— Не так уж трудно было указать одному из интернов в направлении тестов и взять один себе. Я знала, что мне понадобится страховка на случай, если что-нибудь пойдет не так. — Она улыбнулась слишком самодовольной улыбкой.

Я покачал головой.

— Ты сумасшедшая. Зачем тебе делать все это? Неужели для тебя было так важно разрушить мою жизнь и жизнь Моники ради личной выгоды?

Она поджала губы.

— Как, по-твоему, может подняться девушка в политическом мире? Мне уже поступили предложения об интервью от трех разных новостных каналов. Скоро я буду везде.

— Да ты больная на всю голову, — сказал голос позади нее.

Честити обернулась только для того, чтобы почувствовать тяжелый удар по щеке от Моники.

— Ай, сука! — Честити схватилась за щеку.

— Для тебя мисс Сука.

Я не мог не позволить легкой улыбке появиться на губах.

— С твоей рукой все в порядке, Моника?

Она отряхнула ее.

— Да, все в порядке. Я хотела сделать это с тех пор, как увидела эту Барби в твоем офисе.

Честити погладила щеку и нахмурилась.

— Вы знаете, что это плохо отразится на вас обоих! — Она вытащила свой телефон из сумочки. — Я собираюсь опубликовать это в инстаграм прямо сейчас.

— Давай, сделай это, — сказал я и обнял Монику.

Моника посмотрела на меня, подняв брови в вопросе.

Я пожал плечами.

— Она все равно сделает это, и мы не можем продолжать жить, переживая по поводу каждого скандала. У нас есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться.

Она ухмыльнулась и наклонилась, чтобы поцеловать меня в губы.

— Это самая сексуальная вещь, которую ты когда-либо говорил.

Я не видел, как уходила Честити, но мне было все равно. Все, о чем я заботился — это то, что у меня в руках была Моника, и я, наконец, понял, что есть нечто большее, чем политические скандалы или люди, пытающиеся нас поссорить.

Моника

День выборов. День, которого мы ждали месяцами.

Но меня била дрожь по совершенно другой причине.

— Ты готова, Мон? — спросил Трей, накидывая пальто.

Чикаго решил, что ноябрь — прекрасное время для начала снегопада, и я надеялась, что моя гигантская беременная задница не упадет на лед.

— Да уж. Готова, как никогда. — Я позволила ему помочь мне надеть пальто, которое, как я знала, придется сменить на что-то новое из отдела для беременных.

Я повернулась к нему. Обычно Трей всегда был спокоен и собран, но сейчас у него явно была нервная улыбка.

— Ты нервничаешь из-за сегодняшней вечеринки в честь выборов или из-за встречи с врачом?

Он поправил галстук, на лацкане пиджака по-прежнему красовалась наклейка «Я голосовал».

— Могу я нервничать по обоим поводам?

Я наклонилась и быстро его поцеловала.

— У тебя есть мое разрешение нервничать по обоим поводам.

— Спасибо за это. — Он взял меня за руку, переплетая наши пальцы.

— Готова узнать, какая мы команда — розовая или синяя?

Я глубоко вздохнула, когда он открыл входную дверь.

— Готова, как никогда.

Мой доктор находится на Мичиган-авеню, до которой обычно было недалеко, но снег только начинал падать, так что лучше взять такси.

По правде говоря, я была действительно счастлива пойти к врачу, а не прятаться в доме Чапменов и держать в секрете свою беременность. Это было утомительно.

К тому времени, когда мы добрались до кабинета врача, я уже нервничала, у меня дрожали руки. Трей помог мне выйти из такси и заплатил водителю. Он сжал мою руку.

— Тебе холодно?

— Нет, мое тело теперь как личный обогреватель.

Он улыбнулся.

— Нервничаешь?

— Да. Немного.

Он обнял меня и поцеловал в макушку, прежде чем мы прошли через автоматические двери в здание.

— Не надо нервничать. Как только мы увидим, что у нас маленький Трей, мы сможем подобрать синие сигары для вечеринки в честь выборов.

Я засмеялась.

— Думаю, что у Валери уже есть розовые на заказ.

Я вздохнула, следя за каждым своим шагом, пока мы шли в вестибюль слишком шикарного офиса. Это был кабинет врача, куда ходила мама Трея и жены других политиков, поэтому в нем, конечно, должен был быть фонтан посередине, мраморные полы и шикарная мебель, которая, похоже, стоила дороже, чем в нашей квартире.

Мы подошли к стойке, где сидела женщина в розовой форме. Она подняла взгляд от своего компьютера.

— Добрый день, я Моника Реми. Я пришла на УЗИ.

Она кивнула и что-то напечатала в компьютере.

— Все готово, мисс Реми. Врач скоро придет за Вами.

Трей подвел меня к одному из диванов, и мы сели. На журнале, лежащем на столике, были изображены женщины с округлыми животами, а также были книжки-раскраски для детей. Материала для чтения было не так много. К счастью, прошло не так много времени, прежде чем дверь открылась.

— Моника Реми?

Я встала и встретилась с невысокой женщиной с ярко-рыжими волосами и большими очками в черной оправе, которые были слишком большими для ее крошечного лица.

Она посмотрела на меня, но кивнула головой в сторону Трея.

— Ваш муж идет с Вами?

Я не исправила ее насчет того, что он был моим женихом, а не мужем.

— Да. — Я взяла его за руку и крепко сжала, желая, чтобы он тоже ее не поправил.

— Трей Чапмен, — сказал он и протянул ей руку.

Она коротко встряхнула ее, и на ее лице сразу мелькнуло узнавание, прежде чем легкая улыбка вновь вернулась.

— Приятно познакомиться с вами обоими. Я Мэри. Сегодня я буду делать для Вас УЗИ. Пройдемте?

Мне не нужно было останавливаться, чтобы взвеситься или пописать в стакан, как я обычно делала во время визитов, за что я была благодарна. На этот раз она просто повела нас по маленькому коридору, который был украшен черно-белыми фотографиями беременной женщины.

Мэри открыла дверь в комнату слева. Там было совершенно темно, единственными источниками света были маленькая лампочка на столе и ультразвуковой аппарат.

— Хорошо, Моника, Вы можете расположиться на этом кресле, и мы начнем.

Мэри села на стул на колесиках, и я медленно опустилась на кресло для проведения УЗИ. По крайней мере, мне не нужно было садиться в гинекологическое кресло или раздеваться.

— Трей, Вы можете присесть рядом с ней.

Трей кивнул и сел в кожаное кресло рядом с аппаратом.

Она набрала что-то на компьютере.

— Дата зачатия — 13 апреля, так что это двадцати недельное УЗИ. Вы хотите узнать пол?

— Да, — ответили мы практически в унисон.

Мэри рассмеялась, когда вынула большое бумажное полотенце.

— По крайней мере вы договорились. Теперь, Моника, поднимите свою рубашку. Я накину это на Ваши штаны, чтобы мы не заляпали их гелем.

Я сделала так, как она сказала, и она положила бумагу перед тем, как нанести теплый гель на живот. Мэри взяла прибор и разгладила гель, прежде чем надавить на живот. Как только она это сделала, я услышала что-то похожее на шум океанских волн и почувствовала, как мой желудок сдвинулся.

— Похоже, у нас есть головка, — сказала Мэри.

Я уставилась на экран и ахнула. Маленький шарик, который был там раньше, вырос. На самом деле, это было похоже на человека.

— Это голова ребенка? — спросил Трей, указывая на экран.

Мэри улыбнулась.

— Да, это головка, и Вы можете видеть, как ее рука и маленькая кисть машут маме и папе.

Слезы навернулись на мои глаза, когда я смотрела, как человек, растущий внутри меня, двигается по экрану. После всех битв, тайн и всего, через что мы прошли, ребенок на экране заставил меня забыть о политике и подумать о будущем. Мой с Треем ребенок.

Я сжала руку Трея, когда Мэри провела палочкой по моему животу.

— Сейчас вы хотите мальчика или девочку? — спросила она, поднося прибор к моему животу.

— Это не имеет значения, если она здорова, — сказал Трей. Это был первый раз, когда он сказал про ребенка «она».