Хотя я вырос далеко не в тепличных условиях, но с таким свирепым истязанием мне не приходилось сталкивался. Наконец добрался до их посудины. И вид у меня был, скажем так, не самый жизнерадостный.

— Что, мальчонка Олел, ручки ободрал? — Кхес ухмыльнулся, но Кхус на этот раз его не поддержал.

— Себя вспомни, когда на корабль попал.

— А чего вспоминать? — пыл Кхуса несколько поостыл, — Не слишком мне тогда было хорошо, согласен. Ладно, считай что это была неудачная шутка.

— У меня есть немного сквашенного молока, облегчает боль, — Кхес протянул бутыль.

— И как этим пользоваться?

— Будешь смазывать мозоли несколько раз в день. Три, а можно и пять. Да можно и десять, но тогда надолго не хватит.

Позавтракали. Братцы угостили меня сыром и оливками. Давно я не ел оливок, с того самого времени, как уехал из дома с учителем Оэлой. На Змеином острове оливки не росли, их можно было только купить у торговцев.

Но Оэла никогда их не покупал, потому что не любил. Он вообще не понимал, что люди в них находят. А мне оливки нравились. Они напоминали мне о счастливом детстве — окна моей комнаты выходили в оливковый сад.

Я вспоминал, как матери и сёстры, смеясь и перебрасываясь отдельными оливками, собирали урожай — сбор плодов считался исключительно женской работой, а потом засаливали в здоровенных бочках.

Часть урожая старшие братья отвозили на давильный пресс, привозя обратно сосуды с тягучей жидкостью. Казалось, что оливковое масло впитало в себя всё тепло летних дней, и шум близкого моря, и терпкий солёный ветер.

Да, похоже, моё детство закончилось. И его уже не вернёшь.

Обычно Кхес и Кхус предпочитали есть на суше.

— Конечно приятнее сидя на твердой земле зажарить какого-нибудь лунного зайца, чем закидываться на ходу. И это ещё нет большой качки! — Кхус закончил есть и вытер пальцы о салфетку с изящным растительным узором. Даа… непонятно, откуда у него взялись такие аристократические замашки.

Кхес высказался кратко:

— Надо поторапливаться. Поэтому будем есть на ходу.

Моё суденышко подтянули поближе, так чтобы связать две лодки в подобие катамарана. Справились с этой не слишком сложной, но муторной задачей до полудня. Обедали без изысков — супом из сушеной рыбы. Завтрак мне понравился куда больше.

В тот же день вышли в открытое море. Поползли однообразные дни и ночи. Кхус учил меня навигации по звёздам, Кхес — обращению с парусом. У меня на лодке тоже был парус, и не сказать, чтобы я был совсем неграмотным в этом умении. Но одно дело — плыть внутри закрытого пролива, и совсем другое — в открытом море.

Больше всего я боялся попасть в шторм. Как-то раз рассказал о своих страхах Кхесу. Начал издалека:

— Кхес, а если будет шторм. Вдруг он порвёт паруса? Поломает мачту? И куда мы тогда поплывём?

— Ну, во первых, в шторм паруса нужно убирать.

— Ну а если шторм налетит внезапно и мы не успеем их убрать?

— Тогда, мальчонка Олел, у нас есть вот эта штука — тут Кхес показал мне здоровенный топор, который лежал в специальном ящике под мачтой.

— Для чего он?

— Мы возьмём главного духа шторма за бороду и вот этой железкой раскроим ему череп. Тогда духи поменьше испугаются и убегут. Попрячутся в глубине! Ха-ха! — Кхес сипло рассмеялся.

— Ты явно чего-то не договариваешь. Для чего нужен этот топор?

— Ты точно из глухой деревни, парень. Не знаешь, что лучше не дожидаться, пока мачту переломит где-то наверху? Где её потом будет не восстановить? А гораздо лучше взять и перерубить мачту внизу, почти у самой палубы?

— А как её потом поставить обратно?

— Да очень просто. Посмотри повнимательнее, как закреплена мачта.

Я посмотрел. Ствол дерева, на который крепился парус, был воткнут в подобие длинной корзины, вставленной в палубу. Между этим стволом и стеками корзины были забиты клинья. Они очень плотно заполняли пространство между мачтой и стенами корзины.

— Ты просто выкидываешь из корзины огрызок старой мачты — для этого можно использовать саму мачту, как рычаг. Видишь вот это отверстие? — и действительно, примерно посередине ствола мачты было проделано отверстие, а в него продета массивное железное кольцо, — вот за это кольцо мы привяжем главного злого духа. Будем возить его по островам, крестьяне приведут своих детей, чтобы показать им это чудо-юдо, а потом пугать им. Будешь плохо кушать, придёт злой морской дуууххх!!! и съест. Ну а нам эти крестьяне в качестве платы принесут вина, оливок, сыра, фруктов и чего ещё там мы пожелаем. Как тебе такой план?

— Отличный план. Но почему-то я в него не верю.

— Эх, не поэтическая ты личность, малец Олел. Нет, чтобы поддержать фантазию. Но ты прав, Олел. В это кольцо вдевается ствол мачты и выдергивается старое основание. Ствол кладётся как рычаг воон на тот ящик, в котором у нас лежит якорь. Получается, что короткое плечо рычага идёт от кольца до ящика. Нажимая на длинное плечо, мы легко вытаскиваем старое основание. Понятно?

— В общих чертах. Звучит убедительнее, чем сказка про гастроли с морским духом.

— Убедительнее. Но — увы — не романтичнее. Подумаешь — вытащить старое основание мачты. Вот привязать к мачтовому кольцу главного злого духа — это даа…

Мы плыли и плыли, и всё было хорошо. Я решил пораспросить поподробнее, для чего же мы направляемся в Красную Пустошь.

— Послушай, Кхес, а для чего вы плывёте в Красную Пустошь? Сражаться с колдунами?

— Почти.

— Как это почти? Можно или сражаться, или не сражаться. Какие такие ещё могут быть «почти»?

— Я очень надеюсь, Олел, что нам не придётся столкнуться с ними лицом к лицу.

— Ты их боишься?

— Конечно боюсь. Можно подумать, ты их не боишься. Колдунов все боятся. Как и любого серьёзного врага. Врага не боится только дурак. Или же это не враг, а недоразумение.

— И поэтому ты не хочешь сражаться?

— Лично я, малец Олел, сражался бы с превеликим удовольствием. Вот прямо вот этими бы самыми руками и этим самым топором кроил бы черепа нежитям. Но у нас есть дело поважнее.

— Какое дело может быть важнее?

— Скажи, если ты стреляешь из лука и у тебя кончились стрелы, ты ещё долго сможешь стрелять?

— Что за глупый вопрос! Как можно стрелять из лука без стрел?

— Соображаешь, малец. Ну а теперь скажи, каково главное оружие колдунов?

— Колдовство, разумеется.

— Очень хорошо. Ну и чем можно разрушить колдовство? Или хотя бы его остановить?

— Другим колдовством.

— Вот-вот. Его ещё называют магией, точно?

— Магия это не совсем колдовство. Дело в том…

Кхес сплюнул через борт смачным таким плевком.

— Послушай, маг-недоучка. Не надо мне лекции читать. Я их знаешь сколько наслушался? И читали мне их специалисты помощнее чем ты.

— Но я просто хотел объяснить!

— А вот не надо тут ничего объяснять. Может быть магия — нечто большее. Но речь не про то.

— А про что речь?

— А речь про то, что с колдуном может справится другой колдун, или маг — назови его так, но маг- колдун у нас не так чтобы каждый второй и даже не так чтобы каждый сотый. Довольно редкие это звери, маги — колдуны.

— И?

— И получается нет никакого выхода! Не одолеть нам тёмную силу, так ведь получается? Так, малец, тебя я спрашиваю? Ну думай уже, включай соображение.

Я задумался. Если мачту можно срубить топором — то колдуна можно срубить чем? Заклинанием либо… Либо зельем! И если заклинание нужно знать и уметь им пользоваться, при чём заклинания бывают очень сложные, то зельем должно быть пользоваться сильно проще.

— Зелье?

— Потрясающе. Да, мы можем использовать зелье. Ну или привезти магов в товарных количествах, чтобы устроить им эпическую битву с колдунами. Только вот маги что-то не хотят выступать на нашей стороне. Трусливый нынче маг пошёл, мелкий.

— Я бы не обобщал.

— Так и не обобщай! А я обобщу. В общем, магов нужных уровней прокачки нам в должном количестве не привлечь. Но зато они согласны снабжать нас зельями. Только плати. Ну а открывать пузырьки много ума не надо. Хотя для того, чтобы зелье сработало, иногда недостаточно просто его открыть. Нужно ещё иметь ключ.