Я ухитрялась следить и за Артуром, и за происходящим в доме.

Книга посреди стола вдруг вспыхнула огнём, женщины вскрикнули, но рук не разомкнули. Отважные и отчаянные сучки, наверняка решили, что дозвонились до дьявола.

— Наш повелитель желает говорить с нами! — воскликнула одна истеричка, взбудоражено дыша. Видимо, этого момента она ждала всю свою жизнь.

На месте книги повисла чёрная тень, чьи зеницы загорелись как угли, а голос, который она издала, заставил вздрогнуть даже меня. А эти несчастные дурёхи так и вовсе обделались!

Я солгу, если буду отрицать, что наблюдать за чужим перепугом это не весело.

— Презренные, вы оскорбили меня своим невежеством, — голос изрыгала тень, но губами шевелил Артур. — Кто дал вам право вторгаться в мою вотчину со своими мелочными и глупыми потребностями?! Взывая к моей силе, вы лишь пробудили мою ярость! Никто не смеет беспокоить Владыку мирскими мелочами! Вы понесёте наказание за своё небрежное человеческое нахальство! Ещё одна такая попытка в будущем — и я без предупреждения заберу себе в услужение ваши души! А сейчас в муках вы решите от чего откажетесь. Слух, голос, зрение или красота.

Когда их тела стали изгибаться словно пластилиновые — мне захотелось сбежать. Зрелище не для слабонервных. Этот розыгрыш уже не казался мне таким забавным. Женщины определённо испытывали жуткую боль, они вопили и плакали, пока одна из них не прокричала — слух! В ту же секунду её муки моментально прекратились. Артур не сводящий с них глаз оставался бесстрастным.

— Голос! — взмолилась ещё одна.

— Зрение! — не выдержала и третья.

Четвёртую так же перестало корёжить, видно ей автоматически досталось лишение красоты. Желая проверить так ли это, она провела рукой по волосам, испуганно завопив снова — на её ладони лежал клок волос. Теперь предыдущие беды, толкнувшие их на занятие чёрной магией, казались им уже не такими серьёзными. Больше всего мне почему-то стало жаль женщину потерявшую зрение. Жалобно скуля она ползала по полу, щупала подруг, натыкалась на предметы.

— Всякий раз, когда вы лишь подумаете обратиться к моей тёмной силе — вы ничтожные, будете всего этого лишаться! — пророкотала красноглазая тень, прежде чем исчезнуть.

— Здесь нам больше делать нечего, — обратился ко мне Артур, окончив представление. — Приятно, что ты держишь слово, Шарлотта.

— Признаюсь, в конце мне уже хотелось умолять тебя пожалеть этих несчастных. Но то, что я увидела Артур … ты и вправду опасен, — мне было даже немного не по себе сидеть рядом с ним в машине.

На резко развернувшейся ладони Артура вспыхнуло пламя, а через пару секунд из этого пламени возникла сожжённая ранее им книга. Та самая, которую пытались штудировать ведьмы-неудачницы. Лениво пролистав её со скучным видом, Артур не глядя швырнул книгу на заднее сидение.

— Тебе стоит бояться меня лишь в одном случае, — мило улыбнувшись мне, Артур выехал на дорогу. — Только если ты предашь меня, Шарлотта. Лишь в этом случае я тебя не помилую.

— А понятие предательства в твоём случае наверняка весьма запутанное и туманное. Что значит, если я тебя предам? Я и в верности то тебе не клялась. Это если я стану стражем, если позову на помощь охотников или если наберусь наглости иметь своё мнение? Или о том, что это было предательство, я узнаю задним числом?

— Ты всё почувствуешь, — многозначительно заметил Артур. — Предательства всегда совершаются осознанно. И вот тогда пощады не жди.

— А разве ты не смог бы простить свою возлюбленную Вайлет?

Глядя на дорогу Артур отрицательно покачал головой.

- Но ведь ты же любил её!

— С чего её предательство ещё ужаснее. У такого коварства лишь одна цена. Когда тебя предаёт слуга — это удар плетью, но когда тебя предаёт близкий — это глубокая, зачастую смертельная рана. Я не добрый христианин, и с прощением у меня всё, как ты говоришь, запутанно и туманно. Всё зависит кому и что. Допустим, я могу простить резкие слова и даже кражу яблок в моём саду, но не предательство.

— Вайлет умерла очень давно, её душа возможно возрождалась в этом мире уже не один раз. Говорят, в своих следующих жизнях мы исправляем свои ошибки, — не знаю на что я надеялась вступая в дискуссию с колдуном.

— В её случае это исключено! — рявкнул Артур, рассерженным голосом Баса. — Она умерла от чахотки и её душу развеяли, как бракованную субстанцию. Предателей не судят, им не дают второго шанса в отличие от воров и убийц. От предателей на небесах избавляются, как от мусора!

— Вот значит, что меня ждёт, — тихо прошептала я, горько покачав головой. — Я предала стражей, предала своего отца, предала Баса да и мало ли кого я ещё предам за свою жизнь. Так что в моём случает тоже не стоит надеяться на продолжение.

— Есть одно исключение, — пристально покосился в мою сторону Артур. — Только одно может развеять все обвинения. … Любовь.

Какое-то время я задумчиво смотрела в окно. Моя новая страница в жизни началась довольно странно. Насыщенная абсурдностью и мистикой, она всё же обещала мне много острых ощущений. Как и любви. Мой любимый был рядом. Я вижу профиль его красивого лица, выступающий кадык, сильные руки. Я даже слышу, как он дышит. … Только в данный момент он спит. Глубоко внутри этого тела. Сейчас всем этим пользуется иное мыслящее создание — обладающий силой и властью дух.

— Разве мы не должны были вернуться на ферму? — очнувшись от раздумий, я поняла, что Артур привёз меня в другую часть города, остановившись возле заведения с яркой неоновой рекламой.

— Раз уж сегодня день открытий и новшеств, я решил посетить ночной клуб и лично убедиться так ли уж тут «улётно» как утверждает наш Люк, большой любитель увеселений. Ты когда-нибудь бывала в ночных клубах, Шарлотта?

— Издеваешься? Последние семь лет я зависала в клубе ужаса под названием Манакр, и мои познания об увеселениях весьма скудные. В этом мы с тобой точно похожи. У меня нет желания туда идти, Артур! — машинально я стёрла со лба выступивший пот. Мой панический страх шумных незнакомых мест был готов задушить меня прямо на месте. Артур не мог этого не заметить, но по его выражению лица было ясно, что несмотря на это — он потащит меня куда ему вздумается.

— Ты ведь будешь со мной, и если нас что-то не устроит — мы тут же уйдём, — Артур буквально вынул меня из машины сильными руками Баса.

Вы когда-нибудь наблюдали за только что пойманным диким зверем? Когда его грубо суют в клетку, выставляют на показ любопытной визжащей толпе? А мне как-то приходилось. Отец поймал на охоте двух лис. Одна из них, забившись в угол ощетинилась, готовая броситься на любого, кто сунется. Вторая наоборот, бросалась на клетку, кусая прутья с безумными глазами.

Так вот и я, словно одна из тех лисиц, смотрела на эту толпу безумными глазами, мечтая об одном — сбежать. Ах да, и я снова вцепилась в Артура мёртвой хваткой.

Мигающий, перекатывающийся всевозможными оттенками свет, музыка, танцующие люди, извивающиеся и трущиеся друг о друга. У барной стойки нет отбоя от желающих, свободных столиков тоже нет. Тусующаяся здесь в основном молодёжь уже наподдатая и поэтому взбудораженная. Кто-то орёт перекрикивая музыку, кто-то пьёт прямо из горла, кто-то целуется взасос. Мало кто здесь на кого обращает внимание, но здесь нет места таким диким со сломанной психикой созданиям как я. Мне кажется, что я слышу каждый звук, вижу каждый взгляд и замечаю каждую мелочь, а от громыхающего рока и оскалившихся улыбок вокруг — у меня вот-вот взорвётся череп.

У барной стойки музыка не так раздражительна, Артур заказал мне колы, продолжая держать меня за руку.

— Себастьян, душка, как я рада тебя видеть! — внезапно к телу Баса лезет обниматься какая-то девица, Артуру жутко это не нравится. Он пытается отклониться, но она всё равно вешается ему на шею. — Куда ты пропал? Джентльмены так не поступают, — в довершение она ещё и целует его в щёку, с укором приподняв выщипанные бровки.

Рядом с этой любвеобильной барышней с печальным лицом застыла ещё одна подруга, довольно миловидная девушка с большими карими глазами, которые она не сводит с Артура, думая, что это Бас. По её чувственной грустной улыбке, начинаю догадываться, что именно с этой девушкой у Баса что-то было. Артур, видимо, покопавшись в памяти Баса пытается выкрутиться из ситуации: