально работать. Дрожание – в медицинских справочниках, он почитал, это называли тремором, – мешало ему не только водить мотоцикл, но даже элементарно наливать себе чай в чашку. К врачам он не обращался – не хотел пугать ребят из клуба и Алисию. Зато купил себе разного рода успокоительных. Но ничто не помогало. Тремор то уходил, то возвращался, и всегда в самый неподходящий момент.

Например, как сейчас, во время разговора с Алонсо Риверой.

– После всего, что случилось, предложение о перемирии выглядит как минимум странно, – заявил президент «Голодных гиен», пока Джонсон пытался налить им обоим по бокалу коньяка.

– После всего, что случилось, предложение о перемирии выглядит как минимум разумно, – покачал головой Брэдли. Бокалы были наполнены, и он силой воли заставил тремор немного отступить, чтобы он мог донести их до стола.

– Не так давно ты очертил границу вашей территории и пообещал убить меня, если она будет нарушена. Вы убили Косого.

– Вы подстроили аварию Эрика Ланберга, а мой сын теперь проведет несколько лет в тюрьме, – парировал Джонсон.

– Предатель был из вашего клуба.

– И я принес извинения.

Ривера хмыкнул и сделал глоток коньяка:

– Значит, это правда? «Банда Альвареса» претендует на наши территории?

Брэдли Джонсон кивнул:

– Разве это не повод объединиться?

– Пожалуй. Но откуда такие сведения?

– От Джонни.

– Джон Милтон был предателем, откуда ты знаешь, правду ли он говорит?

– Он сливал Альваресу информацию о противостоянии «Демонов» и «Гиен». Поссорить нас было их главной целью.

– Нихрена себе, – присвистнул Ривера. – И у них это неплохо вышло.

– Они угрожали близким и друзьям Джонни. А когда узнали, что он выдал их, просто его уничтожили.

– И что ты предлагаешь?

– Предлагаю сделать ход раньше, чем «Банда» перейдет к активным действиям. Вряд ли они думают, что мы сможем работать сообща.

– Это верно, – Алонсо кивнул. – Но мы будем действовать их методами. Не будем поднимать шумиху и тратить пули.

– Не будем, – согласился Джонсон. – Сделаем все тихо. Подставим их так же, как они подставили нас.

– Отлично. Нам нужен план.

На следующий день Кристен отправилась на прогулку с Лэсси.

Расцвеченный рождественскими огнями город сиял и переливался. До праздника оставалось каких-то три недели, и в торговых центрах уже вовсю были очереди и толкучки. Люди выбирали подарки для родных и друзей, наряды на рождественскую и новогоднюю ночи, штурмовали авиа- и железнодорожные кассы и турагентства в поисках выгодных зимних туров, скупали блестящие шары, разноцветные ленты, праздничный декупаж и все остальное, что только попадалось под руку… На главных площадях и перекрестках вовсю красовались высоченные ели, увитые разноцветными гирляндами, а вокруг них на искусственных катках кружились влюбленные парочки и счастливые семьи с маленькими детьми.

Раньше Кристен любила Рождество и новый год. Эти праздники всегда отмечались ею в тесном семейном кругу – с родителями, братом, Мирандой и Нэйт. Но теперь все было иначе. Ее любимый человек был в тюрьме, и ни о каком праздничном настроении не шло и речи.

– В тюрьме же не запрещены подарки? – спросила она у Лэсси, пока они медленно шли вдоль оживленного проспекта.

– Смотря что ты хочешь подарить, – улыбнулась Лэсси.

– Не знаю, – Кристен пожала плечами. – Пожалуй, ты знаешь Карри лучше, чем я. Что бы он хотел получить на Рождество?

– Свободу? – спросила Лэсси. – И тебя.

– Я говорю о более реальных вещах…

А впрочем… Если Карри хотел бы получить на Рождество ее…

Она зачем-то понизила голос почти до шепота:

– Он предложил мне пожениться.

– Вы ведь уже и так помолвлены, – не поняла Лэсси.

– Он предложил сыграть свадьбу. Сейчас.

– Прямо в тюрьме?

– Угу, – Кристен кивнула. – Дикость, правда? Но если говорить о том, чего он хочет, то, пожалуй, этого.

– Это вполне в стиле Карри, – Лэсси пожала плечами. – И что ты ответила ему?

– Ничего.

– Обещала подумать?

– Просто перевела разговор на другую тему. И он не стал настаивать. И я ему так за это благодарна… Только я думала, что выйду из тюрьмы и перестану думать об этом, но я не перестала, – Кристен вздохнула, замолчала на несколько секунд, а потом обратилась к Лэсси умоляющим тоном: – Что мне делать? Скажи мне, что мне делать?

Лэсси взяла Кристен за руку и крепко сжала ее пальцы своими:

– Ты хочешь за него замуж?

– Хочу, – без раздумий кивнула Кристен.

– Тогда почему ты спрашиваешь об этом у меня?

– Потому что это тюрьма? Как можно играть свадьбу в тюрьме?

– Законы штата не запрещают этого. Я знаю, что тебе страшно. Все эти тюремные порядки – к ним не сразу привыкаешь. Но ведь ты и к клубу привыкла не сразу…

– Я до сих пор не привыкла, – призналась Кристен.

– Тем более, – Лэсси кивнула. – Посмотри на это с другой стороны. Если вы поженитесь, то будете больше уверены друг в друге и в своих чувствах…

– Я и так уверена в своих чувствах, – возмущенно перебила девушку Кристен.

– А он? Ты не думаешь, что ему страшно, что ты оставишь его? Ведь он теперь за решеткой.

Кристен молча поджала губы.

– Вы будете чаще видеться, – продолжала Лэсси. – Вам разрешат супружеские свидания.

– Да, Карри говорил об этом, – Кристен кивнула.

– А самое главное, это может положительно сказаться на его деле. Присяжные любят такие истории. Обвиняемый в убийстве мужчина женился на своей возлюбленной, которая верит в его невиновность и скоро подарит ему ребенка…

Кристен хмыкнула:

– Похоже на заголовок в газете.

– А ты думаешь, об этом не будут писать? Поверь мне, тебя еще будут донимать журналисты… Байкерские разборки – темный лес, обычно о них никто не знает, но скоро эта история будет на слуху у каждого жителя Сакраменто.

– Вряд ли это хорошо, – заметила Кристен.

– Это как посмотреть… Создать положительный имидж – очень важно.

– Значит, я должна согласиться? – подытожила Кристен.

– Только если ты сама этого хочешь, – сказала Лэсси.

Кристен вздохнула и потерла лоб:

– А мне так хотелось, чтобы ты решила за меня… Сказала: соглашайся! Или: не соглашайся! И мне не пришлось бы принимать никаких решений…

Лэсси улыбнулась:

– Друзья не могут решать за тебя. Они лишь могут дать совет.

Ноэль стонала громко и протяжно, и эти звуки заводили его сильнее и сильнее, и он трахал ее, как последний раз в жизни. Когда они наконец кончили, и она откинулась на подушку с довольным вздохом, он закурил сигарету и сел в постели, разглядывая ее большие груди и бордовые, размякшие после оргазма, влажные от пота соски.

– Так вот ты какой, Лиам Джонсон, – произнесла она с тихим смешком, сладко потягиваясь на простынях.

– Какой? – спросил Лиам. Первая порция дыма поднялась в воздух и начала медленно таять, подгоняемая задувающим в открытое окно зимним ветром.

– Безумный.

– В хорошем или плохом смысле?

– Этого я еще не решила…

Лиам хрипло рассмеялся:

– Трех оргазмов тебе не хватило?

– Да нет, просто я слышала… разное, – Ноэль поджала губы.

– Например? – Лиам напрягся.