— Кофе ещё горячий, — кивнул он мне на столик вместо «доброе утро».

— Расскажи мне, Лу, что ты здесь делаешь? — Даниэль присел рядом со мной, только я собралась насладиться завтраком. — Пора поговорить. Так дальше продолжаться не может.

— Как так? — упавшим голосом переспросила я, утро уже не казалось мне таким чудесным, и аппетит мгновенно улетучился. Выражение лица Даниэля не обещало приятной беседы выходного дня.

— В недомолвках. Ну же, Лу, хватит прикидываться дурочкой.

— У меня сейчас непростой период в жизни, а рядом с тобой эти трудности уже не кажутся такими убийственными, хоть ты и не пай мальчик, — попыталась я выдавить из себя улыбку.

— Как думаешь почему?

— Что почему? — повторила я как попугай, и правда смахивая на дуру.

— Почему тебя ко мне тянет? Ты разве не заметила в окружающих людях ничего подозрительного? Ничего не посеяло сомнений? Поведение? Разговоры? Этот городок, это место? Отсутствие мобильной связи, интернета?

— Ничего такого…

— Как можно быть настолько зацикленной на себе и не замечать очевидного?! — вышел из себя Даниэль, вскакивая. — Раскрой уже глаза, Лу, мир устроен гораздо сложнее и свет не сошелся клином на Себастьяне Корвине!

На минуту у меня потемнело в глазах, хватая ртом воздух, как выбросившаяся на берег касатка-самоубийца, я пыталась принять его осведомлённость. Вскочив, я еле успела добежать и свеситься за перила — меня вырвало прямо в воду. После чего накатила нервная дрожь. Но повернуться в сторону Даниэля и посмотреть на него я уже не могла.

— …Я страж, Шарлотта. Страж, пробуждённый адамантием, прослуживший в рядах легиона десять лет, а затем благополучно списанный за непригодностью. Лишившись ноги, я потерял право сражаться, но я всё равно остался защитником. …Я всё о тебе знаю, Лу. Думаешь, Агата просто так притащила тебя сюда? — натянуто проговорил он за моей спиной. — Это посёлок стражей. Каждый житель здесь, будь то старик или ребёнок член семьи стражей. В их жилах течёт особая кровь. Кто-то из них был пробуждён и оставлен в резерве, кто-то нет, кто-то только собирается призваться. В этой части света — Донбар самое надёжное укрытие для таких как мы.

— Почему … ты мне сразу не сказал? — я еле смогла выдавить эти несколько слов.

— Потому что мне запретили. Я своего рода солдат. Я привык выполнять приказы.

— Почему … теперь?

— Потому что теперь мне стало не всё равно. Потому что я хочу быть честным с тобой. Раз уж…

— Что?! — я повернулась к нему так резко, что у меня снова запульсировало в висках. — Тебе приказали увлечь дурёху влюбившуюся в ведьмака и пробудившую древнего мага? Надо же какой исполнительный!

— Раз уж мы в который раз просыпаемся в одной постели! — рявкнул Даниэль. — И это ты ко мне пришла, заметь. Зная меня, ни один здравомыслящий командир не осмелился бы мне отдать приказ соблазнить девушку. Не такой я парень. Я с тобой потому что…

— Что?! Сжалился сердобольный?!

— Потому что так … случилось и всё, — раздражительно мотнул головой он. — Лу, ты уверена, что хочешь скандалить? Я принял решение сказать тебе правду, вопреки жесткой позиции Агаты и главы ордена, потому что уважаю тебя. Жалость это не обо мне, но почувствовать, когда нужно подставить плечо отчаявшемуся — я могу. Я убрал подальше адамантий, чтобы он ненароком не попал тебе в руки, потому что я уважаю твоё желание. И я принял тебя, со всем этим твоим ворохом страстей и страданий, потому что мне тоже … хорошо вместе с тобой. Единственная моя вина по отношению к тебе — это, то, что я на тебя запал. Я никогда не сужу людей за их прошлые поступки — таков мой принцип. Важно лишь то, как человек проявляет себя в настоящем. Ты борец, взбалмошная, дикая, страстная, с доброй душей. А ещё я верю, что всё происходящее случается не просто так. Меня прибило к этому берегу, чтобы однажды именно я не позволил тебе упасть.

— Упасть? — поднимая на него глаза, прошептала я, представляя, как стою на обрыве Манакра, ту пропасть мы звали «стена смерти», и Даниэль схватил меня в последний момент, не позволяя мне упасть. — Тогда не отпускай меня, — выдохнула я.

Он сначала положил руку мне на талию, потом осторожно притянул к себе. Моё сердце гулко билось в груди, как очумелая, умирающая птица. Руки Даниэля гладили меня по спине и волосам, иногда он крепко сжимал меня, пытаясь привести в чувство. Моё потрясение было слишком огромно. Ведь до этого меня так радовал факт того, что Даниэль ни слухом, ни духом о существовании магов и стражей, что он обычный парень с характером.

— Так даже лучше, — прошептал Даниэль, целуя меня в шею, в щёку, и затем в губы. — Тебе не пришлось мне ничего объяснять. И шансов понять тебя у меня больше, чем у непосвященного, — он даже знал о чём я думаю! — Но тебе уже не выбросить меня из своей жизни.

Вероятно, чтобы встряхнуть меня и поставить извилины на место, мне было необходимо именно это. Занятие любовью прямо на палубе. Даниэль определенно знал тайну терапии сексом, потому что когда я с криком выгнулась под ним — я уже снова была с ним в «одной лодке», мне больше не хотелось рвать и метать, или в крайнем случае удавиться.

Я отдала себя ему. … В этот момент я это очень отчётливо почувствовала. … Единение. Почерк слияния. …Могло ли это называться любовью? Не могу сказать. Знаю только что теперь принадлежу ему, что зависима от него, от того чувства, которое испытываю рядом с ним. Что не существует иного расклада, что выход всего лишь один, чтобы выжить — нужно оставаться вместе с Даниэлем. А я хочу выжить! Теперь почему-то очень хочу!

— Всё будет хорошо, — его тихий голос вернул меня к реальности. Даниэль продолжал ставить на мне печати своих коротких поцелуев, оставаясь во мне. — Тебе нужно принять меня, Лу.

— Я и принимаю тебя, частично и полностью, — расслабленно пробормотала я, жмурясь от солнца и улыбаясь, — Разве не наглядно? Я вобрала тебя в себя до капельки. Сама себя привязала к тебе и сделала необходимостью. Вопрос, … какого чёрта я тебе сдалась? Что ты будешь со мной делать?

— Придумаю что-нибудь, — усмехнулся мне в ухо Даниэль. — Например это, — он снова был готов. — Женщина в хозяйстве всегда пригодится, — мы шутили, а значит, буря отменялась.

Ясно было одно — у меня появился парень, с которым либо серьёзно, либо никак. Не хотела отношений — и тут же увязла в эти самые отношения.

Лишь взглянув на наши лица, Даниэль настаивал, чтобы меня проводить, Агата тут же спала с лица и побледнела, словно увидела кошмар наяву.

- Ты ей всё рассказал… — удручённо выдавила она, постарев на глазах. — Как ты мог? … Предатель. … Или такова твоя холодная, настоявшаяся с годами месть? — теперь она почему-то взглянула на Даниэля с распаляющимся гневом в глазах. — Не думай, что у тебя что-то получится! Я не позволю!

— Эй, народ, я здесь, — мне пришлось встать так, чтобы загородить собой снова заигравшего желваками Даниэля. У этих двоих ещё точно есть что скрывать. — Даниэль поступил правильно. И я в шоке, что ты скрывала это от меня!

— Будь сильной Лу. Это ещё не всё. У Агаты припасена как минимум парочка будоражащих фактов. Правда, …мама? — язвительно процедил Даниэль, тоном вскрывающим что-то очень глубоко затаённое в своей душе, а ещё окончательно … срывающим мне крышу.

— Мама??? — не своим голосом прохрипела я, глядя на испуганную Агату. Мысли проносились в голове с чудовищной скоростью, одна ужаснее другой, хотелось завизжать….

— В смысле мачеха, я была замужем за его отцом, — всхлипнула Агата. — После мне достался дом и состояние, а Даниэлю только магазинчик и старая яхта. Даниэль возненавидел меня с самого первого дня, как только я вошла в жизнь Руперта Кортеза, но мы правда любили друг друга, и я не виновата, что он отдавал всё своё внимание мне, а не своему мальчику. Я никогда не относилась к тебе плохо, Даниэль, но ты почему-то решил отобрать у меня Шарлотту! Ты её недостоин! Она тебя не любит! И ты никогда не отдашь ей своё сердце, потому что адамантий выжег в твоей груди огромную дыру! Ты не привязался ни к одной девушке, они лишь мучились с тобой! Ты искалечен не только внешне…