– Но, господин фон Ремберг католик, как же я должна с ним венчаться?
– Он готов перейти в нашу веру.
– Так просто? – опешила окончательно Слава, и вдруг ей подумалось, что возможно, Кристиан так увлекся ею, что готов был пойти на любые жертвы и уступки, только бы сделать ее своей женой. Это осознание невероятно понравилось девушке, и она ощутила, как забилось ее сердце. Но невольно она вспомнила о том, что матушка жаждала отправить ее в Архангельск и перед смертью велела ей ехать туда. Но мысли о том, что фон Ремберг просит ее руки теперь и, наверняка, любит ее трепетным осознанием звенело в ее существе.
Кристиан нравился ей своим спокойствием, галантностью, начитанностью, приятным обхождением. Да и внешность его была до того привлекательна и эффектна, что Слава еще невероятно наивная и неопытная ощущала, что ее сердце вот-вот готово полюбить молодого человека со всем пылом и надолго. Он казался ей весьма достойным и благородным человеком. Все же именно он помог ей уехать из Астрахани, когда у нее не было денег и ей некому было помочь. Он оплатил все расходы, а затем не взял ни копейки у Семена. А после приезда в Москву фон Ремберг постоянно навещал ее и интересовался ее здоровьем, делами и вообще вел с ней вполне милые интересные беседы, и девушке казалось, что он искренне хотел ей понравиться. Но в ее душе занозой сидело повеление ее матушки о том, что она должна ехать в Архангельск. Ее душа в сей миг рвалась всеми силами к фон Рембергу, а разум требовал от нее выполнить волю покойной матушки. И сейчас Слава была в растерянности и не знала, что ей делать.
– Братец, мне надобно подумать несколько недель, – тихо вымолвила Слава.
– Это слишком долго, Слава, – насупился Артемьев. – Фон Ремберг намерен обвенчаться с тобой в конце сентября.
– Семен, ты давишь на меня. Я прошу, дай мне время…
– Ну, хорошо, сестрица, даю тебе пару дней. Но помни, что венчание уже назначено, и отказать фон Рембергу я не смогу. Ибо это свыше моих сил.
– Я могу сама отказать ему, коли так решу, – ответила твердо девушка.
– Боже тебя упаси! – в благоговейном ужасе выпалил Семен. – Ты не представляешь, что тогда будет!
– Хватит, Семен. Я уже устала слушать о твоих страхах. Я сказала что подумаю, и мне нужно время.
Слава не в силах более видеть нервное лицо Семена, глаза которого выражали дикий ужас, проворно вышла из библиотеки.
Светало. Слава, промучившись очередную ночь в раздумьях, едва пропели первые петухи, вышла на улицу. Уже два дня она денно и нощно размышляла, что ей делать дальше. За эти дни девушка поняла, что влюблена в Кристиана фон Ремберга, и действительно хотела выйти за него замуж. Она с упоением представляла, как она будет называться госпожой фон Ремберг, как будет все дни проводить в компании Кристиана, наслаждаясь его ласками и поцелуями. В голове девушки замужество представлялось неким радужным приятным временем, в котором все было безоблачно и светло. Точно так жили ее родители, а затем и матушка с Тихоном Михайловичем не чаяли души друг в друге. Но все же наставление покойной матери терзало ее существо, и в глубине души Слава чувствовала, что обязана выполнить волю Мирославы.
Пройдя по пустынному спящему двору, Слава проворно миновала невзрачную боковую калитку и устремилась в сторону небольшой рощи, простирающуюся неподалеку от городских стен. Лесные друзья деревья, кустарники цветы и травы, всегда успокаивали существо девушки, даря покой и мир ее душе. Было прохладно, а туман стелился по земле. В какой-то момент Слава увидела впереди себя очертания женского силуэта. Девушка остановилась и увидела, что женщина идет ей навстречу. Туман скрывал еще полностью облик незнакомки, но уже через миг Слава испуганно замерла. Женщина была одета в светлый летник, именно такой, который перед смертью был на Мирославе.
– Матушка? – выдохнула Слава, – это вы?
– Я, доченька, – услышала она в ответ приглушенный голос. Мира приблизилась, и ее облик показался девушке точно таким, каким она видела его в последний раз.
– Матушка! Как чудесно увидеть вас! – воскликнула Слава и устремилась к молодой женщине, но при ее приближении, Мира, неожиданно, вытянула руку вперед и выдохнула:
– Не надобно, малышка. Я все равно не смогу обнять тебя… я дух…
Слава тут же остановилась и устремила свой пронзительный взор на матушку, которая казалась живой. Лишь очертания ее фигуры виделись чуть размытыми, и она стояла как бы в тумане. Слава опустила плечи и тихо понятливо вымолвила:
– Да, я понимаю, матушка. Но я все равно очень рада, что вы пришли ко мне.
– Я увидела твои терзания, девочка моя, – глухо прошептала Мира. – И пришла, чтобы указать тебе путь…
– Нынче вы вместе с отцом в Светлом Граде? – не удержалась от вопроса Слава, вспоминая слова явившегося ей некогда отца.
– Да, милая, – произнесла глухо Мира и добавила. – Скоро я пойду туда вновь.
– А Тихон Михайлович? Он с вами?
– Я не знаю, малышка, – заметила Мира, без эмоций. – Скорее всего, он со своей первой женой Фотиньей. У него все хорошо, и его душа, наконец, обрела покой…
– Вы хотите помочь мне? – спросила Слава.
– Да. Я пришла, сказать тебе… ты должна выйти замуж за господина фон Ремберга, – велела твердо Мирослава.
– За Кристиана, матушка? – переспросила девушка.
– Да, – добавила Мира. – Именно этот молодой человек должен стать твоим суженным. Этого желают силы Света. Я велю тебе стать женой фон Ремберга…
– Но как же, матушка? – неуверенно пролепетала Слава, опешив от слов матери. – Вы же велели мне следовать в Архангельск?
– Это подождет… – произнесла Мирослава, глухо, словно через силу. – После ты сможешь поехать туда… но гораздо позже…
Туман начал стелиться сильнее, и с силуэт матери стал удаляться. И уже через миг душа Миры исчезла в тумане. Девушка бросилась вслед за нею, но ничего более не увидела.
– Матушка! – прокричала в туман Слава, но ей лишь ответил тихий ветер, который трепал кроны высоких деревьев.
Кристиан, настойчивым мрачным взором проследил за стройным силуэтом девушки, которая медленно направилась в сторону усадьбы, и невольно услышал приглушенный мелодичный женский голос, сбоку от себя:
– Отпусти меня… – голос чуть прервался, и фон Ремберг резко повернул голову к прозрачной розоватой душе Мирославы, которая стояла в пяти шагах от него. Она глухо добавила. – Я сказала все, как ты велел…
– Ты сделала все верно, – кивнул Кристиан, положив свою ладонь на перстень-амулет с темным изумрудом на своем безымянном пальце.
От амулета тянулась длинная невидимая энергетическая цепь к душе Мирославы, которая оканчивалась на ее руке. Еще в тот день, когда молодая женщина умерла в полутемном коридоре, Кристиан дождался пока Артемьев с девушкой уйдет и вышел из мрака. Быстро приблизившись к душе Миры, которая стояла сбоку от тела и не решалась отойти от себя покойной, фон Ремберг сосредоточившись, накинул энергетическую невидимую окову на руку души Мирославы. Он никогда не делал ничего подобного, и это был первый его опыт. Этот магический перстень с изумрудом был у него уже несколько лет, и Кристиан в древней книге Светлых вычитал, что этот древний изумруд может управлять душами умерших. Фон Ремберг не знал, как это делать, но проштудировав несколько десятков книг по магии и алхимии, написанных на разных языках, молодой человек сложил в своей голове некий порядок действий, которые следовало подкрепить сильным энергетическим влиянием, и тогда ему, возможно бы, удалось поймать душу некоего умершего.
Именно это и задумал осуществить Кристиан с душой Мирославы, думая о том, что возможно эта душа может еще пригодиться ему в дальнейшем. И когда невидимая окова сцепила руку Мирославы, и ее душа, испуганно обернувшись, начала вырваться, отлетав от него, а энергетическая цепь, которая оканчивалась на его запястье с амулетом, натянулась и не позволила отдалиться душе женщины, фон Ремберг довольно оскалился, понимая, что сделал все верно, и смог, впервые, поймать умершую душу. Позже, не обращая внимания на стенания и мольбы Мирославы, которые он отчетливо мог слышать, фон Ремберг привязал изумрудный перстень – амулет на лапу своего верного волка, заявив ее душе, что пока Мира будет находиться у него в плену. Более месяца душа Мирославы томилась в оковах на земле, и он не отпускал ее на тот свет. И теперь, понимая, что Слава никак не может решиться выйти за него замуж, Кристиан вознамерился прибегнуть к этому коварному плану. Он велел Мирославе сказать девушке, что было нужно ему, взамен обещая отпустить ее душу. А дабы девушка не заметила энергетическую цепь, которую она могла как “избранная” увидеть, он напустил тумана на дорогу, чтобы скрыть оковы Миры.
