У меня и Квентина оказалась не слишком большая разница в возрасте — ему, как выяснилось, всего двадцать шесть, — и по складу характера он живо напомнил мне брата. Наверное, поэтому было так легко, ведь я не из тех, кто сближается быстро с чужими людьми.

И всё-таки оставалось кое-что, не дававшее покоя. Отравляющее даже эти редкие минуты умиротворения, которыми я хотела насладиться прежде, чем уеду.

Фамильное сходство.

Оно слишком сильно бросалось в глаза — в очертаниях скул, цвете волос, развороте плеч. Хотя Квентин был ниже ростом, его фигура — более коренастой и плотной, а выражение лица не хранило отпечатка надменности и замкнутости. И всё же… всё же.

Временами моё сердце предательски вздрагивало и сжималось, когда вместо карего — мне вспоминался серый взгляд.

В такие моменты иногда я останавливалась прямо посреди парковой дорожки, и мой спутник терпеливо ждал, пока я выйду из «задумчивости» и мы сможем продолжить путь.

И ещё одна мысль отравленным шипом засела в ране.

Уже достаточно времени прошло.

Он так за мной и не поехал.

Уже нашёл бы. Если бы хотел.

Что ж… теперь совершенно очевидно, что не хочет.

— Элис, вы в третий раз не услышали мой вопрос, — заметил Квентин с мягким упрёком. — Сегодня вы задумчивы даже больше обыкновенного. И бледны. Снова нездоровится?

Я виновато улыбнулась.

— Простите! Вы правы, задумалась. Из меня ужасная собеседница.

— Вы отличная собеседница! Когда не молчите. А молчите слишком часто, увы. Я могу чем-то помочь?

Внимательный взгляд карих глаз. Тёмное пальто, снежинки на плечах. Я прячу руки в меховую муфту и принимаюсь разглядывать иней на ветвях деревьев, хрупким кружевом украсивший парк. Тяну время, не знаю, что сказать.

— Вряд ли. Это моё прошлое, от которого я не могу убежать, как бы ни старалась. Вопросы в моей голове — их слишком много, и я так и не нашла ни одного ответа. Мучительно понимать, что теперь и не найду.

— Отчего вы так категоричны? Задавайте свои вопросы — может, не так всё страшно, как вам кажется.

Я всё-таки оборачиваюсь на своего спутника и удивлённо хлопаю глазами, как дурочка.

Вопросы?

Он сказал, задавать вопросы? Что, вот так бывает всё просто — можно взять, и задать человеку любой вопрос, без страха и сомнений? Я так не привыкла. Я так не умею.

Но тут же от открывшихся перспектив у меня перехватило дух.

Морриган!

Квентин ведь тоже Морриган.

— Вы знаете что-нибудь о проклятиях, которые эллери когда-то могли наслать на ваш род? — выпалила я первым делом, затаив дыхание.

Он нахмурился и задумался надолго.

— Занятно, что вы спрашиваете о таком. И ваш интерес явно неспроста. Признаюсь честно, это многое бы объясняло в странностях нашей семейки!

— Что вы имеете в виду?

Кажется, я начинала входить во вкус. Как это, оказывается, здорово — задавать вопросы!

— Ну, скажем, я всегда удивлялся — почему наследники нашего рода ведут такой нелюдимый и замкнутый образ жизни. Ходят слухи, есть некие секреты, которые передаются из поколения в поколение исключительно старшим сыновьям, вместе с титулом и родовым поместьем. Само собой, таким «бедным родственничкам», как я, знать их не положено. Увы.

Так… первая попытка мимо. Ну ничего, не унываем! За долгое время у меня накопилось столько вопросов, что можем простоять тут на заснеженной тропе хоть до утра. Бедняга Квентин! Ещё не знает, с кем связался на свою голову.

— Помилуйте, Элис — у вас даже щёчки порозовели! Знал бы, давно начал лечить вас байками о скелетах в фамильном шкафу.

— Погодите смеяться — теперь ещё один, не менее важный вопрос! Почему на гербе рода Морриган такой странный девиз — «Обращая врагов в пепел»? Это, по крайней мере, вы можете мне сказать?

Он как-то странно посмотрел, а потом кивнул.

— Разумеется, могу. Значение фамильных символов нам втолковывают с раннего детства.

Затаив дыхание, я ждала — и Квентин продолжил. Так просто и буднично, словно отвечал на мой вопрос о том, что ел на завтрак.

— Как нетрудно догадаться, «Обращая врагов в пепел» — это о том, что любого противника род Морриган сотрёт в порошок. Разумеется, древние семьи, особенно те, расцвет которых приходится на эпоху Завоевания, для девиза выбирали звучные, воинственные и грозные лозунги. Чтобы враги трепетали, и любая мысль о том, что сосед имеет чуть больше богатства и славы, чем положено, и хорошо бы ему помочь от этого бремени избавиться, давилась ещё в зародыше. Но в отличие от некоторых иных, девиз нашей семьи имел под собой вполне реальные исторические основания.

— Я слышала, что… Замок пепельной розы, который был захвачен в ходе Завоевания, Морриганы разрушили до основания. А его обитателей вырезали всех до единого. Вернее, видела на одной картине.

Квентин внимательно на меня посмотрел.

— Не совсем так. Разве… Дорнан вам не рассказывал?

— Нет, — ответила я после недолгой заминки и горько улыбнулась. Он ничего и никогда мне не рассказывал. И даже вписал особый пункт в брачный контракт, чтобы избежать моих расспросов.

— Хм… странно. Что ж. Я думаю, поскольку вы так или иначе какое-то время принадлежали к роду Морриган, имеете право на часть его истории. И не совершу преступления, если восполню пробел в вашем образовании. Итак, как вы без сомнения знаете, Замок пепельной розы был одним из последних оплотов эллери. Король даль приказ взять его любой ценой. Наш предок, разумеется, горел желанием отличиться на военном поприще и получить как можно большую долю при дележе трофеев, так что взялся за дело достаточно рьяно. Под стены Замка были стянуты огромные силы. Осада длилась несколько месяцев, по всем признакам у осаждённых давно должны были кончиться запасы еды и воды, но они продолжали упорствовать, и мы напрасно ждали капитуляции. Была назначена дата решающего штурма… но его так и не случилось.

— Почему?

Моё сердце сжало предчувствие, что ничего хорошего я не услышу.

— Потому что защитники разрушили свой дом сами. Это не мои предки уничтожили Замок пепельной розы, Элис! Его обитатели сделали это собственными руками. И погибли под руинами. Не знаю, какой магией они обладали — эллери были мощными волшебниками, именно поэтому их так ненавидели и поэтому они считались такими опасными противниками. Но как говорится в семейном предании, огромный Замок обратился в пепел в считанные минуты на глазах у изумлённых победителей. Им досталось лишь мёртвое пепелище вместо богатых трофеев и пленников.

Сказать, что я была поражена — значит, ничего не сказать.

Эллери? Это сделали сами эллери?

Это они разрушили Замок пепельной розы? Чтобы родной дом не достался Захватчикам? Чтобы не узнать позор плена? А может, и чего похуже. Ведь детям наверняка семейная история преподносилась в наиболее «мягкой» форме. На самом деле в то жестокое время вряд ли церемонились с побеждёнными врагами…

В таком случае, кто-то из них, судя по всему, владел магией, позволявшей обращать предметы в пепел. Но тогда почему они не использовали эту силу против Захватчиков? Почему терпели долгие месяцы осады?

Кажется, в этой истории чем больше ответов, тем больше новых вопросов появляется. И постоянно, постоянно оставалось ощущение, что не хватает какой-то важной детали. Кусочка мозаики, благодаря которому вся картина, наконец, сложится и будет выглядеть совсем по-иному. Но что бы это могло быть, я никак не могла сообразить. Даже виски заломило от напряжения.

Зато у меня появилось ещё одно подтверждение догадке о том, что кто-то из защитников Замка пепельной розы мог наложить проклятие на ненавистный род Морриганов. Если они обладали способностью обращать предметы в пепел, то и проклятие могло быть наложено при помощи той же самой магии.

А если так…

Существует ли хоть малейший шанс того, что кто-то другой из эллери может это проклятие снять?