– Он гей, – доверительным тоном сообщила Лариса Сергеевна. – Мало того, он часто водит мужчин к себе домой, и все непотребство происходит на глазах у малолетнего ребенка. Я вообще не понимаю, как социальные службы закрывают на это глаза…

Спицына начала рассуждать вслух о непорядочном Лазареве, а Авдеев медленно закипал. Он всегда выходил из себя, когда люди превращали геев в извращенцев без морали и принципов. Мотивация Ларисы была кристально ясна: она хотела на место действующего сотрудника усадить своего родственника. О нем частенько заходила речь, но штат полностью укомплектован и места просто не было. Видимо Спицына решила пойти другим путем и выжить Лазарева, обнаружив его слабое место. Только не учла одного: Авдеев тоже предпочитал мужчин.

– Лариса Сергеевна, – резко прервал ее излияния директор. – Ориентация сотрудников – их сугубо личное дело. И то, чем они занимаются в свободное время – тоже. Пусть они хоть дьявола вызывают на перекрестках. Объясните мне, каким образом это может повлиять на профессиональные качества? Особенно, если учесть, что Лазарев был геем всегда?

Спицына с минуту хватала ртом воздух, явно не понимая, почему такие новости не произвели на мужчину должного эффекта. Собравшись с духом, она снова попыталась что-то сказать, но директор не позволил:

– Впредь я не желаю слышать подобных разговоров, – и, протянув папку с чертежами, добавил. – Работа должна быть выполнена в срок, невзирая ни на что. Вы свободны.

Лариса выскочила из кабинета директора с пылающими щеками. Прежде в кабинете директора её не отчитывали так, чтобы она чувствовала себя ничтожеством. В нем был внутренний стержень, и как директор он вполне себя проявил за столь короткое время.

Со всеми подчиненными он соблюдал строгую субординацию, что не устраивало Спицыну. Владимир Васильевич, работавший до Авдеева, был более лоялен к ней, если не сказать большего. К сожалению, во время его пребывания здесь Ларисе не было так необходимо устроить мужа двоюродной сестры на работу. Теперь же приходилось изворачиваться. Дабы никто из сотрудников не увидел ее смущенной, Спицына скрылась в туалете. Там привела себя в порядок и решила действовать по намеченному плану. В конце концов, у неудачника Лазарева также не было ничего общего с директором. Недолго ему осталось просиживать штаны на жестком стуле.

***

– Как это не твои? – выпучила зеленые глаза Ксения, рассматривая распечатанные чертежи.

– А вот так, – ответил Слава, размахивая перед носом сигаретный дым. – Не знаю, откуда они, но я до такого маразма додуматься бы не смог.

После разговора со Спицыной, вернее, прослушивания ее истеричного монолога о позоре, который она испытала в кабинете начальника, Слава долго рассматривал втиснутые ему бумажки. Это были чертежи, но не его, и выполненные на уровне ПТУшника. Открыв проект на компьютере, он увидел то же самое. Все файлы в порядке, кроме его. Возмущение директора стало понятным, а вот кто влез в его компьютер и зачем – нет. На перерыве он вытащил Ксению, хоть та и упиралась, рассказывая, что как раз растеклась мыслями по древу и не желает выползать за пределы милого сердцу кабинета. Теперь подруга курила, как паровоз, а Слава смотрел на нее исподлобья.

– Она тебя подставить хочет, – сбросила пепел в урну Ксения.

– Почему ты так решила?

– Отвлекись на секунду от своих чертежей и подумай в другом направлении! Отдавал ты ей одно, а вернулись каракули.

Слава покрутил больным запястьем и посмотрел в окно. Не хотелось думать, что его подставляют, причем так, в открытую, но выводы напрашивались сами собой.

– Сам сходи к директору и все ему расскажи. Я слышала, он нормальный мужик, – снова заговорила подруга.

– И что я ему скажу? Ведь доказательств, подтверждающих вину Спициной, нет. Может, просто глюк программы и она «откатилась» на месяц назад?

– Да не будь ты наивным простачком, Слава! Ей ничего не стоит выпереть тебя отсюда. А у тебя дочь. Ну, хочешь, я схожу к Авдееву, если ты боишься?

– Не надо. У меня есть готовые чертежи. Я их на флешку еще в понедельник скопировал. Главное, чтобы она их снова не подменила.

Ксюша скривила губы, но ничего не возразила, прекрасно понимая, что чертежи эти понесет директору сама. Ей не впервой было договариваться за друзей. Еще в университете она вместо подруг ходила по преподавателям и ставила им хорошие оценки задарма. У Авдеева на "ковре" она еще не была, но не думала, что возникнет проблема убедить его в своей правоте.

– Ладно. Распечатывай, и завтра пойдем, – подвела итог встречи Ксения и затушила сигарету.

Но ни завтра, ни в пятницу сходить к директору не получилось: он уехал из города на строящийся объект и намеревался вернуться только к середине следующей недели. И это обстоятельство только порадовало Славу. Как раз появилось время, чтобы передохнуть и собраться с мыслями.

Выходные пролетели незаметно. Слава, как пчелка, наводил чистоту в квартире, готовил и стирал. Маришка тоже старалась помогать отцу, то и дело переставляя игрушки, но не разбрасывая. Их двухкомнатная квартира была вполне просторной. Не приходилось тесниться и при жизни бабушки. Но мебель давно не обновлялась и все помещения отчаянно нуждались в ремонте.

Накопить денег никак не получалось, а в кредит влезать не хотелось. Так и жили: потолок не рушится и ладно. Вообще Слава любил проводить выходные с дочерью, особенно, если они выбирались в развлекательный центр. Посидеть спокойно не удавалось и минуты, уставали оба сильно, зато отцу не оставалось времени думать о своем одиноком положении. Он завидовал дружной и полноценной семье своей близкой подруги, но все равно был благодарен тому, что есть у него. Ведь если бы не случайность несколько лет назад, он вообще был один.

А в понедельник пришлось снова погрузиться в трудовые будни. Директор вернулся раньше обещанного и не в настроении. На утренней планерке, не стесняясь матерных выражений, рассказал о недовольстве заказчика и сумме будущей неустойки, которую придется заплатить, если сроки просрочат хоть на день. В связи с этим, рабочий день сотрудников увеличивался "до посинения" за хорошую премию самым активным. Слава не входил в число этих активных, и не потому что не хотел. Если еще и Ксения будет задерживаться на работе, то Маришке придется ночевать на крыльце детского сада.

Слава решил не нагнетать обстановку до вечера и в сотый раз перепроверил все чертежи, что ему скинула Спицына. На первый взгляд все было прекрасно, но Лазарев прекрасно понимал, что без недочетов не обойдется по одной простой причине – "замылился" глаз. Такое происходит, когда делаешь одну и ту же работу несколько дней подряд и перестаешь видеть даже элементарные ошибки. Нагружать Настю еще и своими обязанностями парню не хотелось, потому он решил отвлечься игрушкой на компьютере и перепиской по сетевой "аське" с Лешкой.

Все компьютеры в офисе, включая директорский, были объединены в единую сеть. Народ общался и обменивался файлами через допотопный мессенджер. Интернет имелся не у каждого, но и без него работы хватало. Программист накидал много забавных историй, и Слава тихо хихикал практически до конца рабочего дня.

Чтобы успеть за дочерью вовремя, нужно было выходить без пятнадцати шесть, потому что по заснеженным улицам города пробираться на общественном транспорте приходилось в полтора раза дольше. Он и без того забирал ее одним из последних. И вредная Спицына этому только способствовала. А в этот день словно за углом ждала, когда Слава начнет доставать пуховик из шкафа раньше положенного срока, вопреки велению директора:

– В чем дело, Лазарев? Приказы начальства для тебя пустой звук?

– Лариса Сергеевна, вы прекрасно знаете, что я не могу задерживаться, – тихим голосом начал Слава, но его тут же перебили.

– Видимо, ты хочешь, чтобы я написала докладную? Я могу легко это устроить.