Резкая смена темы разговора заставила Славу еще раз задуматься о поведении начальника. Очевидная мотивация казалась абсурдной. Потому он даже не подумал стесняться озвучить свои мысли вслух:

– Дмитрий Николаевич, вы ко мне подкатываете?

– Хорошо, что до тебя дошло, – улыбнулся Авдеев, продолжая смотреть на дорогу. – Так что скажешь?

Лазарев ничего не мог сказать, только проблеять что-нибудь нечленораздельное. Новый, спасительный приступ паники не наступал, вместо него было теплое волнение. Происходящее было чересчур нереальным, а потому хотелось найти подвох.

Никогда Слава не получал то, что хотел. Ему никогда не везло по жизни. И вдруг привлекательный мужчина мало того, что проявил к нему интерес, так еще и на свидание приглашает. Воображение сразу рисовало темный, сырой подвал с цепями, многочисленными средствами пыток и толпой извращенцев, которые только и ждут, когда на их глазах начнут истязать несчастную жертву.

– Вижу, тебе нужно время подумать, – нарушил молчание Дмитрий.

Смена эмоций на лице парня была отлично читаема: удивление сменилось радостью, затем пришло недоверие и завершилось все ужасом. Фантазия у инженера Лазарева была, судя по всему, богатой. Но Дмитрий подозревал, что такая реакция имеет свои корни, и явно гнилые. Слава не подавал признаков готовности к общению вплоть до подъездной дорожки детского сада, где он с беспокойством начал посматривать на начальника.

– Я подожду, – сказал Авдеев, на что парень поджал губы, но спорить не стал.

Пока Слава ходил за дочерью, Дмитрий несколько раз успел себя отругать за то, что начал привязываться к парню. Но интерес разгорался с новой силой, стоило Славе оказаться в прямой досягаемости. Парень неловко забрался с дочерью на заднее сидение автомобиля и притих, глядя вопросительно, чуть исподлобья, на Дмитрия. Зато Маришка не растерялась, восторженно заявив, что рада новой встрече. Подробно рассказала, как прошел ее день, а в конце пригласила дядю Диму в гости на чай за то, что подвез их до дома.

Авдеев был восхищен ребенком и удивлён, как она получилась у Славы такой смелой и общительной. Старался отвечать девочке не односложно и задавать правильные вопросы в нужных местах. Пятнадцать минут до их пятиэтажки показались мгновением, расставаться с ними не хотелось, но давить Дмитрий не стал, лишь проводив парня долгим взглядом.

А вот Слава чувствовал себя растеряно. Что ответить, если директор позовет на свидание еще раз, он просто не знал. Поведение дочери так же удивляло: обычно с незнакомыми людьми она вела себя намного скромнее. Занимаясь повседневными рутинными обязанностями, парень старался отвлечься от противоречивых мыслей, но получалось плохо.

К вопросам Маришки и ее рассказам он был невнимателен, домашнее задание выполнил буквально за нее, поленившись что-либо объяснять. А под конец дня нестерпимо разболелась голова. Пришлось наглотаться таблеток, чтобы благополучно заснуть.

Утром, собираясь на работу, впервые за долгое время он обратил внимание на свой внешний вид. Даже примерил белую рубашку и завис на несколько минут, разглядывая футляр с линзами. Но в конечном итоге вернул вещи на место и надел привычный удобный, теплый свитер, волосы завязал в хвост, а на нос водрузил очки.

На работе, Ксюша, в своем репертуаре, встречала друга с чашкой мокачино. Заметила, что Слава взволнован, но чем, выпытать не смогла. Спицына косилась на друзей и недовольно кривилась. Ее не устраивало, что через нее перепрыгнули в вопросах согласования, а хорошее настроение окончательно выводило из себя. Но Лазарев не обращал внимания на женщину, находясь в непонятном предвкушении и страхе перед очередной встречей с директором.

Он видел Авдеева в течение дня. Тот пробегал через офис несколько раз, но не заострял внимание на нем. Слава наблюдал за ним из своего угла со смесью неопределенных чувств. Он очень надеялся, что все его страхи беспочвенны и впервые в жизни ему просто повезло. К тому же его приглашали на свидание с дочерью, следовательно, место предполагалось людное, и интим не прилагался.

Правда, подсознание упорно подсовывало изображение уже знакомого подвала, где и клетка для Маришки имелась. В конечном итоге Слава решил, что безопаснее всего отказаться от любых предложений директора. Да только когда он вышел на улицу, возле крыльца уже поджидал Авдеев, и вся решимость улетучилась. Дмитрий открыл перед ним пассажирскую дверь машины и пристально смотрел на парня, пока тот не забрался внутрь.

– Как день прошел? – только и спросил директор.

Слава ответил «нормально» и притих, рассматривая в сумраке салон автомобиля. Судя по усталому выражению лица, у директора день выдался напряженным. Захотелось проявить заботу и участие, но внутренний голос подсказал, что разговоры будут лишними. Слава просто откинулся на сидение, слушая нежный голос девушки из старенькой песни ATB «Black night». Он, не стесняясь, рассматривал профиль мужчины за рулем, а тот, время от времени, с теплой улыбкой поглядывал на расслабленного парня, в очередной раз удивленный его поведением.

Маришка, забираясь в высокий автомобиль, улыбалась во все зубы и, не стесняясь, радовалась, что не придется идти до дома пешком. Об интимной обстановке пришлось забыть и включиться в разговор о противной манной каше с комочками. А возле самого дома девочка снова пригласила Авдеева на чай.

– Дмитрий Николаевич, может, правда зайдете? – неожиданно даже для себя предложил Слава.

– Почему бы и нет? – улыбнулся Авдеев.

Маришка обрадовалась неожиданному гостю и побежала впереди всех. Смущенный Слава шел следом, остро чувствуя пристальный взгляд черных глаз затылком. В квартире их ждал относительный порядок после утренних сборов. Дмитрий давно не бывал в квартирах среднего класса, но обстановка казалась уютной, в отличие от его стерильности.

Маришка потащила гостя к себе в комнату показывать игрушки и умные книжки, а у Славы появилась возможность перевести дух на кухне и стукнуть себя по голове, за внезапное предложение. Наливая в чайник воду, парень убеждал себя, что лучшего места для первого свидания не найти, и снова мысленно пинался. Из комнаты начал доноситься слишком громкий и, как показалось Славе, искусственный смех, значит, следовало срочно кормить ребенка и усаживать за домашнее задание. Войдя в детскую, он обнаружил гостя сидящим на полу, а Маришку – старательно выгребающую из всех возможных закромов игрушки. Она старалась рассказать историю каждой, постоянно добавляя, как та ей дорога.

– Что ты творишь? – устало вздохнул отец. – Немедленно все прибери и топай ужинать, каша уже на столе.

– Ну, пап, – начала надувать губы дочь.

– Не ломай комедию. Ты прекрасно знаешь, что убирать все равно придется или до, или после еды.

– Лучше после.

– Тогда, вперед.

Разговаривая с дочерью, Слава старался не смотреть на директора, потому что и без того щеки пылали. Но если бы он перед дочерью начал мямлить, она бы не послушалась и произвела впечатления избалованного ребенка. Авдеев действительно наблюдал за хозяином и изо всех сил старался не улыбаться, дабы не смущать его сильнее. Видеть, как его бледные щеки приобретают розовый цвет, было неожиданно интересно.

Они втроем прошли на кухню, где Маришку ждала овсяная каша с сухофруктами. Гостю Слава предложил чай. Авдеев выбрал зеленый. Приходилось мягко подгонять ребенка, чтобы каша была съедена теплой, и меньше информации выдал неугомонный детский рот.

Порой мысль о том, что у нее нет нормальной семьи, начинала угнетать. В детском саду дети все рассказывали о своих семьях, и Маришка начала задавать вопросы о маме. Славе удалось отделаться общими фразами, не вдаваясь в подробности, но надолго ли – не знал. Иногда же ему казалось, что дочь понимает намного больше, чем хотелось, но рассказывать ей о том, что вместо мамы у нее может появиться только второй папа, и то не факт, не решался.