— Добрый вечер, — пытаясь определить их настроение, проронила я, входя в комнату.
— Не самый добрый, но всё же здравствуй, Шарлотта, — поднялся со своего места Чарльз, кроме Даниэля все упорно зовут меня моим полным именем. — Позволь тебе представить моего сына Энтони, и нашего лучшего охотника Барта, — я мельком взглянула сначала на одного, потом на другого. — Тебе нужно кое-что узнать. Не стану показывать запись, слишком затянуто, да и мне уже от всего этого тошнит, откровенно говоря. Так вот, процесс над директрисой и воспитателями Манакра завершился их полным оправданием. Они сменили адвоката, видно сам дьявол его прислал, и у обвинения исчерпались всё аргументы, после выступления этого блюстителя закона тёмных. Тут же нашелся некий меценат, ты должна догадаться, кто собирается отстроить адский пансион заново.
— Артур Корвин отменил все наши сделки и отымел мою мечту, всё ясно, — выдавила я, покрываясь холодным потом. — Ни черта он не ослабел…
— Это война, — подал голос Барт, больше похожий на байкера, чем на охотника. — По всему миру остатки ведьмовских ковинов поднимают голову. Мы же в свою очередь активизируем свои силы.
— Почему он не ослабевает? — закрыв глаза, я скорее спросила у самой себя, чем у них.
— Ты же не думала, что такой мощный ведьмак как Артур иссякнет сразу после того, как ты спутаешься с другим парнем? — сарказм Чарльза сейчас был точно не уместен. — Уже сам твой поступок, когда ты оставила Корвина, отрекшись от него — и есть свидетельство любви. Ты ушла, чтобы спасти своего Баса, этого мальчика, и так как ты всё ещё здесь, значит, ты всё ещё его любишь.
— Что же мне делать? Прибейте меня уже и дело с концом!
— Тебя нельзя убить, — как-то странно вздохнул Чарльз, с нескрываемым разочарованием. — Владыка теней что-то предпринял. Убить тебя сможет лишь он сам, своими руками, когда доберётся до тебя. Мы это выяснили и я могу тебя заверить. Не пытайся проверять, бросаться под грузовики или топиться, пострадают другие, но не ты. Скажу больше, я чихал на наш с тобой уговор, если бы стражи могли подобраться к Себастьяну Корвину — они бы без промедления убили бы его и Артура вместе с ним. Но вся беда в том, что к ним не подступить. Он выпустил свою мощь, распустил своих теней, как плесень споры, и пробудил свою силу. Мы готовимся к нападению, это вопрос времени. Рано или поздно владыка теней придет за тобой, Шарлотта. Подумай, о пробуждении стража в себе, пока у тебя ещё есть такая возможность.
— А иначе что, запрёте меня в бронированном магией бункере?
— Нет, Шарлотта, ты абсолютно свободна. Но с адамантием, у тебя будет гораздо больше шансов спастись, — его раздражало моё упорство, и что-то или кто-то не позволяло ему применить силу.
— Никакого адамантия, я хочу остаться самой собой. Тогда уж лучше мне отправиться прямиком к владыке теней на растерзание. Смерти я не боюсь, не станет меня — сойдёт на нет и пророчество.
— Дело уже не в пророчестве, — решил вставить слово задумчивый юноша, всё это время стоявший у окна. Если этот голубоглазый шатен с неряшливыми волосами и в рваных джинсах сын «дорогого костюма», то он совершенно на него не смахивает. — Артур Корвин обладает огромным потенциалом, всё это время он не сидел на месте, а искал лазейки. Сейчас он укрепился в своём новом теле, и смерть дочери стража влюблённой в ведьмака не изменит уже ровным счётом ничего. Он даже не крякнет, наоборот, его это очень даже повеселит. Нужно было избавиться от владыки теней, когда тебе предлагали способ. А теперь мы даже не уверены, что душа Себастьяна Корвина всё ещё находится в том теле.
Мне стало дурно, я пошатнулась, но не упала, хотя стоять на дрожащих ногах не смогла, поэтому рухнула в ближайшее кресло. Агата тут же кинулась подавать мне воду, а я продолжала трястись, не издавая ни звука.
— Господи, ты так побледнела. Может, открыть окно? Нужен свежий воздух!
— Шарлотте действительно нужно проветрить голову и хорошенько подумать, и понять наконец, что мы тут не в бирюльки играем, — колючим голосом отозвался Чарльз, которому почему-то не нравилась суетливая забота Агаты вокруг моей персоны. Когда они ушли, дышать и правда стало свободней.
— Как думаешь, он прав? Баса больше нет? — шепотом выдавила я, глядя в одну точку, боясь, что если оглянусь — мой мир рассыплется на осколки.
— Не могу сказать, моя дорогая, но я проверю эту информацию, у меня имеются свои люди и среди стражей. Хотя, о том, что надвигается новая война … они не соврали. К моему огромному ужасу. В скором времени, развернётся невидимый фронт для обычных людей и настоящий кошмар для стражей, и тех, кто посвящён в тайны этого мира, для тех, кто способен видеть потустороннюю борьбу.
— Идиоты! Зачем они воюют?! Почему не берегут свои жизни? Ведь хорошие парни есть со всех сторон! — я поняла что плачу, только когда Агата стала вытирать мои щёки.
…Вернулись мои ночные кошмары. Все ужасы, которые мне удалось пережить в Манакре, приходили душить меня по очереди. Я даже стала видеть гибель брата и смерть отца. Днём я часами просиживала на берегу, не сходя с места, с отчаяньем глядя на воду и глупых чаек, мечтая проснуться одной из них, а ночью я пугала своими криками Агату, которая тоже стала бояться подобных ночей.
Даниэль не появлялся на яхте в течение трех дней, я это точно знала. Потому что невольно следила не только за чайками. Но меня не мучили мысли о том, что всё своё время он наверняка проводил со своей девушкой, мне просто хотелось его увидеть, вот и всё. Потому что его присутствие приносило мне облегчение. Он меня оживлял, рядом с ним я чувствовала себя сильнее что ли. И это было уже фактом, почти врачебным предписанием, «желательно порция Даниэля утром и вечером». Но я не могла объяснить этого Агате, мне бы самой разобраться. А вот Даниэль наверняка был в курсе своего влияния на меня, видно глядя в мои умоляющие сиротливые глаза, он просто пожалел отчаявшуюся девчонку.
«И блики те, что разгоняли тьму, сердец сплетеньем нашим было…» Господи, кто же это написал? Помню только, что в период изучения авторов весемнадцатого века я частенько сидела в карцере.
Ноги сами принесли меня к его магазинчику. Звякнул дверной колокольчик, и я с видом «как ни в чём не бывало» кивнула ему, потому что он оказался занят с покупателем, и направилась к полкам. Схватив пакет молока, хотя я терпеть не могу молоко, и коробку хлопьев, сделав почётный круг по магазину, я вернулась к Даниэлю, чтобы расплатиться, выгребая из кармана смятую наличку.
— Привет. Что даже не поиздеваешься? Ни капельки? — усмехнулся он. Но от того, что Даниэль пребывал в прекрасном расположении духа, у меня почему-то защипало в носу.
— Не такая уж я и вредная, — поджала я губы. Спрашивать, как обстояли дела у него, не было смысла, по всему видно, что хорошо.
— Выглядишь не ахти, — чувствую, что сверлит меня взглядом, хотя я уже давно не смотрю на него. Кажется, что мы занимались с ним любовью не четыре дня тому, а лет десять назад.
— Плохо сплю. Кошмары, — не понимаю, почему он так долго ищет сдачу.
— Я тут подумал, … ты можешь ночевать на моей яхте, если хочешь…
— Какая невиданная щедрость! — этой капле выпало стать недостающей, бросив свои покупки, я вылетела из магазина пулей, несмотря на то, что он окликнул меня.
А затем окликнул повторно, но это прогремело таким тоном, что люди из соседних домов начали выглядывать из окон.
— Шарлотта!!!
Мне бы хотелось умчаться прочь, сыпля искрами и с глазами навыкате, меня никто не мог назвать эмоционально уравновешенной особой, но повинуясь его голосу, я остановилась и обернулась.
— Прости меня, Даниэль. Плохой день. Я вообще не должна была приходить.
— Зайди внутрь!
— Не стоит втягивать ещё и тебя. Всё сложно, — затрясла я головой, начиная пятиться назад.
— Зайди внутрь, чёрт возьми, я сказал! — рявкнул Даниэль, хмурясь. — Пожалуйста, — добавил он, глядя на меня одним из своих выразительных взглядов. На свою беду он настаивал.
